Ева сейчас в раздрае. Ей нужно это пережить. Успокоиться. Отпустить ситуацию.
И тогда она сможет меня выслушать.
Вчера я предпринял еще одну попытку с ней объясниться — такую же безуспешную, как до этого. Только еще и позорную.
Подкараулил ее у института — потому что не знаю, где еще ее ловить. Вышел ей навстречу….
А она просто прошла мимо. Болтая с однокурсниками и игнорируя мое присутствие.
— Ева! — окликнул я ее.
Она сделала вид, что не слышит.
Но все ее друзья, естественно, повернули головы в мою сторону.
Кто-то толкнул ее в бок.
— Кажется, это тебя.
— Нет, не меня. Я этого дяденьку не знаю.
И ушла.
Ее однокурсники чуть шеи не свернули, оглядываясь на меня.
А я стоял, сжав кулаки в карманах, и чувствовал себя абсолютно беспомощным. Не силой же ее волочь в пещеру, в самом деле!
Хотя, чувствую, может дойти и до этого.
Мое терпение не бесконечно!
Вчера у меня ничего не вышло. Но сегодня я облажаться не должен. Просто не имею права!
Я прилетел в свой родной город. Откуда уехал почти пятнадцать лет назад и с тех пор бывал лишь наездами.
Здесь многое изменилось. Аэропорт стал в два раза больше, появились новые микрорайоны. И я с трудом узнаю некоторые улицы — настолько они преобразились.
Но все равно, оказываясь здесь, я снова чувствую себя нескладным пацаном…
Сегодня это чувство усиливается из-за того, что я еду к своему профессору. И совершенно точно получу от него по шее.
Но чем все это закончится — зависит от меня.
Я попросил таксиста остановить метров за двести до дома Сан Саныча. Немного прошелся пешком, чтобы размяться и морально подготовиться.
Увидев табачный ларек внезапно почувствовал невыносимое желание закурить.
Я вообще не курю! Предпочитаю не забивать легкие всяким дерьмом. Но пару месяцев назад сорвался — перед очень рискованной и очень крупной сделкой. И вот теперь опять готов…
Коза плохо на меня влияет! Я приобретаю вредные привычки.
Я все же удержался. Но не потому, что у меня стальная сила воли. А потому что подумал: от меня будет вонять табаком, Сан Санычу это не понравится. И тем более — Марии Петровне, маме Евы.
С ней я тоже буду сегодня говорить. И даже не знаю, перед кем мне страшнее открыть душу — перед строгим профессором или перед его мягкой, всегда улыбчивой и дружелюбной женой.
Я чувствую себя школьником, которого завуч за шкирку тащит к директору…
Ладно. Хватит трястись.
Я звоню в дверь.
— С Евой все в порядке, — с порога выпалил я.
Потому что, увидев меня, Сан Саныч побледнел. А Мария Петровна, выглянувшая из кухни, кажется, даже позеленела.
— Уф! — хором выдохнули они.
— Что ж ты так… Без предупреждения! — упрекнул меня профессор.
— Проходи, Артур, у меня как раз борщ подоспел… Да не держи ты гостя в дверях! — напустилась Мария Петрова на своего мужа.
— Да я не держу. Он сам стоит, как вкопанный.
Они оба уставились на меня.
И я решил не ходить вокруг да около. Пусть уж сразу наденут мне на голову кастрюлю свежесваренного борща…
— Я хочу жениться на Еве, — выдал я. И добавил: — Если она согласится.
— Та-ак! — грозно рыкнул Сан Саныч. И добавил потрясенно: — Ты с дуба рухнул или что?
Совершенно не характерная для него фраза.
Вид у него был странный. С одной стороны — сердитый. С другой — максимально растерянный. С третьей… он вдруг как-то сдулся.
Только что грозно рычал на меня, а сейчас держится за сердце.
А Мария Петровна вцепилась в косяк двери. И, кажется, ей тоже не очень хорошо…
Вот я дебил! Надо было их подготовить! Это не мои молодые здоровые сестры, это люди зрелого возраста. Нервы у них не такие крепкие, и шокирующие новости они переносят не так легко…
Но сказанного не вернешь. Надо объяснять дальше.
— Вы не думайте, я не обманул ваше доверие. Ничего не было. Но я… я люблю ее.
— А она? — спросила Мария Петровна.
— Я не знаю, — признался я.
— Не ожидал я от тебя такого, — с упреком произнес Сан Саныч.
— Я сам не ожидал! Я сопротивлялся, сколько мог. Но больше не могу. Поэтому приехал к вам. Чтобы… Чтобы…
— Чтобы что? — гаркнул Сан Саныч.
— Чтобы поставить вас в известность. Что буду добиваться Евы всеми возможными способами.
— Это какими?
— Не знаю…
— Да ты проходи, не стой у порога, — произнесла Мария Петровна.
И я понял, что кастрюля борща моей голове не светит.
Меня отвели на кухню.
Посадили за стол. Налили борща. Дали краюху черного хлеба.
Я начал есть. А Сан Саныч с Марией Петровной сидели напротив и молча смотрели на меня.
Я до сих пор не знаю, что это было.
Может, у них в семье так принято встречать будущих новых родственников. Может, это было какое-то испытание. Или у них обоих просто шок и они не знают, что со мной делать…
Борщ я съел. Сказал:
— Очень вкусно. Спасибо. Можно еще?
Мария Петровна расплылась в улыбке, а Сан Саныч грозно нахмурился.
— Не об этом я думал, когда отправлял дочь к тебе…
— Я тоже этого не планировал, — сказал я. — Но так вышло.
— Она совсем девчонка!
— Да.
— А ты взрослый мужик!
— Да.
— Не такая уж и большая у них разница, — вступила Мария Петровна.
— Пятнадцать лет и полтора месяца, — сообщил я.
— Так ты свататься, что ли, пришел? — усмехнулся Сан Саныч.
— Нет, я… Да. То есть… не знаю. А когда нужно свататься?
— Ну уж точно не раньше, чем получишь согласие невесты! А у тебя, как я понял, его нет и в помине.
Сан Саныч нащупал мое слабое место.
— Она от меня съехала, — сказал я.
— Что ты сделал?
— Сказал “выходи за меня”. Ну и всякое другое там случилось…
— Да у Евы одни сценарии в голове! Замуж она вообще не собирается. Так что со сватовством ты поторопился.
Сан Саныч выглядел довольным.
Кажется, он не горит желанием видеть меня в роли своего зятя…
Глава 59
Ева
Вчера Артур поджидал меня возле университета.
А сегодня не поджидает. Выходя, я невольно искала его глазами… Но его не было. Ну и отлично! Я как раз абсолютно не хочу его видеть.
Сегодня я решила сказать родителям, что съехала от него.
Я волнуюсь перед этим разговором, потому что знаю — папа разозлится. Мама тоже будет недовольна, ей гораздо спокойнее, когда я под присмотром. Она сто раз это говорила.
Ну что ж, папа может злиться сколько угодно. Я уже взрослая и могу сама решать, где мне жить.
Да, я все еще беру деньги у родителей, и мне это не нравится. Естественно, они никогда меня этим не попрекали и не угрожали, что, если я не буду слушаться, то лишусь финансовой поддержки.
Дело не в этом. Я просто не хочу, чтобы они переживали за меня.
А что касается денег — у меня уже есть варианты работы. Правда, совсем не в киноиндустрии. Студентов охотно берут доставщиками, официантами и консультантами в магазины. Никто не ищет среди первокурсников помощника режиссера или самого завалящего сценариста.
Так что для начала я буду работать в кофейне. Но я разместила свое резюме на сайте вакансий и подписалась на все рассылки, связанные с работой в кино.
Артур
Сан Саныч ушел. Оказывается, у него сегодня заседание кафедры. Я остался с Марией Петровной.
Мы пили чай и неспешно разговаривали. Без Сан Саныча атмосфера заметно разрядилась.
— Ева знает, что ты здесь? — спросила Мария Петровна.
— Нет.
Я увидел, как на ее губах мелькнула легкая усмешка.
— Она вообще ничего не знает. Я еще не сказал ей… что люблю ее.
Произнося это, я опустил глаза. Было жутко неловко говорить обо всем этом. О чувствах. Не умею я этого! Не знаю, как это делать.
