не оставалось времени.
– Эй! – Хью оторвал руку губ, быстро поднёс к носу Майи и осторожно по нему стукнул. – Я не был занозой в заднице!
Она вяло отмахнулась и тоже повернулась на бок. Теперь они оказались нос к носу.
– Ты даже в двадцать умудрился порезать руку до серьезных последствий.
Язва.
– Я был влюблён и меланхоличен.
– Что же в таком случае с тобой творилось в шестнадцать? – аккуратные бровки насмешливо выгнулись. – Если Беатрис еще и не была седой, то наверняка поседела за твою юность.
Ужасная язва.
– Ты на чьей вообще стороне?
– Конечно на её! – почти возмутилась Майя. – Не представляю, как бы я справилась с мальчиком Хьюго. Её силы воли хватит на десятерых женщин. Как она еще разрешила тебе купить мотоцикл…
Боже… еще немного и её голос станет скрипучим и прокуренным трубками. Хью закатил глаза.
– …на тот момент я был уже взрослым мальчиком.
– …да еще и отпустила в тур по стране.
– Мне было двадцать семь. Думаешь, я спрашивал?
– Думаю, да.
Туше. Угадала.
– Ладно, – он примирительно поднял ладонь. – Спрашивал. То есть нет, я просто советовался. Она не могла мне запретить… Кстати, – Хью отстранился от улыбающегося лица и осмотрелся: где-то здесь должна быть прекрасная тема, чтобы перевести разговор с его персоны на что-то более нейтральное. – Когда мы приезжали на байках, здесь было колесо обозрения. Сейчас я его не заметил. Могли бы прокатиться.
Майя выгнула брови. Её взгляд метнулся куда-то за спину Хью, но тут же снова вернулся к нему.
– Смотри туда, – она указала подбородком всё туда же, за спину.
Он откинулся на спину и запрокинул голову. Так увлёкся, что не увидел огромное колесо? Ответ нашёлся сразу же.
Нет, не колесо.
На набережной по установленному высокому штырю вниз ползла стеклянная капсула. В ней, как рыбки в аквариуме, к стеклу прилипли люди и смотрели на море, город, и еще чёрт знает сколько миль вокруг. Что-то вроде пончика с человеческой начинкой. Отличная замена колесу обозрения. Как её можно было не заметить раньше? Хью снова повернулся к Майе, выгнул рассеченную бровь.
– Поедем?
Она тут же оттолкнулась от гальки, села и согнула колени.
– Если только ты не хочешь еще позагорать.
Ха-ха. Хью сел вслед за ней. Камни перестали массировать голую спину.
– Подай мне футболку, язва, – ухмыльнулся он.
Стеклянный аквариум высоко над землей. Это будет интересно. Если туда не набьётся толпа народа…
«Смотровая башня «Ай360» была построена в две тысячи шестнадцатом году. Она состоит из непосредственно башни высотой пятьсот тридцать футов и круговой остеклённой площадки, которая поднимет посетителей вверх, а потом вернёт на землю. Капсула может вместить двести человек и оснащена баром, так что во время «полёта» можно угоститься бокалом вина, пока созерцаешь виды Ла-Манша и Брайтона с внушительной высоты…»
…всё это Майя узнала из буклета, который бесцельно листала уже какое-то время. Очередной рейс ушёл в небо прямо перед тем, как они взобрались на набережную, поэтому оставалось только ждать. Хью ушёл за билетами. Майя уселась на диван, откинулась на спинку, нашла на подлокотнике забытый кем-то буклет и стала изучать.
Рядом с парапетом, ограждающим шахту капсулы от зевак, норовящих туда упасть, столпилась их целая куча. Человек двадцать. Не двести, конечно, но всё-таки… Майя задрала голову, прищурилась от солнца, посмотрела вверх. Штырь, на котором держалась капсула, уходил в небо, и с такого ракурса будто истончался к верху. Сама капсула уже была на полпути вниз. «Полёт» подходил к концу? Так скоро? Или это время в компании буклета прошло незаметно? В любом случае, Хью ещё не пришел, что неплохо.
Без него розовое желе, залепившее мозг, как бы отступает и даёт трезво мыслить.
Майя чувствовала, что её заносит на поворотах. На самом деле её занесло уже тогда, когда она согласилась ехать в Брайтон. Это был, пожалуй, самый сильный занос. Но теперь шла череда маленьких, вроде бы малозначительных, и они накапливались. Ничем хорошим это не закончится. Кто её тянет заигрывать с Хью? Какой бес толкал тыкать пальцем в плечо с татуировкой?
Всё получалось само собой. И это самое плечо совсем не возражало. Лучше бы возражало.
По карману и бедру прошла вибрация. Еще одна. Еще одна. Майя отбросила буклет, приподнялась в кресле, вытянула мобильник. Снова рухнула на сиденье. Взгляд опустился на экран…
О нет…
Ванесса?
Телефон пускал вибрацию в ладонь, но Майя замерла, уставившись на имя будущей свекрови. Уходя вчера из дома и блокируя номер Мартина, она совершенно не подумала о его родне… Чёрт! Мобильник перестал звонить. Наступил момент затишья. Однако если бы она взялась считать до пяти, счёт «пять» не случился бы. Звонок повторился мгновенно. Майя полоснула по экрану и осторожно приложила телефон к уху: можно игнорировать Мартина, но звонок Ванессы пропустить нельзя.
– Да?
– Привет, милая, – из трубки выстрелил женский голос. – Я тебя отвлекаю?
Отвлекает. От самокопания. Но это же не так важно…
– Нет, я не занята, – Майя снова задрала голову: капсула спустилась к земле уже на две трети. – У меня есть несколько минут.
– Отлично. Объясни мне, что происходит. Мартин не может с тобой связаться, говорит, ты не снимаешь трубку. Это так? Вы поссорились?
Ванесса. Она всегда разговаривает с людьми, как строгий учитель с провинившимся классом. Невыносимая манера. Майя прикрыла глаза рукой, разгладила лоб пальцами.
– Нет, мы не ссорились.
– Тогда в чём дело?
– Я-я… – протянула она, но тут же запнулась. Она совершенно не продумала, что говорить кому-то, кроме Мартина. Что говорить Мартину она тоже не продумала, но ему можно было просто не отвечать.
Впрочем, Ванесса не нуждалась в ответе.
– Ты же помнишь, что завтра примерка? – снова затараторила она. – Я уже поменяла планы, чтобы приехать: мне не нравится, как эта швея каждый раз пытается облапошить тебя на дополнительные суммы. Ты совершенно не умеешь общаться с обслугой, тебе нужен кто-то сильный рядом.
Ну, конечно. Уж она-то умеет общаться с «обслугой».
– К тому же возникли некоторые вопросы по украшению зала. Мне звонил декоратор…
Как интересно.
– Декоратор? – Майя уронила руку на колено, беспомощно осмотрелась. – Вам? Почему не мне?
– В прошлый раз ты чуть не позволила развести себя на кадки с лавандой, милая, – тон Ванессы сделался поучительным. – Это никуда не годится.
Действительно, никуда… Кадки с лавандой? Немыслимый, страшный грех. Она подавила вздох. Как сказать этой напористой женщине, что и платье, и декоратор с лавандой теперь под вопросом? И под вопросом ли? Чёрт… Чёрт
