над ней, целую шею, облизываю ключицу, прикусываю ее. Амира хватается за меня, как за спасательный круг. Пристраиваюсь у ее входа и наконец медленно проникаю ровно до преграды. Принцесса слегка напрягается, но я целую ее, совершая медленные, короткие фрикции, чтобы расслабить, растянуть и показать, что это может быть приятно. Немного меняю угол так, чтобы член терся о переднюю стенку, и Амира могла почувствовать, что секс – это об обоюдном удовольствии.
Как только чувствую, что ее бедра расслабляются, делаю резкий толчок и замираю, прижав ее голову к моей груди. Амиру немного трясет, и она впивается пальцами мне в спину. Я чувствую, что она боится поцарапать меня, а это как раз именно то, в чем я так сильно нуждаюсь, чтобы немного протрезветь от накрывающих эмоций.
– Царапай, – шепчу ей на ухо. – Не бойся проявлять чувства. Делай так, как тебе хочется.
Начинаю немного отводить бедра назад, а потом снова проникаю до упора. Амира стонет и наконец ее ногти прочерчивают довольно ощутимые дорожки по моей спине. Меня пробирает дрожь, я едва сдерживаюсь, чтобы не сорваться.
Медленно, Мал, не торопись, иначе все испортишь.
Через несколько таких размеренных толчков осознаю, что мне и не хочется сейчас торопиться или жестко трахаться. Поднимаю голову и смотрю в глаза своей принцессе. Они светятся, взгляд полон доверия. Это лучшее, что можно увидеть в глазах своей женщины. Это мощнее даже чувства любви. Потому что любовь – это часть доверия, составляющая. А вот доверие – полное, безоговорочное – стоит всего. Любых сокровищ, любого времени, любых сил.
– Я люблю тебя, – шепчу в губы своей принцессы.
– Я люблю тебя, – вторит она моему признанию.
Мои толчки становятся немного более жесткими, но все равно это очень медленно и чувственно. Сладко и так горячо, что позвоночник снова пылает. Мы целуемся практически без остановки, а потом опять смотрим друг другу в глаза. И трогаем, трогаем, трогаем, как будто не можем поверить, что все это происходит наяву. Ускоряюсь, когда сил терпеть совсем не остается, и на последних секундах меня осеняет. Притормаживаю.
– Ты предохраняешься? – спрашиваю, едва держа себя в руках.
– Нет, – испуганно отвечает Амира. – Надо?
– М-м-м, – болезненно стону я. – Потом, принцесса.
Делаю пару толчков и выхожу из нее. Обхватываю член ладонью и быстро провожу по нему несколько раз, глядя на безупречное тело жены. Заливаю ее живот, взрываясь. Крепко смежаю веки, не в силах удержать зрительный контакт. Прямо сейчас я просто не могу держать себя в рамках. Хочется грязно выругаться, поэтому я смыкаю еще и губы, чтобы не шокировать Амиру своим словарным запасом.
Падаю рядом с ней, подтягиваю полотенце, уложенное на краю кровати, и вытираю живот Амиры, после чего прижимаю ее к себе. Целую макушку. Заставляю поднять голову и посмотреть на меня.
– Привет, – выдыхаю и улыбаюсь, целуя припухшие сочные губы.
– Привет, – отзывается она с улыбкой.
– Больно?
– Было немного, но сейчас все хорошо. Мне, наверное, нужно в душ.
– Потом, ладно? Полежи со мной.
Амира кладет руку на мою грудь и медленно гладит ее, собирая пальцами мурашки.
– Мне так хотелось потрогать тебя тогда.
– Когда тогда? – спрашиваю, не отрывая от нее глаз.
– Когда впервые тебя увидела пять лет назад. Знаешь, я подглядывала, пока ты мылся в душе на улице.
– Хулиганка, – негромко смеюсь я.
– Это очень плохо, правда?
– Это очень хорошо, моя принцесса. – Целую игривые пальчики.
– Почему?
– Потому что привело нас в эту точку.
– Что будет дальше, Мал? – спрашивает она еще тише, и я понимаю, что именно ее беспокоит.
– Я договорюсь с шейхом.
– Как?
– Найду способ, не волнуйся об этом. Давай проведем немного времени здесь, а потом уже будем решать проблемы реального мира.
Мне нужно пару дней выждать, чтобы семья ушла на яхте, и уже после разговаривать с Заидом Аль Мансури на его языке. Полюбовно договориться у нас все равно не выйдет. Чем больше времени проходит, тем отчетливее я это понимаю. Не будь я придурком и сразу приди к нему, возможно, все могло бы сложиться иначе. Но что теперь сокрушаться?
Малоун
Я сижу в кресле напротив кровати и любуюсь Амирой. Она сладко спит, завернувшись в простыню. Припухшие ото сна и поцелуев губы слегка приоткрыты, ресницы трепещут, лежа на щеках. Я прослеживаю взглядом женственные изгибы, не в силах оторваться от этого зрелища. Знаю, что мне надо встать и позвонить отцу, спланировать поездку в ОАЭ, но, черт побери, я хочу еще хотя бы ненадолго притвориться, что в нашем с принцессой мире все в порядке, все идет своим чередом.
Когда ресницы Амиры начинают трепетать, я сажусь ровнее и с улыбкой смотрю на нее. Глаза моей принцессы приоткрываются, и на лице появляется широкая улыбка. Она смотрит на меня, снова закрывает глаза, а потом резко распахивает их и прижимает простыню к груди. Я встаю и подхожу к кровати. Вижу, как постепенно Амира расслабляется, видимо, вспомнив, что теперь я ее муж.
Присаживаюсь на край кровати и провожу ладонью по нежной щеке, отводя в сторону растрепавшиеся волосы. Тру прядь между пальцами, вспоминая уже подзабытое ощущение того, как делал это украдкой еще совсем недавно. Грудь переполняет ощущение счастья, когда я осознаю, что больше нам не надо прятаться. Мы можем открыто ― по крайне мере, наедине ― выражать свои чувства друг к другу.
– Доброе утро, моя принцесса, ― произношу я и, склонившись, целую ее в висок.
– Доброе, ― хрипло отзывается она, заливаясь румянцем. Интересно, моя жена когда-нибудь перестанет краснеть?
Поворачиваю ее к себе лицом, взяв за подбородок, и целую. Амира не впускает меня в свой рот, позволяет только терзать сладкие губы.
– Ну что такое? ―спрашиваю я.
– Мы вчера так и уснули, и я не почистила зубы. И в душе еще не была.
– Пока что тебе нечего бояться, сегодня я не буду… проникать в тебя. Там все должно зажить.
– А что там? О, Аллах, мы, наверное, испачкали кровать! ― восклицает она и краснеет еще сильнее.
– Даже если так, я достаточно много плачу за этот дом, чтобы рассчитывать, что постельное белье сменят до нашего возвращения.
– А мы куда-то уезжаем?
– Мы едем осваивать водные виды развлечений.
– Будем кататься на серфе?
– Для начала я хочу покатать тебя на кое-чем другом. ― Для меня эта фраза звучит слишком двусмысленно, но моя наивная жена об этом пока даже не догадывается. ― Ты иди в душ, а я организую нам завтрак. Вернусь минут через двадцать.
Целую
