хрипит, сжимая ее бедра.
— Прости, малышка, не мог больше. Прости, милая.
Аккуратно выходит из нее, Кэндис плохо держат ноги. По бедрам стекает сперма, Лукас прижимает ее к себе, целует.
— Теперь мне снова придется тебя помыть, Конфетка.
— Лукас, ты невыносимый.
— Твой невыносимый, только твой, малышка.
В глаза бил яркий свет, Кэндис проснулась именно от него, потянулась, все мышцы болели, словно она занималась спортом. Постель была измята, подушки разбросаны, сама девушка лежала, совершенно обнаженная, прикрытая только легким светлым покрывалом.
Кэндис закрыла лицо руками и улыбнулась, ей снова так стыдно за то, что она вытворяла ночью. Это вообще когда-нибудь пройдет? Паркеры снова довели ее до сумасшедшего оргазма. Опустила руку между ног, потрогала, какая она там еще влажная, обвела колечко ануса пальцами, вздрогнула.
Ночью, как только она вышла из душа, оставшись там наконец одна, на большой кровати ее уже ждали. Скинув полотенце, легла, прижавшись к Шону, а Лукас обнял ее сзади. Эта кровать словно специально сделана для троих, они так идеально помещались на ней.
— Ты устала?
— Нет, совсем нет.
Лукас уже гладил ее по спине, убирая влажные волосы, целовал плечи, рука прошлась по ягодицам, Кэндис закинута ногу на Шона, чувствуя, как пальцы мужчины уже гладят ее между ног. Шон целует в губы, трогает грудь, отчего по телу бежит дрожь.
— Только аккуратно, Шон, соски такие чувствительные, не понимаю, почему…ааааааа….Шон.
— Конечно, малышка, я буду очень нежным.
А Лукас уже спускался вниз поцелуями, вдоль позвоночника, чуть прикусил ягодицы, раздвигая их, и прошелся языком по колечку ануса.
— Аааа….Лукас…боже мой.
Было так невероятно приятно, когда его шершавый язык ласкал попку, руки шире развели ягодицы, ласки становились настойчивее. Кэндис возбуждалась моментально, вот уже язык проникает внутрь ее расслабленного колечка, а пальцы трогают клитор.
— Хочу твою попку, малышка. Ты впустишь меня туда?
— Да…аааа….да…еще, сделай так еще.
Это было что-то невероятное, Лукас лизал ее попку, а Шон нежно трогал грудь и сосал соски.
— Привстань, маленькая, да, вот так, облокотись на Шона.
Кэндис послушалась, встала на колени, в свете тусклого ночника она видела перед собой Шона, его член был совсем рядом, взяла его в руки, начала поглаживать. А Лукас, пристроившись сзади, уже водил головкой возбужденного члена по мокрым складочкам, собирая влагу, размазывая ее по сфинктеру.
Он начал толкаться настойчивее, доставляя дискомфорт, Кэндис дернулась.
— Расслабься, малышка, расслабься.
Он гладил спину, направляя член ей в попку, вот головка уже прошла, Кэндис закричала, Шон подвинулся ближе, она не выпускала его член из руки. Накрыл ее лоно рукой, нежно обводя клитор, помогая ей расслабиться.
— Вот так, да, какая чертовски узкая девочка. Да, сладкая, прими меня всего.
— Ааааа….Лукас…боже мой.
Тело покрылось испариной, ноги дрожали, член Шона был совсем близко, она взяла его в рот, обвила головку языком. Мужчина застонал, толкаясь чуть глубже. Лукас нежно входил в ее попку, она чувствовала невероятную наполненность, а еще — нарастающее возбуждение.
Но вдруг ее легко отрывают от кровати, прямо с членом в попке, некое передвижение, и она уже лежит спиной на груди Лукаса, а он сидит в кресле, что стояло рядом с кроватью.
— Чшшшш….маленькая, не бойся, расслабься.
Кэндис вскрикнула, потому что в такой позе член вошел максимально в ее попку. Легкая боль, граничащая с удовольствие, пронзила все тело. Лукас держит ее ноги на весу, а Шон нависает сверху, целуя в губы. В глазах кромешная тьма, член сочится от нетерпения. Он слегка поглаживает клитор Кэндис, прихлопывая по нему ладошкой, девушка кричит. Лукас внутри не двигается, когда толстая головка Шона с усилием входит в ее киску, с трудом проталкиваясь в тугую плоть.
Кэндис максимально заполнена своим мужчинами, она зажата их сильными телами, это просто невероятно, ей хочется, чтоб они двигались.
— Малышка, ты восхитительна, такая маленькая, нежная, а принимаешь два огромных члена. Ты такая красивая.
— Да, Конфетка, ты создана только для нас.
Кэндис задыхается от эмоций, мужчины начинают двигаться, то по очереди, то одновременно. Так продолжается некоторое время, вихрь эмоций закручивается в чистый ураган, который готов снести ее сознание.
— Она сейчас кончит, Лукас.
— Черт, я сам близок, она сжимает меня своей попкой, словно доит мой член.
Кэндис кончает, закрывает глаза, но все равно видит яркие вспышки, тело разрывает на миллиард осколков и ощущений. Она почти теряет сознание, напрягается, выгибает спину, пульсирует на членах мужчин, кричит, царапая Шону плечи.
Лукас первым из братьев орошает ее попку своим семенем, затем Шон, улавливая пульсацию брата, извергается в тугую киску девушки.
Они часто дышат, аккуратно снимают Кэндис со своих членов, укладывают на кровать. Девушка обмякает, прижимается к Шону, тот выключает ночник, прижимает девушку к себе, целует в висок. Лукас целует ее в макушку, прижимая к себе ее попку. Засыпают моментально.
Сейчас, вспоминая минувшую ночь, Кэндис садится на кровать, она проснулась одна, видит слева то кресло, на котором сидел Лукас, в котором она принимала сразу двоих мужчин, краснеет. Рассматривает комнату: светлые тона, туалетный столик с красивым резным зеркалом, старомодные обои в цветочек, шкаф, комод, шторы колышутся от ветра, балконное окно открыто. Гигантская кровать, просто удивительно, что она принадлежала бабушке Паркеров. Зачем ей такая?
На прикроватной тумбочке увидела фотографию в красивой раме. Кэндис взяла, начала разглядывать. Фото выцвело со временем, но его все равно можно было разглядеть. На нем двое мужчин обнимают молодую девушку. Все счастливы, улыбаются, на девушке красивое белое платье, узкая талия, широкая юбка ниже колен, мужчины в костюмах. Сама девушка очень красивая: уложенные темные волосы, шляпка, яркая улыбка, и в глазах чистое счастье.
Кэндис поднесла фото ближе, прочла надпись: «Самый счастливый день.1965 год». Выглядело так, словно это свадьба, потому что у обоих мужчин в петлицах по цветку, в руках девушки небольшой букет. Как странно, интересно, кто из них жених? Девушка — это явно бабушка Лукаса и Шона, миссис Барбара Паркер, такая молодая и красивая, Шон чем-то похож на нее.
Убрала фото обратно, спустила ноги на пол, и тут мир снова поплыл перед глазами, опять села, вцепившись в кровать. Резко затошнило, казалось, что ее вывернет прямо сейчас, на этот светлый ковер. Начала глубоко дышать, чтоб унять тошноту. Все-таки встала и, как могла быстро, пошла в ванну, припала к унитазу.
Кэндис выворачивало так, будто она чем-то отравилась, так было в детстве, но она ничего не ела со вчерашнего дня. Когда содержимое желудка осталось на дне унитаза, ей полегчало. Встала, посмотрела на себя
