на пустую стену. Очевидно, что кто-то хотел навредить Арине. А, возможно, и всем нам. Это значит, что над нашей странной маленькой «семьей» висит угроза.
Размышления прерывает звонок от мамы.
– Виталик, милый! У вас все хорошо? Почему не выходишь на связь?
Раздумываю над ответом чуть дольше, чем следует, и этим ввожу мать в панику.
– Ты чего молчишь?! С малюткой что-то не так?!
– С сыном все хорошо. Я сейчас с ним, спит.
– А что тогда?
– Арина приболела…
– Да что ты говоришь? Чем?
– Отравилась.
– Ухаживаешь за ней? Помогаешь? Она ведь ответственная девочка, будет себя морить…
– Да, я знаю.
– Дай ей трубку.
– Мам…
– Да, ты прав. Лучше лично поговорить. Она, наверное, на меня сердится. Я сейчас приеду, привезу ей бульон.
– Куда приедешь? Тебя что, выписали?!
– Врач меня отпустил. Я всем надоела.
– Дай-ка трубку доктору.
– Я уже в такси.
– Да что ж ты какая шустрая?! – качаю головой.
– Не беспокойся. И так залежалась тут. Пора с внучком водиться, а я как старая калоша, расклеилась.
– Еще успеешь, поводишься…
– Ты что, по матери родной не соскучился?! Почему против моего визита?
– Я не против…
– Тогда в чем дело?
– Ни в чем, – выдыхаю. – Приезжай. Только супы и бульоны не вози. Есть некому.
– Не поняла? – голос в трубке меняется.
– Арина в больнице.
Тишина.
– Буду через час, – и судя по тону, матушка зла на меня. Кругом виноват. Не уследил, не уберег.
Мать приезжает точно через час. Ее умение быть пунктуальной всегда поражало меня…
Она заходит скидывает шубку и расцеловывает меня в щеки. Очень быстро, словно спешит поскорее отделаться и заняться чем-то важным.
– Готовь смесь, по расписанию пора кормиться. А я пойду к нему, – закатав рукава, делает решительный шаг в комнату.
Пожимаю плечами. И откуда она знает наше расписание?..
– Ну и? – держа внука на руках, укоризненно смотрит на меня.
– Что?
– Как вышло, что девушка загремела под капельницу? Я же просила тебя о ней позаботиться…
– Арина поехала за вещами… и не вернулась, – рассказываю, стараясь не слишком сильно волновать маму. У нее и так хватает причин для беспокойства.
– Ну и гадина… Ты не звонил ей?
– Думаешь, Ирма?
– А кто же еще?
– Муж Арины теоретически мог.
– Ну да, тебе проще думать на него. Но мне кажется он слишком бестолковый для такой изощренной пакости.
– Не знаю. В любом случае конфеты на экспертизе. А фирму, которая сделала букет, я нашел по фотографии в интернете.
– Сергею Васильевичу звонил?
– Нет. Хочу дождаться результатов.
– Я сама ему наберу. Все-таки он друг твоего отца…
– Если ты считаешь, что так будет лучше, то звони. Сначала я хотел сам поехать туда и выяснить, какого черта они торгуют опасными цветами. Но подумав, решил, что в порыве эмоций, только наломаю дров. Пусть этим делом занимаются профессионалы.
– Разумно.
Мама осторожно кладет Виталика в кроватку и кивает на выход.
– А теперь расскажи, как у вас с Аришей складываются отношения. Ты и в первый день здесь ночевал, с ними? – прищуривается, пытаясь понять, как далеко зашли наши «родительские будни».
Вот этого вопроса я очень не хотел. К удаче, телефон в кармане начинает вибрировать.
– Прости, мам, надо ответить. Подчиненные потеряли. Там важная «делегация» сегодня приехать должна…
– Ты поезжай на работу. Я с мальчонкой посижу. Мне только в радость.
– Уверена?
– Еще как.
– Хорошо, я пришлю Ольгу тебе в помощь.
– Не обязательно.
– Мне так спокойнее будет, – целую маму в макушку и, накинув пальто, выхожу на улицу.
Делегация. Проверка. Работа. Но почему-то все мои мысли сейчас в палате у Арины. И вместо того, чтобы ехать в клинику, я диктую водителю такси совершенно другой адрес.
Чувствую слабость. Но еще больше вину перед сыном и Виталием. Не стоило уезжать… да пропади пропадом эти «драгоценные вещи». Чуть не умерла из-за пары носков… надо было просто оставить их у бабушки Наили и забыть. В конце концов, у меня есть одежда для дома, а больше мне в ближайшее время ходить некуда.
А теперь… подорвала здоровье и доверие.
– Вы как? – спрашивает медсестра, убирая капельницу.
– Лучше, спасибо.
– Вам сегодня из еды ничего нельзя… только вода.
– Я и не хочу ничего. Спасибо.
При упоминании пищи желудок неприятно сводит. К счастью, ненадолго. Свежий воздух из приоткрытого окна заставляет прийти в себя. Сегодня солнечно. Кажется, даже не по-зимнему тепло. Посмотреть погоду не могу. Мой телефон остался в такси…
– Она после капельницы.
– Прекрасно. Анализы готовы?
Слышу разговор из коридора и ловлю чувство дежавю. Словно я вернулась в клинику к Одинцову и он пробегает мимо моей палаты… голос очень похож. Прикрываю глаза и представляю его улыбку. Как будто бы он сейчас войдет в палату и скажет:
– Доброе утро…
Вздрагиваю. Это так отчетливо звучит над ухом, что уже не кажется фантазией.
– Еще какое доброе, если вы наш новый лечащий! – кому-то говорит соседка по палате.
Открываю глаза и вижу Одинцова в белом халате. Доктор мечты…
– Вит?! – не удерживаюсь. Я безумно рада его видеть… и это не скрыть.
– Арин, вы что ль знакомы?
– Да… Ты как тут оказался?
– Пришел проведать, – не обращает внимания на женщин, лежащих на соседних койках. Заходит в палату, и я вижу у него в руках огромную коробку с розами.
– Вот это красота… – слышу со стороны.
– Это тебе. Не волнуйся, гипоаллергенный сорт, без запаха. Никаких последствий.
– Какие могут быть последствия от такой красоты? – начинают перешептываться. Теперь меня с Виталием будут обсуждать…
– Спасибо… не стоило… – прячу глаза.
– Ты как? – садится на край койки.
– Лучше. Завтра надеюсь сбежать.
– Ну это мы посмотрим…
Рука Одинцова накрывает мою. По коже разливается тепло. Даже чувство слабости проходит. Как будто бы Виталий мое исцеление… Глупо. Смущаюсь собственных мыслей и отодвигаю ладонь, чтобы сильно не показывать ему волнение. Одинцов тут же одергивает свою руку.
– А с кем малыш?! – внезапно осеняет: если Вит здесь со мной, то ребенок дома…
– Не волнуйся, он с мамой.
От этих слов неприятно сосет под ложечкой. Бледнею. Неужели Ирма все-таки добралась до моего сына и снова хочет его отобрать… Но как у него язык только повернулся?
– Не понимаю…
– С Надеждой Анатольевной, – поправляется.
– А как же она с ним?..
– Сбежала из больницы. Не волнуйся, она справится. Даже лучше меня. Ей можно доверять. Просто поверь мне, – заглядывает в глаза своими голубыми. Теряюсь. А можно ли?.. Хотя Надежда всегда была ко мне добра… И все-таки надо скорее выбираться из больницы. Кто знает… пока мне сложно кому-то доверять. Особенно после такой подставы,
