Кристина Лорен - Прекрасный игрок

Я поцеловал ее, втянув в рот ее язык и все тихие стоны, и проглотил их без остатка, словно скупец. Мне нравились эти хрипловатые звуки, и то, как часто она повторяет «пожалуйста», и то, как позволяет мне вести. Ощущение ее тела подо мной, потного и податливого, разъело мое спокойствие, и от медленного ритма я перешел к быстрым и жадным толчкам. Она отвечала симметричными движениями бедер, приподнимаясь и прижимаясь ко мне. Я понимал, что она уже близко, но на сей раз не мог ни остановиться, ни замедлиться.

– Тебе хорошо? – прорычал я, прижимаясь лицом к ее шее.

Она только кивнула в ответ, не в силах сказать ни слова. Ее руки стиснули мою задницу, ногти впились глубоко в тело. Я поднял ее ногу и согнул, прижав колено к плечу, а затем, совершенно утратив тормоза, начал трахать ее так быстро и глубоко, как только мог.

Это было невероятно, дико и пламенно – оргазм нарастал в ней сначала разлившимся под кожей румянцем, потом сокращениями мышц до тех пор, пока вся она не начала дрожать, влажная от пота и выкрикивающая подо мной что-то бессвязное в предвкушении кульминации.

– Вот так, – прошептал я, силясь удержать собственный оргазм, вскипающий внизу живота. – Черт, Сливка, ты почти…

Тут ее глаза закрылись, рот распахнулся, а тело изогнулось над кроватью, и она кончила с пронзительным вскриком. Я продолжал двигаться, даря ей каждую секунду наслаждения, которую мог выжать из ее тела.

Наконец она упала, раскинув отяжелевшие руки. Я приподнялся на локтях, глядя туда, где двигался в ней, и ощущая на себе ее взгляд.

– Уилл, – выдохнула она, и в ее голосе прозвучали одновременно восторг и усталость. – Боже мой.

– Черт, мне так хорошо. Ты такая влажная.

Подняв руку, она сунула палец мне в рот, чтобы я мог вкусить ее сладость. Я просунул между нами руку и начал поглаживать ее клитор, зная, что скоро у нее все заболит, но желая еще раз ощутить, как она сжимается вокруг меня.

Спустя всего несколько минут она вновь изогнулась, двигая бедрами даже быстрее, чем я.

– Уилл… я…

– Ш-ш-ш, – шепнул я, глядя, как мои пальцы скользят по ее клитору, а член погружается внутрь и вновь выходит наружу. – Подари мне еще один.

Я закрыл глаза, полностью отдаваясь ощущениям: дрожь сжимавших меня бедер и ритмичное сокращение ее плоти в тот миг, когда Ханна снова кончила с хриплым, удивленным криком. Последние цепи самоконтроля лопнули, и я стал трахать ее сильнее и глубже, прижимая большой палец к клитору и продлевая ее оргазм. Ханна откинула голову на подушку и впилась пальцами в мои ягодицы, притягивая меня к себе и двигаясь в одном со мной ритме. Она плотно зажмурилась, приоткрыла губы, а ее волосы в диком беспорядке рассыпались по подушке. Никогда в жизни я не видел ничего более прекрасного.

Затем, вновь открыв глаза и зачарованно глядя на меня, она провела ногтями по моей спине снизу вверх. Ощущения были нестерпимо сильными: жесткое прикосновение ногтей, мягкое тело подо мной, ее широко распахнутые, неотрывно глядящие на меня глаза.

– Скажи, что тебе это нравится, – прошептала она.

Ее губы распухли и влажно блестели, щеки зарделись, а волосы были мокрыми от пота.

– Очень нравится… – прохрипел я. – Я… я не могу думать.

Ее ногти вонзились глубже, грубо защипнув кожу, и, ощутив эту боль вместе с удовольствием от влажной, сжимающейся вокруг меня плоти, я мгновенно понял, что долго не продержусь. Меня переполняло жаркое, лихорадочное наслаждение.

– Сильнее, – взмолился я.

Она прижалась ко мне, неистово кусая плечи и грудь.

– Кончай, – прошипела она, властно царапая мою спину. – Я хочу почувствовать, как ты кончаешь.

Меня как будто подключили к розетке – каждый дюйм моей кожи искрился от напряжения. Я смотрел вниз на нее: грудь покачивается от силы моих толчков, безупречная кожа покрыта потом, на шее, плечах и подбородке ярко-красные отпечатки моих зубов. Подняв голову и заглянув ей в глаза, я не смог больше сдерживаться. Она пристально глядела на меня – она, Ханна, та девушка, которую я видел каждое утро и в которую влюблялся чуть больше всякий раз, стоило ей открыть рот.

Все было по-настоящему. С громким криком я упал на нее, дико содрогаясь. Меня наполнило такое острое, нестерпимое наслаждение, что я едва замечал тепло ее рук, обвивших мои плечи, прикосновение ее губ к моей шее и шепот – когда я начал успокаиваться, она прошептала мне на ухо:

– Оставайся на мне навсегда.

– Оставайся такой же открытой, – пробормотал я, скользя взглядом по ее лицу. – И никогда не бойся просить того, чего хочешь.

– Не буду, – шепнула она. – Сегодня я заарканила тебя, правда?

Вот так просто я и попался.

Я проснулась оттого, что матрас покачнулся и скрипнули пружины, – это Уилл встал с кровати.

Сквозь оконное стекло сочилась тусклая синева, и я прищурилась в темноте, пытаясь разглядеть очертания ближайших предметов: мой гардероб, дверной проем, силуэт Уилла, исчезающий в ванной.

Не включая свет, я лежала и слушала, как потекла вода, как открылась и закрылась дверца душа. Поначалу я думала присоединиться к Уиллу, но не смогла пошевелиться: мышцы стали резиновыми, отяжелевшее тело тонуло в матрасе. Между ног разлилась незнакомая нутряная боль. Я потянулась и сдвинула бедра, чтобы снова ощутить ее. Чтобы вспомнить. Теперь моя комната пахла сексом и Уиллом, и это кружило голову: он был так близко, совершенно обнаженный, нас разделяла всего одна стена. Руки, ноги, живот как камень. Как же поступают после секса? Возможно, мне повезет – он вернется, и мы займемся этим снова? Это ведь так работает?

В голову пришли мысли о Китти и Кристи. Интересно, прошлая ночь была такой же, как и все остальные ночи, проведенные им со многими другими женщинами? Неужели он обнимал их точно так же, так же стонал, теми же словами обещал доставить им удовольствие? Уилл уделял мне не каждый вечер, но много вечеров мы провели вместе. Когда же он встречался с ними? Какая-то часть меня хотела спросить его и понять, как он ухитряется впихнуть всех нас в свою жизнь. Но гораздо большая часть предпочитала об этом не знать.

Я провела рукой по спутанным волосам и подумала о прошедшем вечере: о Дилане и нашем неудачном свидании, об Уилле, о том, что почувствовала, когда обнаружила его у подъезда своего дома. Тревогу. Предвкушение. Желание. О том, что мы делали, и о том, что он заставил меня испытать. Я никогда не думала, что секс может быть таким: одновременно грубым и нежным, переключающимся с одного на другое и длящимся целую вечность. Мы вели себя дико – руки и зубы Уилла оставили на мне сладостные отметины, а порой казалось, что я разорвусь на тысячу кусков, если он не войдет в меня еще глубже.