Кристина Лорен - Прекрасный игрок

– Хорошо? – спросил он, и я кивнула, не в силах произнести ни слова.

Он начал двигаться быстрее – короткие толчки его бедер отпихивали меня к середине кровати и приближали к тому моменту, когда все внутри меня грозило разлететься на части.

– Черт, ты только посмотри на себя.

Я почувствовала, как его рука легла мне на плечо, а затем зарылась в волосы. Пальцы сжали непокорные пряди, чтобы удержать меня на месте – там, где ему хотелось.

– Раздвинь ноги шире, – прорычал он. – Ляг на локти.

Я немедленно подчинилась ему и вскрикнула – так глубоко он вошел. При мысли о том, что он использует мое покорное тело, чтобы кончить, жар растекся у меня в животе и между ног. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя настолько сексуальной.

– Я знал, что так и будет, – выдохнул он, но я даже не понимала слов.

Чувствуя, что падаю, я вытянула руки, прижавшись лицом к подушке и отклячив зад. Он продолжал меня трахать. Под щекой была прохладная ткань наволочки. Я закрыла глаза и провела языком по губам, прислушиваясь к звукам соприкосновения наших тел и к его неровному дыханию. Мне было так хорошо. Выпрямив руки, я заскребла кончиками пальцев по изголовью – мое тело так растянулось под Уиллом, что, казалось, я раскатана в лепешку. Казалось, я могу разорваться надвое, когда наконец кончу.

Его влажные волосы защекотали мою спину, и я представила, как он сейчас выглядит, – опираясь на руки, он навис надо мной, покрывая мое дрожащее тело своим, входя в меня снова и снова так, что кровать под нами раскачивается.

Я вспомнила те времена, когда пряталась под одеялом, рисуя в воображении именно эту картину, и робко, неумело ласкала себя, пока не кончала. Сейчас все так и было – точно так же запретно и грязно, как мне представлялось, но только лучше, несравненно лучше, чем любые мои фантазии и тайные мечты.

– Скажи мне, чего ты хочешь, Сливка, – умудрился выдохнуть он – так хрипло, что слова были почти неразличимы.

– Еще, – услышала я собственный голос. – Еще глубже.

– Ласкай себя, – просипел он. – Без тебя я не кончу.

Просунув руку между матрасом и собственным потным телом, я нащупала гладкий, распухший клитор. Уилл был так близко, что я ощущала жар его дыхания и упругость кожи. Я чувствовала, как подрагивают его мышцы и заметила, как ускорился ритм его дыхания и участились стоны – он изменил угол, отчего толчки сделались еще глубже. Моя спина невольно и резко выгнулась.

– Кончай для меня, Ханна, – сказал он, быстрей работая бедрами.

Мне потребовалось всего несколько секунд и пара круговых движений пальцами – и я уже кончала, подавившись криком, поглощенная немыслимой волной, заставившей дрожать даже мои кости.

В ушах стоял звон, и все же я ощутила, как его плоть бьется о мою. Затем Уилл застыл, все мышцы в его теле напряглись, и он протяжно и низко застонал мне в шею.

Я совершенно выдохлась: руки и ноги обмякли, словно готовы были отвалиться. Кожу покалывало от жара, и я так устала, что не могла даже открыть глаза. Я ощутила, как Уилл, взявшись за основание, стянул презерватив. Раздался шорох – Уилл выбрался из кровати и отправился в ванную, где снова полилась вода.

Когда матрас прогнулся под его тяжестью и тепло его тела вернулось, я уже почти спала.

Меня разбудил запах кофе, лязг открывающейся посудомойки и звон тарелок. Я заморгала, уставившись в потолок. Последние остатки сна выветрились из головы, и на меня обрушилась реальность прошедшей ночи.

Первой моей мыслью было: «Он все еще здесь», а за ней немедленно последовала вторая: «И что же, черт возьми, будет дальше?»

Прошлая ночь далась мне легко: я просто отключила мозг и делала то, что доставляло мне удовольствие, то, что хотела. Я хотела Уилла, и странным образом оказалось, что и он меня хочет. Но сейчас, когда в окна било солнце, а за ними дышал и бодрствовал внешний мир, меня наполнило чувство неопределенности. Я не знала, где теперь пролегают границы и каково наше положение.

Тело занемело и болело в самых неожиданных местах. Ощущение было такое, словно я сделала тысячу приседаний. Бедра и плечи ныли. Спина одеревенела. А между ног пульсировала саднящая боль, словно прошлой ночью Уилл имел меня несколько часов подряд.

Подумать только.

Я сползла с кровати, на цыпочках прошла в ванную и осторожно прикрыла за собой дверь, зашипев от слишком громкого щелчка задвижки.

Мне не хотелось, чтобы наши отношения запутались, не хотелось разрушать ту непринужденность и легкость, которая всегда была между нами. Я не знала, что буду делать, если мы это потеряем.

В результате, почистив зубы и пригладив волосы, я натянула мужские шорты и майку и направилась на кухню. Я была твердо намерена донести до него, что со мной все в порядке и ничего не надо менять.

Уилл в одних черных боксерах стоял спиной ко мне перед плитой и переворачивал что-то типа оладий.

– С утречком, – сказала я, пересекая кухню и направляясь прямиком к кофейнику.

– С утречком, – ответил он, ухмыляясь мне с высоты своего роста.

Нагнувшись, он сграбастал мою майку и притянул меня поближе для полновесного поцелуя. Не обращая внимания на легкий трепет внизу живота, я потянулась к кружке, осмотрительно держась по другую сторону длинного кухонного стола.

Во время каникул мама каждое воскресенье готовила нам завтраки на этой кухне и упорно настаивала, что комната достаточно просторна для всей ее неизменно растущей семьи. Кухня была в два раза больше любой из комнат, с развешанными по стенам шкафчиками из вишневого дерева и плиткой теплых тонов. Одну из стен целиком занимало широкое окно, выходившее на Сто первую улицу; вдоль другой стоял длинный кухонный стол, окруженный стульями по числу членов семейства. Обширная мраморная столешница всегда казалась слишком большой для этой квартиры, а в последнее время, когда здесь жила одна я, только зря занимала место.

Но теперь, когда в голове непрерывно крутились воспоминания о прошедшей ночи, а прямо передо мной дефилировало столько соблазнительно обнаженной плоти, я чувствовала себя так, словно меня заперли в обувной коробке. Как будто стены сдвигались вокруг меня, подталкивая все ближе и ближе к этому странному, сексуальному мужчине. Мне определенно требовалось глотнуть воздуха.

– Ты давно проснулся? – спросила я.

Он пожал плечами. Я завороженно следила за сокращением мышц на его плечах и спине, смотрела во все глаза на край татуировки, обвившейся вокруг ребер.

– Давненько.

Я взглянула на часы. Было еще рано – слишком рано для пробуждения в воскресное утро при полном отсутствии планов и особенно после такой ночки, как наша.