совершенно. Хотелось побыть одной. Завтра я уеду, непонятно куда и непонятно зачем. Просто потому что так хочет он — чужой мне, по сути человек, по вине моей матери, возомнивший себя моим богом. Знаю, что о покойных либо никак, либо хорошо, но не обижаться на маму за такую судьбу, на которую она обрекла меня своими недальновидными поступками, я просто была не в силах. И обижалась, и злилась, и горевала по той жизни, какая была у меня до ее брака с Владимиром… Этот союз никому счастья не принес: ни мне, ни Динке, ни самому Владимиру. Игрались они с отцом Архипа в свои взрослые игры, бессовестно используя как разменную монету своих детей и никто им не мешал, а тут появилась я и все пошло вовсе не по плану…
Но теперь меня, досадное недоразумение, устранят уже завтра утром, и всем, наконец, станет хорошо.
Архип… Он поправится, я верю. Только не уверена, что после такой травмы головы он меня вообще вспомнит… Очень часто после подобного люди, к сожалению, не помнят все или частично события и людей из жизни до.
В доме Владимир повернулся ко мне.
— Кристина, ты… Собирай вещи. Завтра рано утром ехать. Будь готова к восьми утра уже выдвигаться.
— Я сюда вернусь? — спросила на всякий случай, хотя вещи я уже почти собрала так, чтобы ничего моего тут не осталось. Возвращаться я не стану. Это не мой дом, не моя семья и не моя жизнь. Мне тут никто не рад и никто не будет ждать меня обратно. Если только Катя с Романом, но они проживут и без меня прекрасно. И Архип… Если вспомнит меня, когда наберется сил.
— А зачем? — пожал он плечами.
Действительно, глупый был вопрос.
— Я тебе куплю квартиру в Санкт-Петербурге, и ты останешься жить там после получения аттестата. Думаю, ты не будешь против и посчитаешь эту квартиру достойной заменой всему, что я…у тебя отнял.
Речь шла не только о старой квартире. Но и об Архипе. О маме я не думала — было масса поводов убедиться, что все, что случилось с ней все-таки чистая случайность, и виновные уже понесли наказание.
— Хорошо, я согласна, — кивнула я. А разве у меня был выбор? — А Максим?
— Он обязательно понесет наказание, — нахмурился Владимир. — Он сядет. Ему уже есть восемнадцать. Я тебе это обещаю.
Что ж… В данной ситуации это лучшее, что мог бы сделать для меня отчим.
Осталось проститься с ним навсегда, как и со всей это жизнью. У меня начинается новый этап: без Владимира, без Динки и без…Архипа.
— Спасибо, — кивнула я и хотела пойти было к себе в комнату, но Владимир меня остановил.
— Забудь его, девочка, — покачал он головой. — Ты и так уже влезла туда, куда не стоило. И видишь к чему это привело?
— Вижу, — ответила я.
— А может быть еще хуже, — тихо сказал он. — И уже не с ним.
Ком так и застрял в горле. Я боялась этого момента, но знала, что рано или поздно он наступит — Владимир начнет угрожать мне.
— Пойми меня, я не монстр, но… Тебе не место в жизни Архипа.
— Я понимаю.
— Уверена?
— Да.
— Ну, тогда будь умницей, — смотрел он на меня прямо в глаза. — И тогда проживешь долгую и счастливую жизнь.
А если не буду слушаться дядю Володю, то жизнь станет короткой, а смерть моя — мучительной. Я поняла, да.
— Все будет так, как вы хотите, — ответила я. — Я вас услышала.
— Очень на это надеюсь, — хмыкнул он. — Иди, собирайся.
Я занялась чемоданами. Вещей у меня было не так чтобы очень много… По крайней мере тех, которые я хотела бы взять с собой.
Когда остались лишь чистые вещи, которые сохли в бытовке этого дома, я направилась туда. В бытовке уже была Дина — утюжила свою школьную форму на завтра. Я же в наш лицей теперь уже не пойду…
Она была все еще бледная, но уже не лила слезы. Очевидно, отчим ей сказал о том, что Архип очнулся, умолчав о том, при каких обстоятельствах.
Дина все еще переживала, воздух вокруг нас практически звенел от напряжения, но она уже знала, что Ветров вскоре пойдет на поправку, и что папочка готовит его для нее.
Я на секунду замешкалась, а потом пошла снимать с веревок свои вещи. Стала складывать их в стопку.
— Я уезжаю, — сказала я Дине, когда все вещи были собраны, и мне нужно было уходить, но захотелось сказать ей пару слов на прощание.
— Я знаю, — подняла она голову и посмотрела на меня, убрала в сторону утюг. — Папа мне говорил.
— Что ж… Тогда будем прощаться.
— Счастливого пути, — изогнула она одну бровь.
Конечно, ей было вовсе не жаль, что я уезжаю. Она только рада. Помеха теперь будет устранена, как и ее главный раздражитель весь этот учебный год.
— Ты… Береги его, — сказала я негромко. Даже не знаю откуда я взяла силы, чтобы произнести это вслух. — Раз уж он тебе достался…
— Не переживай, — улыбнулась мне Дина, явно ощущая вкус победы надо мной. Над нами обоими. Даже страшно представить, какой ад теперь ждет Архипа с нелюбимой. Да и я тоже буду долго болеть. — Он забудет тебя. Я знаю способы его заставить вытравить тебя из сердца и любить только меня. Меня одну. Я выйду за него замуж, буду проводить с ним вечера и ночи, отпуска. Рожу ей детей. А ты… Помолись там за наше с ним счастье.
Слова девушки были очень жестокими и били по сердцу словно физически. Но я не злилась на нее. Она не виновата. Она сама оказалась пешкой в игре взрослых, и мне даже жаль ее: ведь она поймет, что любить себя никого нельзя заставить. Она будет разочарована таким браком, но на самом деле у нее выбора нет, также, как и у Ветрова. Оба они заложники обстоятельств, а я — просто побочное. Помеха… Которую устранили практически хирургическим путем удаления меня от Ветрова.
— Обязательно помолюсь, — ответила я без злобы. — И за твою душу. Чтобы она стала добрее и там, когда ты пойдешь дальше, тебе не было так стыдно за то, что ты делаешь и говоришь. Всего тебе доброго, Дин. Тебе и…Архипу.
Она потрясенно и зло смотрела на меня, а я взяла свои вещи и отправилась к себе, в комнату, которая должна стать моей в эту последнюю ночь в доме Завьяловых, чтобы
