ядовитого жёлтого цвета и наполнил лёгкие воздухом, собираясь с духом, чтобы в очередной раз отшить эту обладательницу дурного вкуса.
С Натой он замутил два месяца назад. Заводная, лёгкая на подъём, готовая на эксперименты в постели, она не доставала звонками и не клянчила бабло на новый айфон. Потому что было у неё и бабло, и айфон. Имелся в наличии и толстобрюхий любовник, которого она нежно звала «слоник». Ромке она по секрету рассказала, что это прозвище «любимый» получил неспроста, а за агрегат внушительных размеров, который, к слову, болтался между ног как совершенно бесполезный кусок мяса. Потому трахаться Ната любила и делала это с удовольствием. Чаще она набирала Ромку, когда «слоник» отчаливал в Лондон, а однажды он притащил её домой. И вот это была ошибка, потому что Ната решила оседлать нового «слоника» и за последние дней десять буквально выела мозг со своей идеей фикс.
Сегодня она была одета в вызывающе короткую кожаную юбку и облегающий топ. Ната грела попку на остывающем капоте «Феррари» и с беззаботным видом болтала свисающими ногами.
– Ромка! – пискнула она и протянула руки, но на самом деле подниматься и не думала. Ждала, чтобы он сам подошёл.
Рома и подошёл. И даже клюнул её в густо накрашенную румянами щёку.
– Привет, – недружелюбно буркнул он и упёрся ладонью в сантиметрах от её бедра. Ната с недвусмысленным намёком расставила ноги шире и томно взглянула.
– Только не говори, что всё ещё дуешься за тот случай, – пошла она в наступление, и Рома с готовностью кивнул. Разумеется, отрицательно. Он даже не понял, о каком именно случае та говорит, потому что каждая встреча знаменовалась очередным косяком. – «Слоник» сказал, что совершенно не злится.
Рома понятливо хмыкнул. Ната имела в виду вечер, когда они все встретились на какой-то тусе, она по пьяной лавочке расчувствовалась и призналась этому хоботу, что калибр члена ей абсолютно неважен, главное, чтобы он стоял. Вот, как, например, у Ромки!
– Ну и отлично! Мне он сказал то же самое, – заверил Новак, нехотя вспоминая, как «слоник» просил его и дальше удовлетворять зажигательную Нату, только бы она их двоих не бросила ради кого третьего.
– Ромик, а я соскучилась, – проникновенно засюсюкала Ната и провела пальчиками сначала себе между ног, а затем ему по губам. О том, что иногда неплохо было бы носить трусы, Рома ей уже как-то говорил.
Тело отозвалось, мозг затуманился. Новак тряханул головой, но наваждение не отступило. Со всей этой безумной историей было как-то не до траха, последние несколько дней выжали его до капли, а теперь член стоял по стойке «смирно» и явно требовал разрядки. Чтобы помочь сообразить быстрее, Ната ощутимо сжала выпирающий бугор в паху. Ответом ей стало сдавленное мужское шипение и сомкнутый у основания волос кулак. Рома чуть потянул за выбеленные краской пряди, впился в открытую для его губ шею, свободной рукой дёрнул упругие бёдра на себя, и Ната коварно рассмеялась.
– Нет, я так не хочу, – игриво протянула она, прихватывая губами мочку его уха. Мозг с каждым мгновением соображал всё хуже. – Поднимемся? – предложила она, кивком головы указав куда-то за забор, и наверняка имела в виду спальню.
Рома глухо зарычал и несколько раз толкнулся бёдрами в обнажённую промежность. Желание обострилось.
– Ко мне нельзя, – осилил он простые слова.
– Нельзя? – Ната пьяно заморгала и натурально надула губы. – Бабушка приехала, что ли? – вспомнила она, пожалуй, единственную уважительную причину, при которой в реале «нельзя». Рома закивал, точно ишак, стягивая Нату с капота всё ближе.
Она всё поняла и прижалась к горячему телу пышной грудью.
– Бабушки очень плохо слышат, – проникновенно зашептала Ната, этим самым шёпотом делая минет его возбуждённому мозгу. – А мы будем вести себя тихо-тихо, – ловкие пальчики пробежались по пряжке ремня, и она звякнула, будто только этого и ожидая. Рома застонал.
– Давай в машине, Нат, ну её к чёрту эту кровать! – взмолился Рома и впился в сочные губы. – Хочу тебя сейчас! – прорычал в них и сдавил упругую попку обеими ладонями сразу.
Ната выкрутилась из рук мгновенно и демонстративно покрутила на пальце, хрен его знает, откуда взявшимися трусами.
– Я ведь могу их и обратно надеть! – с вызовом пригрозила она, но поняла по его взгляду, что уже выиграла.
Эротично проведя языком за нижней губой, Ната снова приблизилась и, провокационно прогнувшись в спине, подалась вперёд и затолкала кружевные трусики в нагрудный карман его пиджака на манер паше. Перехватив наглую руку, Новак дёрнул её на себя, фактически получая Нату в объятья. Знакомый запах духов формировал ассоциацию скорого удовольствия, а игриво приоткрытый рот буквально погружал в пошлые подробности порочной связи.
– Только тихо, – предупредил Новак, подталкивая Нату впереди себя к входной двери. Та в ответ глупо хихикала, будто нарочно спотыкалась и всякий раз намеревалась стащить с него штаны то в холле, то на лестнице, то в коридоре.
В его комнату она входила уже без юбки, со стянутым на талию топом и с обещанием в расширенных от какого-то лёгкого наркотика зрачках.
Вырубилась эта артистка часа через полтора, с его членом во рту и с вибратором в заднице. Рома стянул это «тело» на край кровати и вышел на балкон, чтобы закурить. Вредную привычку он подхватил уже после двадцати и последние три года усердно пытался от неё избавиться. В целом терпения хватало, но после секса курить хотелось неимоверно. Утешала мысль, что лет через тридцать-сорок надобность отпадёт сама собой.
Оставив окурок в пепельнице на балконе, Новак натянул трусы и спустился в кухню. Со всеми этими игрищами он успел позабыть о мучившей его от самого офиса жажде. В холодильнике была припасена запотевшая бутылочка минералки, при мысли о которой слюна выделялась, точно у английского бульдога.
Утолив жажду и перехватив колбасы из нарезки, Рома как раз собирался подняться обратно. В голове даже мелькнула грешная мысль расшевелить Нату и соблазнить её на третий раз, как вдруг в тускло освещённой лунным светом гостиной он заметил силуэт человека. Не желая переполошить весь дом, мужчина выругался сквозь зубы и ударил по включателю на стене. От обвинительного взгляда на лице Миры стало не по себе.
Пытаясь привыкнуть к яркому свету, Рома несколько раз торопливо моргнул и тогда, наконец, сообразил предъявить претензию.
– Ты что здесь делаешь? – повысил он тон до уровня слабенького и пока ещё не очень уверенного упрёка.
Мира передёрнула плечами и скривила губы.
– Жду, пока вы натрахаетесь, – просто ответила она, и в горле у Ромы пересохло, а желание поставить её на
