его кожу и едва не мурлычу от удовольствия.
— Потому что каждый ребенок, которого ты родишь, будет особенными и желанным. Только бы Бог их послал, понимаешь или нет?! Тот первый раз ничего не было, это не показатель. И я даже не беру во внимание тот случай, он был единичным. Ты же прицепилась к словам, в которые я не вкладывал какой-то крамольный смысл. Я не готов оправдываться за каждое случайно не так понятое тобой слово, из-за которого мне прилетает выговор с занесением в личное дело.
— Понимаю. Вычеркнули из личного дела, значит, — кусаю его легонько за спину и прошу, — Лешка, повернись ко мне, — силой тяну на себя, заставляя перевалиться на спину.
Включаю ночник. Сама забираюсь к нему на руки. Злой и напряженный, чувствую. Я всегда чувствовала его напряжение кожей.
— Нам не будет легко, родной, не сразу. Подумай сам. Всё, что мы делали до этого, было одним сплошным полем боя. Ты привык к ни к чему не обязывающим отношениям, я привыкла к обожанию и к тому, что слушают меня, — мой палец скользит по его губам, — и дело не только в этом. Ты хочешь сломать меня и подчинить себе, я хочу сломать тебя. Но что если нам не нужно ломать друг друга? Что если мы просто будем учиться разговаривать и договариваться?
— Я тебе об этом говорил выше, но ты мне вновь прочитала нотацию, и нет, никакого секса, я устал.
Усмехаюсь. Я забралась к нему на руки не ради секса, а просто чтоб почувствовать его тепло и быть ближе к нему, но объяснять не стала.
- Ладно, — киваю покорно, целую его в нос и соскальзываю с него, устраиваясь рядом. — Не рычи, львенок. Сладких снов, отдыхай.
Выключаю ночник и кутаюсь в одеяло. От него не отодвигаюсь, не дождется.
Просыпаюсь от того, что его руки сжимают мою талию. Нос Лёши утыкается в плечо, сам дышит сбивчиво.
— Я ее никому не отдам, только моя…
— Только твоя, — голос сонный, но уверенный.
Ещё проснуться не успела, а внутри уже что-то умирает и грызёт. Теперь его мучают кошмары. Из-за меня. Из-за того, как пропала, бросив его на произвол судьбы. Не специально, но получилось же всё ужасно.
И эта глупая вчерашняя перепалка. Разве могла я в самых смелых мечтах ожидать его ответной любви? Нет, давно сдалась. И вот он здесь, а я к словам цепляюсь и ерундой страдаю.
Всё, баста. Новый день с чистого листа. Шаг за шагом. Первый шаг — избавить это роскошное тело и любимую голову от кошмаров. Он когда-то помог с этим мне. Моя очередь.
— Любимый, — поворачиваюсь всем телом к нему и нахожу его губы для поцелуя, не стараясь резко его разбудить, а говорю с ним в том состоянии полусознания, в котором он находится, чтоб оно там отложилось. — Прости меня. Мне жаль, что так получилось. Мне жаль, что ты провел эти три месяца как в аду. Если бы я могла вернуть время назад, я бы помчалась не на вокзал, а к тебе. Главное, что теперь я здесь, вместе с тобой, и больше никуда не денусь.
Углубляю поцелуй, рукой пробираясь к своему трофею, и улыбаюсь своему львёнку в губы. Утро доброе, стоит во всей своей мощи. Придвигаюсь к нему, направляя его тело так, чтоб он наконец оказался во мне. Я готова, мне хватило одного звука его голоса, чтоб болезненно захотеть его.
Алексей
Я долго не мог уснуть после неприятного разговора, который в любом случае мог состояться. Но чёрт, я не понимал состояние Василисы. Она, как ёжик, колючая и отстраненная, хотя каждой клеточкой чувствовал ее желание, ее радость и восторг. Что творится в той юной голове? Не знаю, но понимаю, что должен узнать. Сбежала, потому что там посоветовали. Не хочу осуждать, потому что понимаю ее состояние. Я должен был жениться, она горевала об умершем муже, хотя глубоко в себя заталкивала чувства ко мне. Я сам виноват. Сам поплатился. Но я вернулся, чтобы всё исправить, поэтому должен мобилизировать все силы и сгладить острые углы. Спор никогда не улучшает отношения. А я слишком долго ждал нашей встречи.
Она знает, как я соскучился, чувствует это своей рукой, крепко сжимает мой член. Понимаю, что горячая девочка изнывает без моей любви. Наказал и себя и ее ночью. Молодая, раскрепощённая, ей нужен горячий мужчина, который ввел ее в мир плотских утех. Хочу верить, что сравнивать не будет и тот нелепый выброс в разговоре с Ольгой Василиса использовала только для того, чтобы задеть меня информацией.
Переворачиваю девчонку на спину и сразу заполняю её до упора. Не двигаюсь, просто прикрываю глаза от удовольствия и чувствую ее пальчики на своей коже.
— Я люблю тебя, поэтому будем учиться уживаться, — единственное, что бросил ей в ротик и жадно присосался к губам любимой девочки.
Я вложил в этот раз всего себя, всю свою боль, отчаяние, нетерпение. Я кайфовал, когда она звонко взвизгивала и сильнее врывался в ее тело, свалив малышку на живот, подтянув бедра к своему каменному члену. Мне казалось, что он давно таким не был твердым и выносливым. Поворачивает голову ко мне, кусает губы и умоляюще смотрит мне в глаза. Понимаю, что на грани, изнывает, ждёт меня и поддается на моей член жадно и отчаянно. Кусаю ее лопатку, ладонью до боли сжимаю грудь и делаю финальный толчок. Вскрикнула, задрожала. А я не выпускал ее бедра до тех пор, пока не стихла пульсация в члене.
Отпускаю ее и встаю с кровати, с намерением приготовить нам завтрак. Василиса ещё не в себе, пальцами комкает уголки подушки и с вожделением наблюдает за мной.
— Я приготовлю нам кофе, а ты не вскакивай, пусть живчик работает, — улыбаюсь и смотрю на тонкую фигурку своей невесты.
Хотя отчаянно верю в то, что вчерашняя встреча нам уже подарила зародыш.
Девчонка подтягивает ноги под себя и довольно улыбается. Соглашается со мной и встаёт не сразу.
Присоединяется ко мне в кухне, когда кофе уже готов и пахнет на весь домик. Подходит, обнимает со спины, прижимается ко мне, целует, нежная и ласковая.
— Прости за вчера, окей? Это была эмоциональная мясорубка, я вела себя как дура. Я безумно рада, что ты нашёл меня. И мне, правда, очень жаль, что мы так глупо потеряли ещё три месяца.
— Люблю тебя, — сжимаю ее ладошки, а потом поворачиваю ее к себе и вжимаю в грудь, — не намерен терять время,
