внутрь.
Оказываюсь в небольшом помещении. Что-то вроде прихожей, где оставляют свои вещи и переодеваются, пришедшие с утра на работу сотрудники.
Вон и кабинки с написанными на них именами вдоль стены стоят. Парочка никем не заняты. Через приоткрытые дверцы видно пустоту на полках.
У дальней стены, противоположной входу, расположилась еще одна дверь. Ведущая, судя по всему, на кухню. Через круглый, словно иллюминатор в самолете, стеклопакет, видно ее интерьер.
— Народ, минуточку внимания! — громко объявляет Макс, когда мы входим.
Народу собственно не много.
Крупная женщина, в фартуке и подвязанными поварской косынкой волосами. Услышав Макса, застывает с большим противнем в руках, на котором пышут жаром румяные булочки, только что вынутые ей из печи.
— О, Максим Александрович. Доброе утро, — улыбается она, ставя лист с выпечкой на большой, обитый блестящим металлом рабочий стол.
— Люба, я не понял, а где все?
— Ну, Кристина наша, — вздыхает женщина, поправляя пухлой пятерней косынку, — как всегда опаздывает, а Митя… А вот он, как раз!
Из зала на кухню, через двойные маятниковые двери, толкая их спиной, протискивается худой парнишка-официант, прижимающий к себе стопку пустых тарелок на подносе.
Разворачивается и, заметив Максима, замирает на секунду.
— Доброе утро, Максим Александрович, — спешно бормочет он и быстрым шагом несет поднос к раковине.
— Доброе, доброе… — задумчиво произносит Макс, провожая Митю взглядом.
Интересно, почему они все к нему по имени-отчеству обращаются?
— Вижу, вы наконец мне замену нашли?
Только сейчас, обращаю внимание, что повариха, все это время, внимательно меня разглядывает.
— Как можно, Люба, — смеется Максим, — Куда мы без твоих чудесных булочек? Лучше тебя их никто не печет.
— Скажете, тоже, — на щеках Любы появляется легкий румянец, видео, что похвала ей приятна, — Кстати, как раз первая партия уже готова.
Она берет с противня румяную булочу, протягивает Максу:
— Вот, попробуйте.
— М-м-м, вкуснотища, — мычит с набитым ртом Макс, откусив сразу половину предложенной ему булочки.
Он с таким наслаждением жует ее, что я чувствую даже легкую ревность. Раньше он только от моих кексиков так кайфовал.
Стою, надув губки от обиды, и смотрю как он лопает эту румяную булку.
Заметив это, Макс протягивает мне вторую булочку с противня:
— Попробуй.
— Спасибо, я на диете, — отказываюсь я, а у самой живот урчит.
Уж очень вкусный тут запах от свежей выпечки.
— Ерунда!
Не успеваю ничего сообразить, как у меня во рту уже оказывается сдобная булочка.
М-м-м. Нежное тесто буквально тает во рту.
Нет! Я забираю обратно свои слова про чувство ревности. Зависть. Да, именно зависть я испытываю к кулинарному таланту Любы.
Хочу, во что бы то ни стало, научиться печь такие же умопомрачительно вкусные булочки.
— Люба, знакомься, — это Света, — представляет меня Макс, закончив наконец пережевывать булочку. — Она хоть и начинающий, но очень талантливый кулинар.
После такого заявления, Люба смотрит на меня с еще большим интересом.
— У нее ответственная миссия, — продолжает Макс, — испечь до завтра тысячу фирменных ппшных кексиков, по собственному рецепту.
— Тысячу? До завтра? — бровь Любы ползет вверх.
— Сама знаешь, у нас сроки поджимают. Поэтому ей очень пригодиться твоя помощь.
— Помогу конечно, о чем речь.
— Вот и замечательно, — радостно потирает ладоши Макс, — Света, тебе сейчас Люба все пока тут покажет, а я инструкцию от нашей новой чудо-печки поищу.
Слышу за своей спиной скрип открываемой двери и женский голос:
— О, Максик! Доброе утро.
Максик? Максик?!
Оборачиваюсь и вижу на пороге служебного входа…
На пороге служебного входа стоит молодая девица.
Спортивная фигурка, яркий мейкап, длинный маникюр ядовито салатового цвета.
Короткое платье сверху туго обтягивает упругую грудь (явно силиконовую), а снизу едва прикрывает длинные загорелые ноги, заканчивающиеся красными туфлями на длинной шпильке.
Прямо точная копия Жанки. Мне даже сперва показалось, что я именно ее и вижу. Уж очень сильное сходство.
— Кристина, ты опять опаздываешь? — голос Максима строг.
— Котик, ну не сердись, — она, цокая каблучками по кафелю, подходит к Максу и, встав на цыпочки, чмокает его в щеку. — Всего-то на пару минут опоздала.
Сжимаю кулачки. Это что еще за такое происходит?! Какая-то краля, приходит и в наглую виснет на моем Максиме.
— На десять минут, — Макс смотрит на часы, — если быть точнее.
— Ну, на десять. Какая разница? — пожимает плечами красотка, отчего ее грудь чуть не выпрыгивает из верхнего края короткого обтягивающего платья.
— И это уже какой, пятый раз за неделю?
— Фи, ты такой душный, — морщит Кристина носик, — Поэтому мы и расстались.
Так Кристина еще и его бывшая? И чего она тогда тут делает? Я вот своего бывшего не горю желанием видеть каждый день.
Смотрю на Макса. На его реакцию на эту "слегка одетую", а вернее сказать, почти раздетую фитоняшку.
Хотя Кристина всячески крутит перед моим Максом своими буферами, но он, к моему удивлению, даже ни разу, хотя бы мельком, не опустил взгляд на зону ее декольте. Если так можно назвать кусок ткани, едва прикрывающий соски на силиконовых сиськах.
— А это кто? — тычет в меня наманикюренным ногтем Кристина. — Я ее у нас не помню.
Скрещиваю руки на груди и пристально, с вызовом, смотрю на эту фитоняшку.
— Это Света. Она моя девушка.
Ну, что, кукла размалеванная, съела? Так и хочется радостно выплюнуть это Кристине в лицо. Я — его девушка!
Так что, руки прочь. И не надо своим силиконом об моего парня тереться.
— Эта? — Кристина осматривает меня с ног до головы, кривит пренебрежительно лицо. — Тебя на пухленьких потянуло? Не замечала за тобой такого. У тебя что-то со вкусом случилось видимо.
Ах, ты ж, с*чка! Я уже готова оттаскать ее за лохмы.
— Ну, Кристина, — вмешивается в разговор кухарка Люба, — Не всем же быть такими тощими как ты.
— Свете нужно помочь разобраться с нашим новым духовым шкафом, чтобы она успела испечь достаточно капкейков на завтрашнюю свадьбу, — сухо информирует Кристину Макс. — Ты вообще помнишь, что завтра у нас выездное мероприятие и ты отвечаешь за весь кейтеринг?
— Да, помню я все, — отмахивается она от него, поправляя край мини-платья на силиконовой груди. — А на счет помощи… Это без меня. У меня нет ни времени ни желания помогать сирым и убогим.
Она поворачивается на своих длинных шпильках и, толкнув маятниковую дверь, исчезает в обеденном зале кафе.
Я не успеваю даже возмутиться. Набрав побольше воздуха в легкие для предстоящей перепалки, стою теперь и сердито соплю.
— Не обращай внимания, — вздыхает Люба, — Кристина в своем репертуаре.
— Я бы этой "актрисе", роль бы подсократила, — цежу сквозь зубы.