– Вообще, он в рубашке родился. С такой высоты упасть и остаться живому! Там вчера его друзья приходили. Один крупный, почти, как он, а второй смешной такой, маленький, уши торчат…
На следующий день у его постели собрался целый консилиум. Из запутанных фраз, которыми врачи перебрасывались между собой, Артур понял, что дела его совсем не хороши, не сказать бы хуже. Ещё через день он начал говорить, но очень тихо, почти шепотом, потому что любое слово отдавалось громогласным эхом в голове.
– Что ты чувствуешь? – спросил его врач с импозантной сединой.
– Голова болит.
– Ещё что? Руки, ноги?
– Ничего.
– А так? – он что-то сделал, что Артур не видел.
– Ничего.
– Попробуй пальцами пошевелить на левой руке. Где лево помнишь?
– Помню, – Артур попробовал шевельнуть пальцами.
– Ещё попробуй, – врач с сожалением смотрел на Артура.
– А что не так?
– Пока ничего. Отдыхай. Завтра мать твоя приезжает.
– Ко мне кто-то приходил?
– Да. Ребята. Там тебе письмо передали. Я скажу девочкам, чтобы прочитали.
– Не надо, – Артур прикрыл глаза.
– Почему? Ребята говорили, что это от твоей невесты. Женские письма иногда лечат, – врач улыбнулся.
– Я знаю что там. Она прощается.
– Ты думаешь, ей кто-нибудь уже сообщил о том, что с тобой случилось?
– Она этого уже никогда не узнает. Мы больше не увидимся.
– Милейший, ты мне не нравишься. Ещё ничего не ясно, а ты уже в калеки записался? И невеста не нужна. Не валяй дурака, парень!
– Я знал, что в тот день, когда она разлюбит меня, я умру.
– Не умер, значит, не разлюбила, – заключил врач. – Это у тебя с головой сейчас проблемы. Ладно, сам попозже прочтешь.
Когда приехала мать, она долго ничего не говорила о Лене. Заговорил о ней сам Артур.
– Мам, Лена у тебя была?
– Откуда ты знаешь? – удивилась мать. – Сережа звонил?
– Знаю, – вздохнул Артур. – Она заходила к тебе?
– Да. Что произошло, сынок? Она пришла в тот день, когда с тобой это всё случилось. Никто ещё ничего не знал. На ней лица не было, она плакала, просила у меня прощенья и ничего не могла толком объяснить, только твердила, что у вас всё кончено. Потом пришла Валентина Алексеевна. Она думала, что, может быть, я что-нибудь знаю. Лена резко решила ехать с ними и отказалась наотрез выходить за тебя замуж. Через неделю они уезжают.
– Это к лучшему. Она знает?
– Теперь знает. Когда узнала, с ней вообще такое было, что чуть «скорую» вызывать не пришлось. Она твердила, что во всем виновата она, а простить тебя не может.
– И не простит никогда. Зачем я жив остался…
Ещё через несколько дней к Артуру стали приходить соученики, чаще всех Сергей и Козулькин. Навестил его даже начальник училища. Ещё приходил следователь из военной прокуратуры. Оказалось, что неудачный прыжок Артура был «заслугой» Толика. Толик не отрицал этого, и даже хвалился поначалу. Артуру было уже безразлично. Он потерял Лену. Страшнее этого для него не было ничего. Настал день, когда она его разлюбила. Тогда он был в этом уверен…
* * *
Артур приехал домой. Сначала он постоял под душем, потом принял таблетку обезболивающего и снотворное. Нужно было хотя бы хорошо выспаться. Засыпая, он думал о Лене и о Сью. Невольно он прошептал, обращаясь непонятно к которой из них:
– Не уходи от меня. В тот день, когда ты разлюбишь меня, я умру…
Два дня прошли относительно спокойно. Артур вместе с Сергеем и Таней занимались организацией встречи одноклассников. На работе всё было, как нельзя лучше. Правда, по ночам мешала спать уже почти ставшая привычной разбитость, но от неё Артур избавлялся очень просто – выпивал таблетку обезболивающего. Сью так и не отзывалась, и её телефон снова молчал. У Артура стала появляться навязчивая идея поехать к Сью домой. Он решил, что после встречи одноклассников, на следующий день, обязательно так и поступит. Вася больше о себе не напоминал.
Во вторник Артур заехал к Кате в магазин, у неё было отличное настроение. Из-за дел она решила провести эту неделю с Дашенькой не на даче, а в городе. Во второй половине дня Артур составил им компанию сходить в зоопарк. Сегодня удалось уговорить Дашеньку зайти в террариум. Она уже не так боялась тамошних обитателей после общения с черепашкой. Только рассматривая змей, она прижималась к Артуру, державшему её на руках.
– Крестный, поедем к нам ужинать? – предложила Дашенька, когда они выходили из зоопарка.
– Артур, не отказывайся, – поддержала её Катя. – Поедем к нам ужинать.
– Ой, девчонки, вы и ослика уболтаете, а я и упираться не стану. Только вот ужинать я не буду. Мне бы попить чего-нибудь, – Артур открыл дверь машины. – Садитесь.
– Там разберемся, – обрадовалась Катя. – Ты хоть Ольгу Филипповну не огорчай. Она сегодня такой пирог с творогом и ягодами печь ставила, когда мы уходили, что грех отказываться.
– Крестный, а почему ослики упираются? – щебетала Дашенька.
– Упрямые, вот и упираются.
– А почему наша Тартилла домик с собой носит?
– Так улитки тоже носят. Она, видишь ли, ходит медленно, вдруг зайдет далеко и вернуться не успеет? Что тогда? Лучше уж дом с собой таскать, – Артур улыбнулся.
– А почему ты сказал, что она бегает быстро?
– Пошутил.
– А ты видел, что у неё хвост есть?
– Нет. А что, есть?
– Есть. Маленький такой хвостик.
– Дашулька, может хвостик вырастет, обрастет перьями, и она его, как павлин разворачивать будет?
– Крестный, ты снова шутишь! – Дашенька рассмеялась. – Вот папочка приедет, я ему всё расскажу!
– Артур, тебя послушать, ты такой вклад в зоологию внесешь! – смеясь, сказала Катя.
– Я же не зоолог, Катёночек. Я – физик. Хотя, какой я теперь, к чертям, физик? – в голосе Артура мелькнули горькие нотки. – Непонятно, кто я…
– Перестань, Артур, – Катя посмотрела на него в зеркало. – Ты меня уговаривал позавчера, а сам…
– Катёночек, из песни слов не выкинешь, – Артур вздохнул.
Артур просидел у Кати допоздна. И Дашенька, и она, и Ольга Филипповна, которой Артур отпустил пару комплиментов насчет пирога, были очень довольны…
Утро среды началось с того, что у Артура снова пошла носом кровь. Из-за этого он приехал в клуб позже. Все уже занимались с клиентами. Артур пошел к Виталику.
– Витас, что-то у меня снова кровь из носу хлюпала. Посмотри, что там у меня с давлением, – попросил он.
– Сильно хлюпала? – спросил Виталик, доставая тонометр.
– Да порядочно. Ещё и десна в одном месте воспалилась, – пожаловался Артур.
– К стоматологу, – коротко порекомендовал Виталик. – Давление вполне приличное. Даже низковато. Сто десять. Голова не кружится?
