— Мне хотелось сказать тебе это до того, как я уеду, — пояснил он. — Чтобы ты знала и ждала. Ты будешь меня ждать?
— Буду, — с улыбкой выдохнула Рина, и Павел прижал ее ладонь к своей щеке.
— Я тебя люблю, — повторил он тихо.
— И я тебя тоже люблю, — неожиданно сказал Антошка, про которого, занятые своими откровениями, взрослые совершенно забыли.
— Ты же теперь моя мама, — продолжал малыш. — А еще я Тошечку люблю, и бабушку Нину, и бабушку Анну Викентьевну, и Матильду.
— Надо же, какой ты любвеобильный парень, — сказал Павел, а Рина закусила губу, чтобы не расхохотаться. — И что это ты все женские имена называешь? А мужчины-то в твоем окружении присутствуют?
«Ох и хитрец, — усмехнулась Рина, — нашел способ осведомиться о возможных соперниках. Неужели ему не достаточно того, что он только что шуганул Вениамина?»
Простодушный Антошка, не узревший в вопросе Павла никакого подвоха, перевел взгляд на Рину и спросил:
— А Гудвин — мужчина?
— Угу, — кивнула Рина, всеми силами стараясь сдержать смех.
— Я еще Гудвина люблю, вот, — снова обратился мальчик к Павлу. — И Дениса тоже.
— А кто у нас Денис? — вскинул брови тот.
— Это новый Тошкин приятель, — поспешила вмешаться Рина.
Чуть раньше Павел, слава богу, пропустил мимо ушей замечание малыша о том, что она теперь его мама, и ей вовсе не хотелось, чтобы в разговоре снова всплыли какие-нибудь странные для несведущего человека факты.
На самом деле Рина уже размышляла о том, как бы отреагировал Павел, если бы она вдруг поведала ему всю подноготную своей семьи, то есть рассказала бы и о Сергее с Людмилой, и о Тошке, и об Антошке. Отчего-то ей казалось, что он непременно ее поймет и поддержит. Ей даже хотелось поделиться с Павлом своей историей, однако обсуждать эту тему сейчас было бы совершенно не ко времени.
«Если все будет благополучно, — подумала Рина, — то я обязательно расскажу ему обо всем сразу же, как только он вернется из своей ужасной и опасной Африки».
— Ого, да ты просто мавр какой-то! — кричал Майкл, восторженно хлопая Павла по плечам. — Загорел до неприличия, как будто всю зиму провалялся на богемных пляжах.
— Да ты и сам не бледен, — парировал Павел, оглядывая приятеля смеющимся взглядом. — Даже не похоже, что обитаешь в северных широтах. И вообще посвежел, возмужал, — хмыкнул он, шутливо похлопав Майкла по едва заметному, но уже наметившемуся пузу. — Это на тебя холостяцкая жизнь так благотворно влияет?
— А что, вполне возможно, — немедленно согласился тот. — Знаешь, женщины, конечно, иногда бывают полезны, но все же отнимают массу энергии и здоровья. И еще денег.
Павел с пониманием кивнул. Ему было известно о том, что каждой из своих бывших жен Майкл оставил не только по ребенку, но и по приличному банковскому счету.
— Ну, давай, проходи, — приглашающе махнул рукой хозяин. — Это, конечно, не «Хилтон», но вполне приличное пристанище для скромного профессора.
— И давно ты у нас стал скромным? — поинтересовался Павел.
По их предыдущим послешкольным встречам Майкл запомнился ему как человек, который хорошо знает, что такое эксклюзив, и умело применяет это знание на практике. Жил «скромный профессор» в шикарных апартаментах, разъезжал на дорогой машине, отдыхал на фешенебельных курортах. Одевался он элегантно, стригся модно и всегда выглядел лакомым кусочком для любой, даже самой взыскательной дамы. Павел догадывался, что весь этот шик вряд ли окупался простой преподавательской зарплатой, но разговоров об источниках профессорского благополучия никогда не заводил. Как-то раз один общий знакомый намекнул в разговоре на то, что Майклу якобы повезло стать совладельцем очень доходного бизнеса, но Павел не стал интересоваться деталями. Он всегда считал, что только близкие друзья имеют право на полную откровенность, в то время как приятельские отношения выживают лишь тогда, когда один не лезет в частную жизнь другого.
— Вообще-то ты прав, — хмыкнул Майкл, — я не скромный, а рачительный. За гостиницу платит университет, так неужели я буду отказываться от халявы?
— Естественно, от добра добра не ищут, — согласился Павел.
— Ну все, садись давай, — азартно потер руки Майкл. — Сейчас выпьем, закусим, потолкуем.
На небольшом столике у окна их уже поджидал огромный поднос с закусками, которые Майкл предусмотрительно заказал в ресторане. Рядом выстроилась внушительная батарея экстравагантных бутылок всех форм и размеров.
— Я смотрю, ты капитально подготовился, — удивленно покрутил головой Павел. — И сколько же народу ты наприглашал? Здесь, пожалуй, на весь наш класс хватило бы.
— Ты у меня сегодня один-единственный гость, — успокоил его Майкл. — Однако выпить все, как ты понимаешь, вовсе не есть наша задача. Здесь же главное не количество, а — что?
— Что?
— Ассортимент! Выбирай, что твоей душе угодно.
Павел выбрал скотч, Майкл плеснул себе «Хеннесси», и они наконец-то чокнулись за встречу.
Разговорчивый и уверенный в себе Майкл принялся рассказывать о своих проблемах и перспективах, делиться впечатлениями от увиденного, услышанного и прочитанного, сплетничать про общих знакомых. Павел, с удовольствием потягивая скотч, слушал приятеля с расслабленной полуулыбкой, к месту задавал наводящие вопросы и охотно включался в диалог, если тема его действительно интересовала.
За разговорами и тостами время бежало незаметно.
— Слушай, Пашка, а чего мы с тобой так редко встречаемся? — слегка заплетающимся языком спросил Майкл, когда они уже по десятому разу выпили за дружбу. — Надо бы почаще собираться, а?
— Так ведь это, разметала нас судьба по городам и весям, — отозвался Павел, у которого уже тоже малость шумело в голове. Хотя он обычно умел держать ситуацию под контролем, задушевные разговоры каким-то невероятным образом сподвигли к тому, чтобы набраться.
— Это да, — согласился Майкл, — я там, ты — тут. А когда я в прошлый раз был тут, то тебя где-то носило. — Он недовольно покачал головой и погрозил Павлу пальцем. — Пора бы тебе, друг мой, остепениться. Что ты таскаешься по миру, как неприкаянный? И жениться тебе пора. А то я вон уже сколько раз перед алтарем стоял, а ты один раз развелся, так теперь до старости собираешься в холостяках разгуливать? Это нечестно!
— Я над этим работаю, — сказал Павел, немедленно подумав про Рину.
— А может, ты уже десять раз женат? — подмигнул Майкл. — На какой-нибудь темнокожей дочери вождя? Признавайся, сколько голопузых мулатов бегает нынче по Африке благодаря тебе?
