— Я думал, ты торопишься успеть на поезд.
Синди потупилась.
— Это было до того, как…
Он передернул плечами.
— Да?
— Все правильно, — еле слышно вымолвила она. — Но мне расхотелось. Я мечтаю остаться с тобой.
— Послушай, — начал Джино, но она не дала ему договорить.
— Нет, это ты послушай. Я знаю, ты скоро женишься. Но я просто хочу побыть с тобой — пару недель. Ничего серьезного. Просто хорошо проведем время. А потом я уеду — без всяких упреков. Просто сяду в поезд и укачу. Что ты об этом скажешь?
Он понятия не имел, что сказать.
Вообще-то ему не о чем волноваться. Две недели с Синди и ее сочным телом — небольшая жертва. Жаль, что раньше она была с Розовым Бананом.
— Иисусе Христе! — он немного покачался на пятках. — Просто не представляю.
— Твоя невеста не узнает, — затараторила она. — Мы сохраним это в тайне. Разве у тебя нет еще одной квартиры — в деловой части города?
— Откуда ты знаешь?
— Слухами земля полнится.
Да. Он не очень-то держал язык за зубами.
— Переберемся туда, — взволнованно убеждала Синди, — и никто ничего не узнает. Это совсем другой район. Даже Пинки не пронюхает.
Что ж, котелок у нее варит будь здоров. Какого черта… Всего-то пару недель… Что он теряет?
— Вот что, детка, оставайся здесь, а я проверну кое-какие дела. А потом сядем в такси и съездим посмотрим, что да как.
— Ох, Джино! — Синди бросилась ему на шею. — Ты просто прелесть!
— Эй! — он оторвал от себя ее руки. — Только на пару недель. Заметано?
Она широко распахнула невинные голубые глаза.
— Ну конечно. Можешь в любой момент вышвырнуть меня на улицу.
— До тех пор, пока мы понимаем друг друга…
— Правда? — она слегка покусала ему мочку уха. — Ох, Джино, мы прекрасно понимаем друг друга, разве не так? — Ее рука добралась до ширинки и начала расстегивать пуговицы.
— Стоп! — он шаловливо шлепнул ее по руке. — Мне некогда. — Он посмотрелся в зеркало и энергично встряхнул густой черной шевелюрой, прежде чем смазать ее бриолином. — Увидимся, детка.
Синди помахала ему из окна.
Джино Сантанджело, как же легко ты купился! Пару недель? Ха! Ты хотел сказать — до тех пор, пока хочет маленькая Синди!
* * *
Альдо жевал чеснок, это была одна из его малосимпатичных привычек.
— Нельзя же просто взять и сказать, что мы в нем больше не нуждаемся. Ты ведь знаешь Пинки, он нас мигом заложит.
Джино сидел на кузове старого «форда».
— Да пошел он! — он энергично сплюнул. — Мне нет никакого дела.
Альдо озабоченно мерил гараж шагами.
— Мы все время были вместе. С самого начала.
— Э, нет. Мы просто наняли его для охраны. До того нам прекрасно работалось вдвоем.
— Так-то оно так. Но, по-моему, он считает себя компаньоном.
Джино аж зарычал от злости.
— Иисусе Христе! Неужели ты согласен и дальше с ним работать? Согласен, да?
— Нет, но я просто…
— Мандражируешь, — закончил за него Джино.
Альдо пожал плечами.
— Попробуй сказать Пинки, что ты в нем больше не нуждаешься, — неприятностей не оберешься.
— Слушай, он вовсе не наш компаньон. Мы просто платим ему деньги. Мы его наняли. А теперь собираемся уволить. Ясно?
— Должно быть, ты прав…
— Еще бы! Голову на отсечение! Банан нечист на руку. Якшается со всяким сбродом. В придачу у него слишком длинный язык. Я не собираюсь загреметь по его милости.
Альдо почти согласился.
— Ты сам ему скажешь?
— И незамедлительно.
Часом позже явился Розовый Банан. У него был такой вид, словно он только что вывалился из постели какой-нибудь проститутки. Так оно и было. На нем был вчерашний костюм, и от него несло выдохшимся одеколоном. Он не поздоровался, а прямо с порога прорычал:
— Ну, так какое будет задание? Быстро выкладывайте: когда, где, и я пойду немного подрыхну. Ночью попалась такая горячая сучка, совсем заездила.
Альдо переминался с ноги на ногу.
Джино сохранял хладнокровие.
— Понимаешь, Пинки. Мы против тебя ничего не имеем, но вот посоветовались и решили, что так дальше не пойдет.
Розовый Банан сузил налившиеся кровью глаза.
— Как не пойдет?
Джино обвел рукой гараж.
— Ну, все это…
— О чем ты говоришь?
— Я тебя увольняю, — спокойно произнес Джино.
Пинки не верил своим ушам.
— Черта с два ты меня увольняешь.
— Да. Черта с два я тебя увольняю. — Они очутились лицом к лицу. Джино ткнул Пинки в живот и сказал: — Ты сильно изменился в худшую сторону. Я не желаю рисковать свободой из-за твоего брехливого рта.
— Ага! — взревел Пинки. — Связался с Боннатти, и я уже стал не нужен?
Джино смерил его тяжелым, холодным взглядом.
— Понимай, как хочешь.
— Чертов импотент! Только попробуй меня уволить, и ты пожалеешь! Ах, ах, шайка Сантанджело! Обхохочешься! Да без меня вы — ноль! Ты лишишься всего своего товара прежде, чем молоко в титьке скиснет!
Джино посмотрел в сторону.
— Исчезни.
— Не смей говорить мне «исчезни»!
Пинки был дюйма на четыре выше и на двадцать пять фунтов тяжелее, но, первым нанеся удар, получил весомую сдачу. Джино тотчас снова очутился на ногах, развернулся, на полпути отразил новый удар и нанес встречный — прямо в переносицу. Что-то хрустнуло; хлынула кровь.
Пинки поднес руку к лицу.
— Ах ты, подонок! Сломал мне нос! — Кровь сочилась сквозь пальцы и капала на пол гаража.
— Это тебе за Синди! — прорычал Джино. — Она передавала тебе привет.
Пинки не слушал — он пятился к двери.
— Ну, ты еще получишь! — посулил он, пытаясь при помощи носового платка остановить кровотечение. — Ты у меня еще получишь!
— Я весь дрожу!
— Да уж стоило бы! — крикнул напоследок Банан и исчез за дверью.
Джино ликовал.
— Ну, я же говорил, что все будет о'кей!
Альдо не разделял его торжество.
— Зачем тебе понадобилось лезть в драку?
Джино смерил и его жестким взглядом.
— Тоже захотелось?
— Не пугай, я пуганый. Что там насчет Синди?
— Она его бросила, а он вроде еще не знает.
— И куда она делась?
Джино слегка смутился.
— Кажется, умотала в Калифорнию. Слушай. Надо бы звякнуть Энцо.
— Ага, — согласился Альдо и вдруг спросил: — Как Леонора? Получил письмо?
— Нет еще. — Джино обнял приятеля за плечи. — Знаешь что? Чем дольше она тянет, тем больше меня берут сомнения. Жениться… Черт! Все-таки я ее плохо знаю…
Альдо изумленно вытаращил глаза.
