– За твою доброту и понимание. За то, что кинулась спасать меня, хотя вполне могла найти лучшее применение своему времени.
Карен нервно рассмеялась и высвободила руку.
– На что же тогда друзья? – сказала она с притворной легкостью, которой отнюдь не ощущала, и, посмотрев на часы, добавила: – Уже поздно. Нам, наверное, пора.
Слова вырвались прежде, чем он успел понять чудовищность того, что сказал:
– Пойдем ко мне, Карен. Ко мне домой.
Сердце ее подпрыгнуло и забилось где-то в горле. Сила воли, которую Карен с превеликим трудом сохраняла весь день, мгновенно растаяла под его взглядом. Не делай этого, Как бы тебе этого ни хотелось – не делай. Ты еще не готова. Иногда и Карен не слушала свой голос разума.
– Пойдем, Нейл.
Они встали и пошли через весь ресторан, держась за руки. Карен ощущала восторг и головокружение. Нейл дал таксисту какие-то невероятные чаевые, потому что не мог по-другому дать выход своим чувствам. Наконец они поднялись в квартиру, и Нейл обнял ее.
И тут же его губы нашли ее – сначала мягкие, они становились все более требовательными. Его язык, сразу заставивший Карен вспыхнуть, пробуждал бездну ощущений. После Брайена у нее еще никого не было, и в теле, долгие месяцы лишенном ласки, проснулась такая страсть, о которой Карен и не подозревала.
Она застонала, и тогда Нейл поднял ее, отнес на постель и долго целовал ее и ласкал осторожно и нежно. Несмотря на свой любовный голод, Карен тихо лежала, наслаждаясь каждым новым ощущением. Они раздевали друг друга, и их пальцы сталкивались и легко прикасались к теплой коже. Нейл вдруг отстранился и воскликнул:
– Какая ты красивая! Очень красивая.
Он наклонился и стал целовать ее груди, языком нежно теребя соски и вызывая их к жизни, а руки его тем временем уже гладили ее бедра. Карен крепко закрыла глаза, чтобы ничто не мешало ощущать, как внутри нее разрастается пылающий огненный шар, и боялась пошевелиться: только бы Нейл не остановился.
– О-о, Нейл, – прошептала она, не в силах больше выносить сладкую муку его ласк. – Я так хочу тебя.
Крик восторга сорвался с ее губ, когда она почувствовала его в себе и изогнулась, чтобы быть к нему еще ближе, давая наконец волю своей страсти.
Сладкие судороги сотрясли ее тело, а Нейл, не в силах больше сдерживаться, взял бешеный темп и достиг пика, наполнив Карен таким блаженством, что она почувствовала себя улетающей куда-то в другой мир.
Нейл, вызвавшийся побыть с девочкой, пока Карен и Дебби пройдутся по магазинам, сидел у окна, читая журнал «Вэрайети», и наслаждался свежим, легким ветерком. Рядом с ним Элизабет усердно рисовала уже не меньше часа. Наконец она отстранила от себя лист и стала критически его рассматривать.
– Ну как, тебе нравится? – спросила она Нейла, сунув ему под нос свое произведение.
Нейл отложил журнал и окинул взглядом ее абстрактное произведение.
– Что ж, давай посмотрим. Линии уверенные, цвета живые – полный порядок. И смысл довольно ясен.
– Ну и какой здесь смысл? – спросила Элизабет, разглядывая рисунок и явно надеясь обнаружить там что-нибудь новенькое.
– Смысл такой: ничто не кончается раньше, чем тому приходит конец!
Элизабет залилась смехом.
– Ты это просто выдумал!
– Что ты, вовсе нет.
– Выдумал, выдумал. Ты просто смеешься надо мной. – Она вырвала рисунок и принялась щекотать Нейла. – Признавайся!
Нейл скатился на пол, задыхаясь от смеха.
– Все, все! Признаюсь. Перестань, пожалуйста! Помогите! Кто-нибудь!
Но безжалостные руки Элизабет не давали ему пощады.
– В чем дело? Такая большая голливудская звезда не может сладить с маленькой безобидной девочкой?
– Безобидной? Да в этих двух ручках больше силы, чем у Мохаммеда Али. – Нейлу наконец удалось положить девочку на обе лопатки. – Ага! Ну, кто теперь попался?
– Сдаюсь, хватит! – завопила Элизабет.
Он звонко чмокнул ее в лоб и отпустил. Отдышавшись, Элизабет села на пол и, скрестив ноги, изобразила позу лотоса.
– Я так рада, что ты приходишь сидеть со мной. – Затем склонила голову набок и сказала с оттенком превосходства: – Хотя я не понимаю, почему мне не разрешают оставаться одной. Мне ведь уже исполнилось девять, как ты, надеюсь, знаешь?
Нейл улыбнулся.
– Знаю, моя дряхлая, древняя маленькая женщина! Но ведь это Нью-Йорк, а ты еще не всегда бываешь осторожна и внимательна. – Он легонько щелкнул ее по изящному носику. – Да и вообще, почему мы с тобой должны сидеть по разным квартирам, если вместе можем так прекрасно веселиться?
Элизабет улыбнулась во весь рот, отчего стала еще больше похожа на мать.
– А ведь нам правда весело вместе? Да, Нейл?
– Еще как!
Девочка наморщила лоб и сделала сосредоточенное лицо.
– Нейл, тебе когда-нибудь бывает одиноко?
– Иногда.
Интересно, куда она клонит? С Элизабет ничего нельзя знать наперед.
– Вот так и маме, иногда. – Девочка посмотрела на него. – Если бы ты и моя мама поженились, никому из вас не было бы одиноко.
Нейл засмеялся:
– Я, кажется, попал в ловушку?
– У нас была бы настоящая семья, – продолжала Элизабет. – Как у моей подруги Клэрис. И тебе не нужно было бы бежать сюда в любую погоду, потому что ты жил бы здесь, с нами.
– Постой, постой, – возразил Нейл. – Что за ерунда такая: «ты жил бы здесь с нами»? Где это ты слышала, чтобы мужчина переселялся к женщине?
– Какая разница, Нейл? Ведь сейчас одна тысяча девятьсот восемьдесят третий год, – продолжала убеждать его Элизабет. – Не все ли равно, кто к кому переедет? Ты сам подумай, как могут три человека уместиться в твоей маленькой коробочке, которую ты называешь квартирой. А как быть с моими друзьями? А с Петри?
Нейл посмотрел на нее долгим, задумчивым, взглядом.
– Ты уже, кажется, все обдумала? А мама знает о твоих планах?
Элизабет закатила глаза к потолку.
– Она сказала мне, что я сую нос не в свое дело. Ты любишь мою маму?
– Ты же знаешь, люблю.
Элизабет посмотрела на него взглядом умудренной женщины.
– Я имею в виду, любишь ли по-настоящему. Ну, ты понимаешь?
– Мы с твоей мамой очень любим друг друга, – ответил Нейл и почувствовал себя неловко под ее пристальным взглядом. – Но я не уверен, что этого достаточно…
– Для большинства людей вполне достаточно. У некоторых супругов и этого нет.
Нейл смотрел на нее с изумлением.
– И давно ты стала таким философом?
Элизабет пожала плечами:
– Просто я умею наблюдать, вот и все.
Нейл запрокинул голову и расхохотался. Этот ребенок полон дерзости и настойчивости. Совсем как его мать.
В субботу Дебби увезла Элизабет загорать, а Карен и Нейл остались дома – потягивали чай со льдом из высоких стаканов и наслаждались обществом друг друга. Нейл взглянул на нее и заметил, как Карен внезапно побледнела.
