тут.
Ближе к пяти вечера мы с Ником перебираемся в зал роялем. Когда заходим внутрь, Ник замирает как вкопанный. С его лица сходит краска, едва он видит девушку, которая стоит рядом с Крис. Признаться, сначала я думаю, что такая реакция у парня на мачеху, но потом он тянет.
— А она что тут делает? — хлопает меня по плечу и сбегает, а я остаюсь в одиночестве в центре зала.
— Лика, — кричит мне Крис. — Иди сюда!
Я бы предпочла не подходить. В душе сворачивается клубок неприятных предчувствий
— Диана, познакомься это Анжелика. Это она привела в порядок зал, — змеей улыбается Кристина, и я пока не могу уловить, в чем же подвох.
— Анжелика! — Диана искренне мне улыбается. — Так приятно! Ты просто не представляешь, как много значит для меня этот зал.
— Да? — удивляюсь я, чувствуя в желудке неприятный холодок.
— А ты не в курсе? — выгибает бровь Диана и неприятные подозрения усиливаются. Хочется сбежать, найти Глеба и попросить увезти меня отсюда. Вряд ли мне понравится то, что мне скажут дальше.
— Диана — это единственная любовь Глеба, — с удовольствием сообщает мне Кристина и следит за реакцией. Интересно, что она ждет?
— Ну, скажешь тоже, — отмахивается девушка, и у меня создается впечатление, что она тоже не особенно в курсе происходящего. Ее реакция в отличие от притворных улыбок Крис вполне естественна. — Глеб он… Весьма любвеобилен.
— Но только ты смогла затронуть его сердце.
Это удар под дых. Крис методично ставит меня на место, а Диана даже не понимая, что тут идет за игра, добавляет.
— Да… — Она мечтательно улыбается и потом оглядывается по сторонам. — Именно так мы с ним представляли этот зал, когда бегали сюда целоваться, да и не только, — хихикает она, — после одиннадцатого класса. Мы ведь действительно любили друг друга, а он…
— Что сделал он? — спросила я холодея.
— Он сделал большую глупость и потерял меня. Если бы он попросил прощения, все бы можно было вернуть, — грустно заметила Диана. — Но это же Глеб Лисовецкий, он слишком горд для слов. Но то, что он сделал сейчас… Это лучше, чем слова. Пожалуй, отыщу его и скажу «спасибо». Мое прощение он полностью заслужил. Еще раз благодарю, Лика за то, что ты сделала для нашей любви. Это безумно волнительно и трогательно.
Диана уходит, а вместе с ней и коза Крис, победно улыбнувшись напоследок. А я стою и не чувствую ни рук, ни ног. Меня просто уничтожили. Так вот чем ценен был для Глеба этот зал. Он хотел сохранить воспоминания о своей любви.
Я не могу думать, не могу ни с кем говорить. Просто пробираюсь к выходу, стараясь держать лицо и не разрыдаться. Успеваю заметить, как Диана откровенно обнимает Глеба, а он придерживает ее за талию и счастливо улыбается. Я не хочу наблюдать за счастливым воссоединением двух влюбленных и выбегаю прочь, надеясь, что меня никто не остановит. Мне везет. Я успеваю поймать такси, которое привезло кого-то из гостей и называю московский адрес. Мне даже все равно, что я забыла свою одежду. Это не имеет значения. Наплевать, главное, уехать отсюда как можно быстрее.
Усаживаюсь на заднее сидение, обхватив обнаженные плечи руками, и уговариваю себя не реветь. При мне лишь небольшая сумочка-клач, в которой, к великому счастью, есть деньги. А больше ничего. Несмотря на то что в машине работает печка, мне все равно холодно. Вечернее платье не лучшее решение для поездки в мороз минус десять. Когда мы отъезжаем на довольно большое расстояние, я могу соображать более или менее связно.
Наверное, не стоило так сбегать. Нужно было хотя бы захватить зимнюю обувь, пальто, вещи, в которых я сюда приехала. А может, вообще стоило поговорить с Глебом?
Но неожиданная встреча с красивой и уверенной в себе девушкой, для которой Глеб и хотел сохранить зал в первозданном состоянии, меня выбила из колеи. Наверное, потому, что я делала зал для него. Не для какой-то там вечной любви, о которой я и знать не знала, а для него. Мне обидно из-за их общих воспоминаний, из-за того, что он даже переспал со мной, лишь бы остались не тронутыми воспоминания о ней.
А наш секс у рояля? Для меня — это взрыв эмоции, новый уровень отношений, а для него? Жалкая попытка повторить былое?
Я все же начинаю реветь. Хорошо хоть в темноте салона этого не видит водитель, а я стараюсь не всхлипывать слишком громко. Чем больше я копаюсь в ситуации, тем мне становится обиднее, и тем больше я придумываю для себя разного, что заставляет меня рыдать сильнее. В моих мыслях Глеб уже целует Диану и забывает обо мне. Ведь это так просто. Она красивая, уверенная в себе, и он ее любил раньше, а, возможно, любит до сих пор. А я лишь слабая замена.
Когда мы добираемся до дома, я быстро расплачиваюсь, забегаю в свою квартиру и снова рыдаю, прислонившись спиной к двери.
Сколько я так сижу, не знаю. Время словно останавливается, но любые слезы рано или поздно заканчиваются, поэтому я встаю и делаю то, чего не делала очень давно. Звоню в доставку и заказываю самую большую пиццу, чтобы съесть ее в гордом одиночестве, запивая мартини из горла. Нет, у меня есть бокалы, но сейчас настроение рыдать, есть вредное и пить. Именно так, прямо из бутылки.
Завтра с утра мне будет плохо, я это знаю, но сейчас только такое лекарство может подействовать.
***
Глеб
Ненавижу мероприятия, на которые собираются все начиная с дальней родни и сомнительных приятелей и заканчивая деловыми партнерами. И нужно ходить, всем развешивать поклоны и играть радушного хозяина. Причем даже на Сашку не свалишь, потому что народу столько, что он занят тем же самым. От игры в хозяйку дома удовольствием получает только Крис, хотя и смотрится в этой роли странно. Надо будет сказать Сашке, чтобы держал свою ручную собачку на поводке. Зачем она вообще ему нужна? Никакой любви или, хотя бы страсти, я по отношению к Крис не вижу. Ладно бы, если бы брат использовал ее как дорогой аксессуар, но и на это,
