Мирона опускается тень, и я интуитивно сжимаю его плечи крепче, боясь, что он неправильно меня поймет.
— Я не могу бросить все к чему стремилась столько лет. И я…, кажется, начинаю в тебя влюбляться… и короче, когда тебе надоест капризная Ленточка, и ты меня пошлешь, я не хочу остаться у разбитого корыта с разбитым сердцем. И я… просто не могу, — выпаливаю на одном дыхании и зажмуриваюсь, чувствуя, как по щекам бегут слезы.
А бармен-то не промах! Споил и развязал мне язык, вытащив из меня признание. Но я должна быть эгоисткой! Ради себя самой. Чтобы не сходить с ума от душевной боли потом. Если он хочет, чтобы я так кардинально поменяла свою жизнь, чтобы я бросила все, абсолютно все, что люблю, включая страну, в которой живу, и поменяла это на унылую Россию, отказалась от блестящей карьеры и образования в одном из лучших университетов мира, то мне нужны гарантии.
С минуту Рон всматривается в мое лицо, стирая слезы со щек, и обводя большим пальцем губы, а потом говорит так, будто у него скулы сводит:
— Мне нужно проветриться, Котенок.
Выпустив меня из рук, Мирон, как был в одних шортах, выходит в лес, через калитку в заборе и через секунду его широкая спина пропадает в темноте. Свалил лесной койот в родные дебри...
Стоя на берегу пруда и кидая камни в воду, я жутко тормозил. Мозг просто-напросто отказывался принимать такое количество ударов за один вечер. И, как оказалось, по морде и по яйцам были самые безболезненные по сравнению со всем остальным.
Мало того, Андрей просветил меня, что за парень у моей Ленточки за океаном, так еще и купленный билет мне показал в ее ноутбуке.
Я смотрел на расходящиеся круги на воде и сравнивал их со своей ситуацией. Точно так же, как камень в воду, ворвалась в мой мир Лена и точно так же с момента первой встречи в моей жизни пошли волны, все больше увеличиваясь. Вот только их не остановить так же легко, как рябь на воде.
Блядь, ну как так-то? Я ведь не страдал от одиночества! Меня все устраивало в моей жизни! К отношениям не стремился, считая, что пока на папино место не сяду, рано об этом думать.
Прилетела, зеленоглазая напасть, прямым рейсом! Сиськами своими передо мной вертела, в машине завела, так что до сих пор хочу повторить, только в полной версии. Что в Питере, что потом, иначе как харассмент не назовешь, не успею штаны в душе снять, она тут как тут! Стерва!
И для чего это все? Чтобы махнуть мне ручкой и умотать к своему «человеческому» Кевину?
Невзирая на коньяк в крови, мне сложно было предложить ей остаться. Не знаю, на что я надеялся, учитывая информацию о ней. Помимо ее стремления доказать всем вокруг, что она самостоятельная личность, у которой тоже есть право на свободу, еще и синдром отличницы, не терпящей незавершенных результатов. В досье целый каталог ее достижений.
Но ее слова о влюбленности согрели немного похолодевший затылок. Не знаю, что значит «начинаю влюбляться», но времени на закрепление у меня уже не осталось.
Совершенно не представляю, что может заставить Ленточку плюнуть на годы упорной учебы, позволившие ей поступить в универ, дипломы которого открывают практически любые двери. Отказаться от ее мечты жить в Калифорнии, в прекрасном Санта-Круз, работать в инновационной компании в окружении таких же, как она, увлеченных своей профессией людей. Что я могу предложить взамен равноценного? Отношения на расстоянии — это полное дерьмо. Либо мне надоест дрочить вместо секса, либо ей отсутствие походов в рестораны и прочих составляющих. А мысль о том, что белобрысый шакал будет рядом и в любой удобный момент выскочит из френдзоны, будет грызть меня ежесекундно.
Так ничего не придумав, я вернулся на территорию Аристовых, обнаружив Ленточку с корзинкой вишни за стойкой бара. Котенок опять налакался, экспериментируя с напитками, которых никогда не пробовала.
— Опять сунула свой любопытный кошачий нос куда не следует? — отобрал у нее бутылку рома крепостью семьдесят пять процентов.
— Это все напрасно, Койот! Все зря! — хрен пойми о чем возмущалась Ленточка, попивая через соломку дьявольски ужасающую смесь из стакана.
— Можно ведь что-то придумать? Мы ведь могли созваниваться, общаться каждый день, но это ведь все зря. И верность тебе блюсти зря, потому что…
— Замолчи, Лена! — предупреждающе рычу я, перехватывая ее запястье и вытряхивая стакан из ее руки. — Ты всегда будешь только моей! Поняла?
Возможно, напрасно я на нее набросился, но во мне уже все бурлит от эмоций. Будто спящие вулканы разом решили тряхнуть и, залив душу кипящей лавой, испепелить все на своем пути.
— Я не могу так сразу! Мне надо все обдумать, собраться с мыслями! Это ведь так серьезно и гарантий никаких нет! — продолжала лепетать Ленточка, кажется, совсем не слушая меня. — И тебе тоже надо подумать! Я ведь совсем не подарок!
— Ага. Не подарок, а сюрприз, — вздохнул я, поняв, что пока я отсутствовал, Ленточка плодотворно скоротала время за барной стойкой.
Еще какой сюрприз, блин, свалившийся на мою голову и внезапно перевернувший все, к чему прикоснулась в моей жизни. Как крохотная заноза, влезла под кожу.
— А ты не хочешь подумать о переезде? — осенило Лену, пока я тащил ее в дом на руках.
Я только мотнул головой, все равно она меня не слушает, продолжая несвязно болтать.
Что мне там делать? Ее штатным холопом бегать? Да и поздно уже, я, сам того не зная, нашел управу на объект «А4». И отчет о работе, и план действий уже неделю назад был у отца на столе, так что Ленточка полетит в страну своей мечты, а я — в противоположном направлении, как и хотел в начале этой перекрестной игры.
Уложив Ленточку на кровать, поплелся за ее ноутбуком и телефоном, все это время находившимися у нее под носом за барной стойкой. Успел пройти пару шагов, когда ее смартфон ожил. Под заунывный голос какого-то неведомого мне исполнителя на экране высветилась аватарка сопливого блондина Кевина и рядом с именем сердечко. С-с-сука!
И телефон, и ноут полетели в бассейн прежде, чем я успел подумать, что я делаю. Зато сразу сообразил, что вряд ли я долго проживу, когда Лена узнает о том, что я
