для меня важны, не представляю, да и видно, что Борзов не сильно поменял обо мне свое мнение. Можно не сомневаться, что стоит и думает, что избалованная капризулька топает ножкой, потому что испортили ее игрушки.
— Знаешь что, гадкий Койот, ты сначала попробуй сделать хоть одну, а потом расскажешь мне, как это легко и просто!
— Откуда мне было знать, что там что-то важное? Учитывая, что свою голову ты не бережешь, то какой смысл переживать о наживном? — рассвирепел Мирон, намекая на мою легкомысленность снова.
— Ну, так раз ты считаешь, что я безбашенная малолетка, то не о чем и говорить больше! — рявкнула и я на него, сбегая обратно в дом.
Вот и поговорили о совместном будущем! Зато все прояснилось под хмурыми тучами утра. Влетев в кухню, я выпила залпом стакан воды, стараясь не впадать в истерику.
— Что за шум? — заглянула на кухню Вика.
— Принцесса лютует, — пробасил Мирон, подхватывая сестру за талию и отставляя назад.
Встав в дверном проеме, Койот не давал ей зайти, хмуро взирая на меня. Моя влюбленная душа рвалась наплевать на все эти ноутбуки, проекты, универы и прочее, но я оказалась слишком восприимчива к такому пренебрежительному отношению к тому, что я делаю.
Это даже хуже, чем когда мужик приходит в убранную квартиру, вкусно ужинает, носит чистую и выглаженную одежду и принимает это как должное, ни капли не ценит, пока не останется один. Вот и Рон искренне убежден, что в голове моей розовые опилки, обесценил мой труд, словно это ерунда какая-то.
— Не злись, принцесса! Я не думал, что ты пользуешься таким… старьем. У всех давно системы с автоматическим копированием на виртуальный диск! — пояснил свой необдуманный поступок Мирон.
Частично я с ним согласна, давно надо было поменять. Ведь если бы не его выходка, то ноут мог и сам сломаться или хуже того потеряться… но у меня так руки и не дошли разобраться в новинках в мире техники. Все эти параметры для меня темный лес.
— Подай карету принцессе! Поеду к купцам заморским, глазеть, какое в свете чудо есть! — как бы ни была я ошеломлена и расстроена потерей главного инструмента моей учебы и стажировки, долго злиться на этого парня в мокрых шортах и взъерошенной шевелюрой у меня не получилось.
Я такая тряпка! Он даже не извинился, только и делает, что поучает меня, а я смотрю на эту гору мышц и думаю только о том, как он меня обнимал всю ночь и что со вчерашнего момента у машины ни разу меня не поцеловал…
Мирон не стал спорить и ушел выгонять мою машину из гаража, а я судорожно пыталась вспомнить, сколько у меня осталось денег на карте после шопинга с девчонками и покупки билета вчера. Викуся наконец дорвалась до кофе, но все равно сидела какая-то грустная.
— На ноут может и не хватить, надо Андрея будить, — решила проверить я, не в моем ли братце дело.
— Не надо, он только уснул! — всполошилась Вика и покраснела до кончиков ушей. — Я добавлю, если что, потом отдашь.
Хорошо быть популярной блогершей. Вике никто лимит по картам не выставляет и расходы не контролирует. Но оказалось, Койот и не собирался отступать от своего намерения купить мне замену утопленникам.
— Мешочек чеканных монет, — протянул мне свою банковскую карту Борзов, ожидая у моей машины.
— Признайся, ты это сделал в отместку за свои орешки? — не спешила я забрать у него пластик с ярким лейблом агентства на черном фоне. Зарплатная, наверное.
— Не гони, Аристова, — открыв мне дверь, криво усмехнулся Мирон. — Но с орешками впредь будь осторожнее, не хотелось бы оставить наше Борзейшество без наследников!
Накрапывающий дождь загнал в машину Вику, а я все топталась у двери. Уезжать ужасно не хотелось, но если останусь, то опоздаю со сменой даты вылета.
— Что, вокруг красных девиц мало? Родит кто-нибудь для батюшки-царя… на исходе сентября.
Пробормотав это, я уже хотела нырнуть в салон машины, как меня мгновенно поймал Мирон, уперев свои руки в крышу по обе стороны от меня, не оставив пространства между нами совсем.
— Где родит? За морем, за океаном? — прищурил свои глаза Койот.
Чего? Что за качели для моей нервной системы с утра пораньше? Теряюсь от напряжения в его глазах и отвожу взгляд, пытаясь не попадаться в эти капканы. Мой взгляд касается его плеч, мощной груди, чувствую его дыхание на своей коже и пытаюсь сохранить ясность мыслей.
— Может, вам зонт принести? — слышу из машины голос Вики и только сейчас понимаю, что дождь усилился, и если на меня попадает не так много, из-за того, что Мирон висит надо мной горой, то по нему уже бегут ручьи. Снова от него кружится голова и мое по-заячьи стучащее сердце раздувается, иначе как объяснить, что так больно давит в груди от его взгляда.
— Мне пора. Отпусти, — подняв к нему лицо, зашептала я.
Наклонившись к моему лицу и закрыв глаза, Мирон касался моих губ своими почти невесомо, как будто он старался запомнить их очертание.
Так и стоял дикий Койот под дождем, провожая взглядом мою машину. Надо же так умудриться — потерять в одни каникулы все! И проекты, и мозги, и девственность! И все с одним человеком.
Оказалось, Викуся разбирается в технике не хуже опытного программиста. Работая в разных программах для своих роликов, она часто интересуется всякими параметрами и новыми фишками. Правда, пришлось потерпеть ее стеб по поводу наших странных диалогов с Мироном.
— Уж лучше разговаривать на языке Пушкина, чем как вы с Андреем… симбиоз Шнурова и Камасутры!
Вот лучше бы я молчала, всю дорогу из магазина обратно я слушала строки из нетленок Питерского певца.
— А… на… дубах… повисли желуди. А на губах… прости, не уходи! — весело напевала Вика, терзая мне сердце, не догадываясь, что они так и повисли между мной и Мироном без ответа.
«Не уходи», а точнее: «Останься». Как много в этих простых словах и в то же время как мало. Голову распирает от противоречивых мыслей. Тяжесть в груди от ноющей боли переходит в режущую. Я запуталась! И сейчас знаю только одно — я не улечу сегодня. Не могу.
Восстановить американскую симку мне в Москве не удалось, поэтому пришлось купить новую и
