в зеркале.
Оно было напротив места, где она предложила нам присесть. И там, рядом с красивым, успешным мужчиной, сидела просто-напросто серая мышь. В видавших видах джинсах и рубашке, которую вчера ещё и умудрилась испачкать чем-то жёлтым. Пятно небольшое, почти незаметное, но рядом с этой женщиной я казалась себе настоящей Золушкой. Настроение, которое с утра было не самым радостным, спустилось до нуля. Я отвернулась от своего отражения и наконец вслушалась в то, о чем говорят Игнат со своей знакомой.
– Игнат, я почему-то думала, ты никогда не остепенишься, – она поворачивается к своему ноутбуку и начинает щёлкать клавишами. – Очень, конечно, жаль, что наше с тобой сотрудничество заканчивается. Ты меня, можно сказать, неприятно удивил.
Ещё немного и я заплачу. Или просто вырву этой суке ее гладкие, как слизь, волосы. У меня даже близко не может быть такой причёски. Все, что я успеваю между работой и сексом с Игнатом – это помыть голову и закрутить волосы в хвост.
– Не переживай, Регина, и на твоей улице сломается грузовик со ста килограммами тестостерона…
– Ну что скажешь – повезло, Оленька, – она снова показала идеально ровные зубы, а у меня мои дешёвые пломбы заныли.
Что я делаю рядом с Игнатом? Зачем лезу в отношения с мужчиной, который мне не по зубам, который подавляет меня, не даёт даже из дома без него выйти, ни танцами заняться пару раз в неделю, сам при этом постоянно отлучается, сам при этом выглядит как мужская модель с обложки. И имеет право флиртовать с красивыми женщинами в ЗАГСе, официантками, которых принимает на работу, даже с представителями поставщиков. Эта неделя мне очень четко показала, каким будет наш брак, и, наверное, я к такому не готова. Именно поэтому, закрепив эту мысль в своей голове, я просто встаю и ухожу из кабинета под бас Игната.
– Оля, что случилось?
– Беременна, наверное?
Ну конечно, такой мужчина может жениться на мне, если только я беременная. Какие ещё могут быть причины для такой ерунды.
Протискиваюсь сквозь счастливые парочки, наверняка подходящие друг другу. Выбегаю на улицу, кутаясь в свое старенькое пальто, и шагаю по проспекту, сама не знаю куда. Наверное, Игнат даже догонять не будет, решит, что ему не нужна такая истеричка. И правильно. Я всю неделю ему мозг выносила, стабильно получая за это член в рот. И кайфовала, конечно, оттого и постоянно наседала на Игната с вопросами, а он конечно отвечал, даже на все самые глупые. Словно с маленьким надоедливым ребенком.
Иду вперед, глотая слезы, почти не различая дороги, а потом вдруг упираюсь в жёсткую стену. Хочу открыть глаза, вскрикнуть, но родной запах заставляет замереть. На подбородок ложится твердая рука, голова задирается, в глаза впиваются его. Злые. Колючие. При этом он не делает больно, просто смотрит, ждёт.
– Расскажешь, что за хуйню ты творишь?
И чего я ждала? Что он меня обнимет, что сразу все поймет. Как минимум, извинится, как максимум, поклянется никогда себя так не вести и пустить меня в парикмахерскую. Для начала. Но нет, он злым взглядом прожигает меня насквозь, чем делает лишь хуже. Потому что я зеркалю эту эмоцию.
– Я творю хуйню? – отталкиваю его. Вкладываю в движение рук всю силу. Всю злость. – А расскажи, что творишь ты! Привел, значит, меня в ЗАГС, где открыто флиртует с крашенной кралей! Ты вообще видел ее? А теперь посмотри на меня!
В грудь себя тыкаю. Я бы и сама уже деньги потратила, да только когда?!
– Прекрати орать, – отрезает он, пытается меня схватить, но я гусеницей верчусь. – В машину пошли! Поговорим.
– А что, стыдишься меня? – глупость, понимаю, но уже несет. – В машине опять начнёшь меня целовать, я растаю. Потом ты меня трахнешь, и на ещё одни сутки мы забудем, что я рядом с тобой смотрюсь, как бедная родственница.
Игнат хмурится, осматривает меня так, словно в первый раз видит. Реально не замечал, как я выгляжу? Не верю!
– Ещё скажи, что не понимал этого, что не хочешь на моем фоне выглядеть…
– Сейчас заткнись… – резко понижает он голос, приближаясь так сильно, что я вижу его ресницы, пятнышки темно-серого в синих глазах, мимические морщинки, которые люблю обводить пальцами перед тем, как заснуть. Но если обычно я люблю все это, то сейчас ненавижу. Хочу вырваться из жесткой хватки пальцев, сцепившихся на моем предплечье.
– Да как ты…
– И прежде, чем закончишь мысль, подумай, что ты говоришь… Потом ведь сама жалеть будешь…
– Это ещё почему? – задираю подбородок, но его запах, даже вот так на улице, в окружении чужих людей кружит голову настолько, что я забываюсь.
– Как минимум, потому мне не нужно самоутверждаться за твой счет, как максимум, следи за своим языком. А вообще, мне, честно, посрать, как ты выглядишь. Я тебя хочу, даже когда у тебя прыщ на носу выскакивает, даже когда у тебя футболка вся кетчупом заляпанная, даже когда ты храпишь, Оль. А ты мне про шмотки и внешний вид лечишь.
– Но ты ей улыбался, – ну почему он такой, почему он так легко все раскладывает по полочкам. И стоит ему заговорить, как я начинаю чувствовать себя полной дурой.
– А тебя я трахаю, а на тебе я женюсь, так какого хрена все. Если ты думаешь, что мне нужно тебя приодеть и сделать такую же кралю, какой была эта Регина, то можем хоть сейчас поехать по магазинам.
Сглатываю, смотря в его серьезное лицо. Как вдруг оно расплывается в улыбке.
– А может это гормоны, и ты беременна?
– А может это мой любимый не отпускает меня из дома?
– Ты прекрасно знаешь, что это ради твоей безопасности.
Я вздыхаю, отворачиваюсь и обнимаю себя руками.
– Ты понимаешь, что тебе придется ходить со мной из магазина в магазин, стоять и ждать, когда я все померяю, потом ждать, пока мне сделают прическу, ногти, депиляцию, – поворачиваю лицо к Игнату и вижу на его лице неподдельный ужас.
– А нахера это все? Я же говорю, мне срать.
– Но мне то нет! На свадьбе я, наверное, тоже буду, как Золушка, в своём видавшем виды официальном костюме, пока все твои бывшие придут в красивых сказочных нарядах и будут вздыхать, как тебе со мной не повезло.
– Повезло, малыш, – обнимает он меня, а по тому, что мы продолжаем стоять на оживленной улице, понимаю, что он точно меня не стыдится. – Но меня в качестве мужа тебе недостаточно для
