погрузился в нее полностью, без остатка.
– Еще. Я хочу сильнее… Я хочу чувствовать тебя внутри… – Ее дыхание сбилось, с губ срывались обрывки фраз.
Он хрипло застонал и начал двигаться рывками, удерживая ее бедра и насаживая на себя.
Колени подгибались от напряжения. Перед глазами поплыл полумрак прихожей. Вика уперлась ладонями в стену, тихо всхлипнула, ощущая, как между ног все сводит сладкой судорогой. Он запустил пальцы ей в волосы и задвигался быстрее, вторгаясь в нее так резко и глубоко, что она больше не сдерживала криков.
Его стон, низкий, хриплый, пронзил ее слух. Она всхлипнула, почувствовала, как сжимается вокруг него сладкими спазмами, и он выскользнул, забрызгав ее бедра.
– Черт, Вика, мы платье твое вымажем! И я сто раз говорил: нельзя это делать без презерватива! – он нащупал в комоде пачку салфеток и протянул ей.
Она, с трудом переводя дыхание, оторвалась от стены. Виновато посмотрела на него и взяла салфетки. Руки дрожали. Аккуратно, чтобы не испачкать платье, принялась оттирать с себя последствия их страсти.
Владимир пригладил волосы, застегнул брюки и помог ей справиться с длинным платьем.
– Шампанского хочешь? – уже смягчившись, он коснулся пальцами ее лица и улыбнулся.
– Хочу. – Вика все еще никак не могла справиться с дрожью в теле.
– Я принесу. Иди в гостиную, – он забрал у нее использованные салфетки и прошел на кухню.
* * *
Владимир принес в гостиную холодное шампанское, бокалы и коробочку дорогих шоколадных конфет с кремовой начинкой. Поставил все на журнальный столик, присел на диван рядом с невестой. Разлил шампанское в красивые бокалы на тонких ножках.
– Ну, что, за нас? – он протянул ей бокал.
– За нас, – поглядывая на красивое колечко на своей руке, счастливо выдохнула Вика, и бокалы звонко стукнулись друг о друга.
– До свадьбы можем пожить здесь. А потом, если ты захочешь, купим другую квартиру. Или дом. Что тебе больше хочется? – Владимир отпил немного шампанского и посмотрел на Вику.
– Еще не знаю, – она заулыбалась и прильнула к его груди. – Главное, чтобы ты был рядом. А где – здесь, или в другом месте – не имеет значения.
– Неужели мы, наконец, сможем вырваться к морю? – он коснулся губами ее макушки. – Или к океану? Хочешь, поженимся на каких-нибудь островах?
– Ух, ты… Это, наверное, здорово – свадьба на берегу океана? Где белоснежный песок и голубая вода?
– Не знаю, я еще ни разу не был женат, – он рассмеялся, отставил шампанское в сторону и усадил ее к себе на колени.
– Мы сможем вместе встречать рассветы и закаты? – пальцы их рук тесно переплелись, и Вика положила голову Владимиру на плечо.
– Хоть каждый день, не вижу никаких препятствий для этого, – уверенно проговорил он.
В сумочке завибрировал сотовый телефон. Вика вздрогнула и нехотя потянулась за ним. Она знала, что звонит мама.
– Вика! Я прекрасно знаю, где ты и с кем! – возмущенно взвизгнула Юлия на другом конце провода. – Уже начало одиннадцатого! Будь так добра, вызови такси и вернись домой!
– Я же сказала, что приду, когда посчитаю нужным! – передернула плечами девушка. Мама так резко вторглась в их с Вовой мечты и с такой легкостью их разрушила, что ей стало досадно.
– Пока что я оплачиваю твою жизнь! Немедленно вызывай такси и возвращайся в Таганрог!
– Это все, чем ты можешь мне угрожать? – разозлилась Вика.
Владимир жестами показал, что надо сбавить обороты. Девушка нахмурилась, но послушалась.
– Ладно, хорошо, я уже вызываю такси, – буркнула она в трубку и нажала отбой.
– Вика, нам надо наладить отношения с твоей мамой, – мягко проговорил Владимир. – Завтра вечером я приеду к тебе домой. С официальным визитом. Передай маме, что я очень хочу поближе познакомиться с ней, прежде чем мы с тобой подадим заявление в ЗАГС.
Она жалобно посмотрела на него и сглотнула. Ее мама точно не готова к такому повороту событий. Если завтра у Вовы не получится все уладить, Вике придется выбирать.
Дождливым воскресным утром в загородном доме Хованских прочно поселилось мрачное и тягучее напряжение. За завтраком юная Виктория объявила, что выходит замуж и что к шести часам вечера в гости с официальным визитом заявится тот самый Владимир Ветров, из-за которого успешное обучение Вики на факультете психологии оказалось под угрозой.
– Ты хоть понимаешь, что тебе грозит отчисление из магистратуры? – бледная и осунувшаяся, трясущимися руками сжимала чашку кофе мать. – Что у мужчины твоей мечты были серьезные отношения с Ириной Викторовной, и она до сих пор питает надежду на его возвращение в обход футболиста, будь он неладен? Если всем станет известно о твоем замужестве, на кафедре тебе не выжить! Ирина Викторовна метит в заведующие с этого учебного года!
– И что? – Вика равнодушно пожала плечами. – Переведусь на другую кафедру.
– Вика, ты не понимаешь! Нельзя недооценивать эту женщину! Она может причинить тебе вред! А если тебя отчислят из магистратуры, что ты будешь делать? Станешь содержанкой этого ловеласа?
– Вообще-то я его женой собираюсь стать.
– Это почти одно и то же! Только если ты станешь его женой, у тебя не будет никаких прав! Он пресытится твоим обществом и начнет гулять. А ты окажешься никому не нужной!
– Мама! Откуда у тебя такие извращенные понятия о браке? – Вику переполняло возмущение.
– Просто я не вижу смысла в твоем решении! Выйти замуж в двадцать лет! Что может быть глупее этого? У тебя вся жизнь впереди!
– Короче, мам. Если ты не хочешь принимать сегодня Вову, то скажи сразу. Я позвоню ему и попрошу не приезжать. Он хотел все сделать по правилам, но для того, чтобы съехаться, нам не нужно дополнительное разрешение.
– Съехаться?! – чашка выпала из рук матери и жалобно звякнула о блюдце.
– Юля! Вика! – не выдержал, и оторвался от ленты новостей в сотовом телефоне Егор. – Хватит спорить! А у тебя, моя прекрасная падчерица, я вижу, снова обострился синдром «Я САМА»? Сколько ты продержалась на рабочем месте? Одну неделю? Хочу тебя огорчить – из брака уволиться нельзя! Тебе придется терпеть своего мужа всегда, изо дня в день, в любом настроении!
– Да она сбежит от него через месяц! – вскинула дрожащие руки Юлия.
– Вот через месяц и поговорим еще раз. А пока примем гостя и выслушаем его предложения по обустройству их с Викой будущей совместной жизни.
Юлия сглотнула ком в горле и развернулась к дочери.
– Я положила на тебя всю свою жизнь. С девятнадцати лет я похоронила себя, подчиняясь только твоим интересам. А ты решила
