стало плохо в офисе, и он попросил меня передать тебе подарок на день рождения. В тот день, я ничего не думал, ничего не планировал, ничего не хотел… Ты была просто дочерью моего друга. Я наблюдал за твоей семьей, пытался помочь вам выбраться с долговой ямы, пережить утрату кормильца. А потом, мне пришлось уехать в Италию, поднимать свой бизнес. А когда вернулся спустя пять лет, узнал, что твой брат болен, а ты…, - он замолчал, словно собирался с силами. А потом продолжил, но уже отклонившись от темы. — Я начал искать твоему брату донорское сердце, в память другу, и чтобы вам помочь. Мне было известно, что ты где-то в столице, работаешь на нескольких работах, бросила учёбу и практически не живёшь. Ничего подробного, только поверхностно. А затем мне поступило полное твое досье, с фотоснимками, твоей жизнью и каждым шагом…
— Влюбился? — обрываю с сарказмом. — Не поверю, ведь с любимыми так не поступают!
— Нет, — не возражает. — Никогда не испытывал этого чувства, — признаётся. — Моя единственная ошибка в том, что когда я впервые взял в руки твой снимок то, посмотрел на тебя не правильным взглядом!
— Неправильным взглядом…, - повторяю усмехнувшись.
— Как на женщину… Красивую… Желанную… Чистую душой и помыслами… Не испорченную этим миром и его воздействием…
Я краснею, опуская взгляд вниз. Смутил, потому что всё это было сказано с таким чувством… У меня не было сомнений, он искренен и честен.
— Решил испортить всё это, своей чернотой? — не сдерживаюсь.
— Я возжелал тебя… Впервые, так сильно. Ты была нужна мне. И признаюсь, изначально я даже сам не понимал… зачем? Мне не хотелось ломать тебе жизнь, я сдерживал себя, пытался забыть, не искать встреч… А потом этот чертов друг Северова! Он взломал сервер, украл данные, в том числе и о тебе. Я знал, что он воспользуется этим, выкроит свою выгоду и не мог допустить подобного.
— Решил оставить меня для утешения? — помогаю ему.
— У нас с Мариной давно не было чувств, только некая привычка и моя вина перед случившимся…
— Я знаю, что она потеряла ребёнка по твоей вине. Марина рассказывала мне, когда помогала сбежать, — отвечаю.
— Она давно мне предлагала идею с суррогатным материнством, поскольку знала, что я хотел ребёнка, но я не соглашался на этот бред, потому что не доверял всему этому. Но Марина не сдавалась… Или так сильно любила меня, или была отчаявшейся… Не знаю! В итоге предложила мне выбрать любую девушку и зачать малыша природным путём. Для нас. Она даже сама искала кандидатку, — шокирует. — Желающих было много. За приличную сумму многие были готовы отдать девять месяцев жизни, да к тому же ребёнка…
— Только не я! — зарекаюсь.
— Только не ты! — подтверждает он, поднимая на меня свой взгляд.
— Я солгала, чтобы ты спас Лёшку. Я бы никогда не смогла оставить своего ребёнка. У меня был план, когда-то сбежать…, - признаюсь.
— Знаю. Видел. Чувствовал. Но надеялся, что привыкнешь ко мне, всё измениться и ты останешься. А Марина… Процесс на развод был давно запущен. Уверен, что она догадалась об этом, поэтому придумала этот бред с суррогатным материнством. Но конечно, я не виню во всем этом Марину. Её идея стала для меня средством заполучить тебя! И я воспользовался этим как негодяй, чтобы защитить тебя от Северова, возыметь желаемое и присвоить. Потому что просто знал, что по-другому ты не согласилась быть рядом со мной!
— Цветы, свидания, подарки — не в моде, для таких как вы? — замечаю.
— Ещё как в моде! Теперь покажу! — мягко. — Но тогда, ты меня не знала, имела парня, а я был женат! К тому же, на решение всех этих препятствий нужно было время, а я не хотел ждать! Я не умею ждать! — твердит, вновь разжимая кулак. — Нетерпение и желание получать всё здесь и сейчас — один из моих недостатков!
— А ещё самовлюбленность, чрезмерная уверенность, наглость…, - он обрывает мой поток слов поцелуем, слегка приподнимаясь на ногах и прижимая меня к кровати.
Я отворачиваюсь не сразу, наслаждаюсь, замираю, стону…
А когда всё-таки делаю это, замечаю удовлетворенный взгляд Арса.
— Я тебя посажу! — угрожаю, не совсем уверенно. — Ещё раз ко мне прикоснешься…
Он игнорирует мою угрозу, берет правую руку и надевает кольцо на средний палец. На ту руку, на которой ещё недавно красовалось кольцо Северова, а теперь его не было. И только сейчас я замечаю это!
— Стоп! А где кольцо? Кольцо Северова? — спрашиваю. Не потому что оно мне нужно, а потому, что я догадывалась, чьих рук это дело! И не хотела поощрять!
Опять за своё!
— Потеряла во время аварии, — отвечает Арс.
— Как такое может быть? Оно было мне по размеру, и потерять я его могла разве что с пальцем! — не сдаюсь.
— Слетело…
— Вот так взяло и просто слетело! — сержусь.
— Оно было некрасивым, безвкусным и вообще тебе не шло! — только лишь отвечает Арс. — Вот тебе другое…, - добавляет, извлекая из кармана брюк аккуратное, небольшое и красивое колечко с необычной гравировкой и тремя камушками.
— Нет, Арс, — отвечаю сразу. — Умно, по хитрому, но…
— Это подарок! — обрывает. — Такая мода у таких как мы, — повторяет мои слова. — Так мы ухаживаем, и я показываю тебе это! Ты ведь сама хотела!
— Ничего я не хотела и не хочу! Просто подметила! Я не возьму…, - противлюсь.
— Возьмёшь, иначе я не уйду отсюда никогда! — угрожает. — Буду каждую минуту с тобой, очень близко и…
— Хорошо! — рычу, закатывая глаза к потолку. Сниму, когда уйдет. Какая разница! Протягиваю руку, чтобы забрать колечко, но он обхватывает моё запястье своей огромной ручищей, и надевает его сам на безымянный палец, причем правой руки. Затем целует обратную сторону ладони и довольно улыбнувшись, предупреждает:
— Если попробуешь хоть один раз снять, приклею!
— А как же! — язвлю, вырывая свою руку с его цепкого захвата. — Очень смешно!
Хотела быть серьёзной, не вестись на все его попытки выделиться, но блин, он таким был…другим, как когда-то и говорил мне. К тому же, я получила столько ответов на свои вопросы. Арс впервые был честен со мной, рассказал всю правду, открылся мне. Он осознал свою вину, и это уже большой шаг.
И что мне теперь делать?
Хотелось подумать, всё переварить, прежде чем принимать решение, ведь ещё так было много недоверия, сомнений, настороженности. А ещё, я всё никак не могла успокоиться на счёт Северова. Он ведь спас меня, и я чувствовала себя обязанной ему…
— На счёт этого я не
