него, листая свой журнал, как будто не было никакой возможности, что я воткну кинжал в лицо моего собственного отца.
— Да, — заявила Мел, ее глаза были холодными. — Римская империя действительно пала, и все же вся слава по-прежнему принадлежит нам, итальянцам. Костюмы, которые вы носите, обувь на ваших ногах, где они сделаны? — Она замолчала. — Вы слабы, если у вас нет чего-то итальянского.
Я закатил глаза.
— Твое эго…
— Как называлась та машина, которую вы пытались купить?
— Феррари Эн… — Деклан замолчал, когда мой отец шлепнул его по затылку, прежде чем вернуться к своей книге, не сказав ни слова.
— Эго не причем, когда это правда.
Мел улыбнулась, откидываясь на спинку кресла. Она потерла виски и снова закрыла глаза. Головные боли становились все более и более частыми с каждым днем.
Нам потребовалась еще неделя после смерти Харви, чтобы наконец подготовить все к отъезду. Мы бы собрались за 3 дня, если бы я не заставил свою жену обратиться к врачу. Я был чертовски близок к тому, чтобы самому сделать ей томографию. Мне нужно было знать, что с ней все в порядке. Что это был всего лишь период. Только после того, как я привел доктора к нам домой, она наконец согласилась.
С ней и ребенком все было в порядке. По его словам, мне не следует беспокоиться.
— Перестань так на меня смотреть. Я в порядке, я ходила на прием к твоему чертовому доктору. Твой ребенок просто морочит мне голову еще до рождения, — сказала она с закрытыми глазами.
Я фыркнул.
— Как он вдруг стал только моим?
Ее глаза резко открылись.
— Он? Прости, Бог нашептал тебе что-то на ушко?
— В этом нет необходимости. Видит Бог, я ни за что на свете не смог бы справиться с девочкой сейчас. Также он не хочет наблюдать за хаосом, который развернется, когда я не смогу сказать маленькой девочке «нет», — ответил я, когда мои отец и брат рассмеялись.
— Ты самовлюбленный мудак, — огрызнулась она на меня.
— Ты знала это, когда выходила за меня замуж. — Я подмигнул ей.
— Ну, разве вы оба не милые? — Деклан хихикнул себе под нос, заставив нас с Мел замереть, однако, по двум совершенно разным причинам.
Она уставилась на меня, и я почувствовал, как закипает ее кровь.
— Твой кузен только что назвал нас «милыми».
Ну началось.
Схватив бутылку с водой, она швырнула ее через проход ему в лицо.
— Я пойду прилягу, прежде чем я убью тебя и сброшу куда-нибудь в Атлантический океано. — она рявкнула ему в лицо, пытаясь быстро встать, но только упала вперёд.
Мы с отцом одновременно встали и потянулись, чтобы схватить ее. Но она оттолкнула нас обоих.
— ФУ! Этот ребенок пытается убить меня! Я не могу ходить прямо. Я не могу ясно мыслить. Я не могу контролировать свое собственное тело! И теперь люди называют меня милой. Как будто я гребаный щенок! — она оттолкнула меня, чтобы продолжить свой путь. — Я Мелоди Джованни Каллахан, милая — это не то прилагательное, которое используется для моего описания!
И с этими словами она захлопнула дверь в комнату. Оставив всех, кроме меня и моей матери, в некотором замешательстве.
— Вот почему мы не летаем коммерческими рейсами, — прошептала моя мать, качая головой.
— Что я такого сказал? — Спросил Деклан, заставляя меня хотеть выбить из него все дерьмо.
— Ты назвал одного из лидеров ирландской и итальянской мафии милой, — констатировала моя мать тупому гребаному идиоту, который, по несчастью, был моим кузеном. — Беременному лидеру мафии. Мел не хочет, чтобы к ней относились по-другому, и не хочет терять уважение только потому, что она делится своим телом. Она будет пытаться тебя за это.
Не только она.
Часть меня наслаждалась моей нежной женой. Мелоди казалась расслабленной, и тот факт, что она почти всегда была настроена на секс, который на самом деле ничем не отличался от секса до беременности, был плюсом. Мы даже обнимались. Перед сном она говорила мне, что любит. Она была мила со мной и со всей семьей. Хотя для остальных наших людей Мел была чем-то вроде бушующей гормональной сучки. Они никогда не знали, улыбалась ли она, потому что была счастлива, или потому, что планировала отрезать им большие палецы.
— Мне сходить ее проверить, раз Адрианы здесь нет? — Спросила Коралина, глядя на дверь.
— Да, потому что моя жена хотела бы, чтобы ее «проверили». — Ей нравилась Коралина, но однажды она может застрелить ее.
Покачав ей головой, я посмотрел на мужчину, который стоял немного в углу перед мини-баром. Он, казалось, не был шокирован безумием, которым была наша семья. Мел назвала мне его имя, но я все время забывал, что он всегда где-то рядом…Я этому не доверял.
— Твое имя, — потребовал я, привлекая всеобщее внимание к маленькому стюарту. Очевидно, я был не единственным, кто забыл, что он был на борту.
Он сделал шаг вперед.
— Нельсон Рид.
— Ты на моем самолете, потому что…?
Он пытался сохранять спокойствие, но я видел, как нарастает нервозность.
— Я летал с миссис Каллахан раньше, и мисс Анджелия…
Прежде чем он смог закончить, Мел вышла, не потрудившись взглянуть ни на кого из нас. Вместо этого она повернулась к Риду, который за считанные секунды приготовил ей чай. Передавая его ей, он сказал:
— Я до смерти боюсь вас, мэм.
Она кивнула, свирепо глядя на меня.
— Оставь моих людей в покое, твои выводят меня из себя.
Я не собираюсь этого делать. Выброси меня из самолета сейчас же.
Я застонал, сжимая переносицу, когда встал. Затем я последовал за ней в комнату.
Прежде чем войти, я остановился перед червем.
— Прикоснись к моей жене еще раз, и я оторву твои руки.
Его глаза расширились, и он быстро кивнул.
Там, сидя посреди кровати с оттопыренным мизинцем и попивая чай, как чертова королева Англии, была моя
