Она попыталась переварить услышанное. Автоответчик стоял в кабинете. Значит, он слышал каждое слово.
— Вы хотите сказать, что сидели там и слушали, что передавали мне люди? — спросила она с нарастающим гневом. — Подслушивали личные разговоры?
Он пожевал губами.
— Мне там ничего таким уж личным не показалось. Тут вас постигнет разочарование. — Он поставил локти на стол и наклонился вперед. — Скажите-ка мне, а вообще у вас есть личная жизнь?
Эш откинулась как можно дальше на стуле, как будто их не разделял полированный стол и он мог коснуться ее, когда ему заблагорассудится.
— Вы спрашиваете, есть ли у меня сексуальная жизнь? — перевела она его вопрос с презрением.
Он не потрудился отрицать это.
— Ладно. Так есть?
На такой вопрос Эш отвечать не собиралась. Она отмахнулась от него, презрительно взмахнув рукой.
— Я так и думал, что нет, — удовлетворенно сказал Джейк.
Эш не хотела, чтобы он опять заставил ее выйти из себя. Крепко сжав губы, она встала и потянулась за его тарелкой. Он остановил ее весьма простым жестом: взял ее за запястье. Эш замерла.
Их глаза встретились. Эш почувствовала, как холод бежит по спине. Она старалась сохранить бесстрастное выражение лица. Но не могла скрыть выдающей ее дрожи в кончиках пальцев. Мгновение они стояли неподвижно, как враги, выжидающие момента для нападения.
Потом Джейк медленно улыбнулся. Улыбка была недоброй. Оценивающей, провокационной, но недоброй.
Дрожь усилилась. Эш затаила дыхание.
Затем он прикрыл глаза и сказал как бы между прочим:
— Давайте я все уберу. А вы послушайте автоответчик. — Он отпустил ее руку. Не успев подумать, Эш потерла то место, где он ее держал. Внутри все дрожало. Он внимательно наблюдал за ней. — Я сделал вам больно?
— Что? — Эш неожиданно осознала, что она делает. — Нет, разумеется, нет. — Она отвернулась. — Я буду в кабинете.
Ничего увлекательного на автоответчике не было. Эш быстро прослушала запись, пометила себе, на какие звонки ей следует ответить, и откинулась в кресле. Она ведь собиралась позвонить Джоан. Взглянув на часы, решила, что, по понятиям Джоан, еще не слишком поздно. Набрала номер.
— Слушаю?
С того конца линии доносилась громкая музыка. И вовсе не Моцарт.
— Джоан!
— Я у телефона. Кто это… — Тут она сообразила. — Эш? Эш, это ты?
— Да. Я знаю, мы говорили всего несколько дней назад… — нерешительно начала Эш, но Джоан ее перебила.
— Подожди секунду. — Музыка внезапно смолкла. — Эш, дорогая, как приятно снова слышать твой голос. Надеюсь, ты звонишь, чтобы сказать мне, что, наконец, приезжаешь в Лондон?
Милая Джоан. Она не меняется, подумала Эш. Слушая жизнерадостный голос подруги, Эш почувствовала, как у нее сжимается горло.
— Как-нибудь выберусь. Но сейчас не могу.
В хрипловатом голосе Джоан слышалась усмешка.
— А понятно! Деревенские дела? Овцы котятся или еще что?
Эш рассмеялась.
— Сейчас не сезон.
— Тогда приезжай и поживи у меня. Мы потрясем весь город.
— Хотела бы, но не могу, — с искренним сожалением ответила Эш.
— Ты сама себе хозяйка. С таким неприличным доходом к тому же. В чем же проблема, если с овцами все в порядке?
— Проблема в человеке, — мрачно сообщила Эш.
Джоан сразу посерьезнела.
— Ох, нет! Что случилось?
Эш рассказала. Последовало непродолжительное молчание.
Потом Джоан недоверчиво сказала:
— Бог мой, я-то решила, что кто-то умер. Ты хочешь сказать, что этот потрясающий Джейк Дейр с тобой наедине в этом проклятущем огромном доме, а ты жалуешься?
Это было далеко от того сочувствия, на которое рассчитывала Эш. Она строго сказала:
— Я его не приглашала.
— Некоторым просто везет, — хмыкнула Джоан.
— Везет?
— А как еще это назовешь? Он богат, красив и совершенно очарователен. Черт, к тому же холостяк. Ходят слухи, он отделался от Рози Ньюман. Да половина женщин в Лондоне пошла бы на убийство, чтобы быть на твоем месте.
— Добро пожаловать.
— Ох, Эш, — вздохнула Джоан. — Ты ведь все такая же, верно? — В ее смехе слышалась безнадежность.
Это рассердило Эш.
— А ты? — спросила она.
Веселый смех неожиданно смолк. Последовало короткое, напряженное молчание.
— Ну, — наконец сказала Джоан, — если ты, таким образом, спрашиваешь о Руфусе, то он съехал.
Эш ощутила угрызения совести. Нехорошо подкалывать кого-то, особенно если знаешь его так, как она знала Джоан. Эш знала о хаотичных сердечных делах Джоан больше, чем кто-либо.
Десять лет назад их красивые, летние свадьбы состоялись почти одновременно. Уже через месяц у Джоан семейная жизнь пошла наперекосяк. К Рождеству все было кончено. После этого она на год исчезла. Потом появилась и заявила, что собирается сделать себе блестящую карьеру в Лондоне.
Тогда Эш пришла в ужас, решив, что их дружбе конец. Но все вышло иначе. Джоан определенно делала то, что ей хотелось. Но все эти годы, слушая про усилия и сомнения Джоан, Эш постепенно смирилась. Сейчас она уже радовалась успеху своей предприимчивой подруги, ее это больше не унижало. Она знала, какую цену Джоан заплатила за этот успех.
Смирившись, она спросила:
— Что случилось? Опять слишком много работаешь?
— Кроме всего прочего. — Эш могла ясно представить себе, как Джоан пожимает плечами. Она различала усталость под напускным безразличием Джоан. — Наверное, у меня нет твоего таланта заботиться о мужчине.
Эш невольно хихикнула.
— Джейк Дейр так не думает. Он говорит, что я мало похожа на Флоренс Найтингейл.
— Правда? — В голосе Джоан снова зазвучало любопытство. — А что же ты такое вытворяешь? Отравляешь ему еду?
Эш фыркнула.
— Я лишь утверждаю, что он не больше болен, чем я.
— Надо же. — Джоан явно получала удовольствие от разговора. — Тогда неудивительно.
— Он затеял какую-то собственную игру, — туманно объяснила Эш.
— Похоже на то. — Джоан снова смеялась. — Подкрепление не требуется?
Именно на это Эш и рассчитывала. Теперь же она почувствовала еще один укор совести.
— А ты не слишком занята?
— У меня есть радиотелефон, портативный компьютер и пара выходных, — практично заметила Джоан.
— Но…
— И я не пожалела бы никаких денег, чтобы взглянуть, как ты ставишь на место мужчину, особенно такого завлекательного, как Джейк Дейр.
— Что?
— Ты — самый худший вариант покорной женщины, какую мне только приходилось видеть, — откровенно призналась Джоан. — На тебя посмотришь, так вроде вторая половина двадцатого века и не начиналась. Покорная внучка, покорная жена. Черт, ты даже в школе была послушной. Если ты, наконец, начала огрызаться, я готова приехать и подбодрить тебя.
