О Боже! Мэтью пытался отвести ударную волну похоти, накатившую на него после такого комментария, но ведь Хлоя опять сделает что-то, отчего та же волна, только еще сильнее, опять на него накатит.
— Аптечка в ванной наверху, — сказал он. — Там обезболивающее, которое выписал мне врач. — Мэтту не так уж и требовалось обезболивание, однако ему было необходимо побыть в одиночестве хотя бы пару минут, чтобы собрать в кулак волю.
Он уже подумал было, не вытащить ли из постели Рафа, чтобы тот приехал и помог ему добраться до дома, но решил, что не так уж много времени осталось до утра, чтобы беспокоить приятеля. Кроме того, у них с Хлоей появилась наконец возможность, немного поговори по душам.
Мэтт положил свой револьвер на столик — рядом с биографией Коко Шанель.
Не прошло и десяти минут, как Хлоя вернулась с обезболивающим. Она подала Мэтту стакан воды и, высыпав из склянки две таблетки, протянула ему на ладони.
— Я бы ни за что не подумал, что вы так профессионально умеете ухаживать за больными.
Она засмеялась — чуть хрипловато и очень сексуально.
— Я была помолвлена с одним итальянцем, бывшим чемпионом Олимпийских игр по слалому. У него были проблемы с коленом, очень похожие на ваши.
— Сомневаюсь. Она смотрела на него, чуть склонив голову.
— Что у вас за травма? Футбол?
— Пуля.
— Боже мой. — Учитывая, что шел четвертый час утра и ей едва ли удалось выспаться, соседка Мэтта на удивление хорошо выглядела. На ней был серый тренировочный костюм с эмблемой университета Торонто, и сейчас, с растрепанными волосами и при полном отсутствии косметики, она была похожа на студентку-первокурсницу. — Поэтому вы и ушли из полиции?
— В основном из-за этого. Меня перевели на кабинетную работу, но я для нее не создан. — Мэтью пожал плечами. — К тому времени у меня уже была парочка домов, которые я отремонтировал, и один сдал в аренду, а другой продал. В этом деле у меня все шло неплохо, поэтому я и остановился на нем. Надо же себя чем-то занимать. — Он сделал паузу. — Конечно, я бы мог заняться и тем, чем заняты вы. У Хлои округлились глаза.
— И чем же, по-вашему, я занимаюсь?
— Ну, частными расследованиями.
Она довольно быстро пришла в себя.
— Ах да, конечно. Правда, я почему-то не представляю вас в роли частного сыщика.
— Многие сказали бы то же самое о вас. Хлоя ответила ему лучезарной улыбкой. — Я знаю. Именно поэтому я имею столь ошеломляющий успех. .
— Кстати, насчет ошеломления. — Он ткнул пальцем в окно, которое так и не разбилось. — Что все это значит?
— Правду сказать, я и сама не знаю. У меня такое ощущение, что дело не во мне, а в моей сотруднице. — Хлоя нахмурила брови. — Я не могу вам ничего больше сказать, пока не увижусь с ней.
Она взяла с дивана темно-лиловый плед и укрыла им Мэтью, ловкими движениями подоткнув его со всех сторон. Затем принесла из кладовки в прихожей еще одну подушку и подсунула ее ему под голову.
— Не думайте об этом сейчас. Лучше поспите.
— Мне нужны ответы, а не сон.
Хлоя слегка похлопала его по щеке — на это у нее хватало самообладания.
— И вы их получите. Когда придет время.
Мэтт схватил ее за руку, чтобы не дать ей уйти, ощутил нежность ее кожи, но тут же вспомнил, какая она на самом деле сильная.
— Мы еще посчитаемся, Хлоя. Как-нибудь на днях. Она посмотрела, на их руки — одна в другой, — потом перевела взгляд на лицо Мэтта и посмотрела ему в глаза.
— Мы — инь и ян.
— Да, всякий раз, как я — инь, вы — ян.
Хлоя загадочно улыбнулась, быстро сжала его руку и лишь потом высвободила свою.
— Спокойной ночи, Мэтью. Спасибо, что меня защищаете.
— Я шлепнулся лицом в грязь, — напомнил он ей.
— Мужчина не перестает быть героем, даже если он ранен, — тихо сказала Хлоя и выключила свет. Мэтью слышал, как легко она взбежала наверх по ступеням.
Раненый герой. Эта женщина точно не в себе. Мэтт поймал себя на том, что улыбается в темноте. Даже если он и не думал, что этот говнюк-камнеметатель решит вернуться, он все равно будет стоять в дозоре, пока не рассветет.
Стефани вскрикнула и уронила на пол сумочку, отчего мужчина, спавший в кресле в гостиной Хлои, дернулся и в сердцах выругался, схватившись за колено.
— Что вы тут делаете? — спросила Стефани. Теперь, присмотревшись к нему повнимательнее, она его узнала. Это был сосед Хлои, живший в ближайшем отсюда доме, и владелец этого дома. Хотя Стефани показалось странным, что он тут спит.
— Хлоя знает, что вы здесь?
Мэтью протер глаза.
— А который час?
— Без десяти девять. — Она пришла рано. Но с тех пор как Стефани стала работать у Хлои, она всегда приходила на работу пораньше, ведь в отличие от предыдущей работы эта ей по-настоящему нравилась. А может, то, что ей так нравилась эта работа, свидетельствовало лишь о том, какой жалкой и никчемной была ее жизнь.
— Похоже, я заснул. И конечно, Хлоя знает, что я здесь. Она сама меня сюда притащила.
Хлоя была весьма сексапильной женщиной, и сосед ее был парень горячий, так что почему они находились на разных этажах, было выше понимания Стефани.
Пару секунд они молча смотрели друг на друга.
— Меня зовут Мэтт, — наконец представился Мэтью. — Я живу в соседнем доме.
— Я — Стефани. Я работаю у Хлои.
— Понятно. — Мэтт зевнул. — В ваши обязанности, случайно, не входит приготовление кофе?
Стефани улыбнулась:
— С удовольствием приготовлю его для вас.
— Спасибо. — Он вытащил телефон. Уже из кухни Стефани услышала, как Мэтт сказал:
— Привет, Раф. Нужна твоя помощь.
Целая столовая ложка очень дорогого французского кофе рассыпалась по кухонной стойке. Неужели он говорил с ее Рафом? Не может такого быть. Тот мужчина не мог быть ее Рафом.
— Тебе придется забрать меня отсюда и отвезти к врачу. Я у Хлои. Все из-за колена. — После паузы, во время которой он слушал своего собеседника, Мэтью сказал:
— Знаешь, это долгая история. Потом расскажу. Спасибо, друг. Я твой должник.
Стефани услышала шаги на лестнице, поэтому налила третью чашку кофе и добавила туда обезжиренного молока и немного сахара. Хлоя вошла в гостиную. На ней была ее домашняя деловая одежда, а именно — широкие белые брюки-клещ, футболка в сине-белую полоску и красные сандалии, украшенные крохотными якорями из стекляруса.
Стефани перехватила взгляды, которыми обменялись Хлоя и Мэтт, и пожалела о том, что некому было ее предупредить, чтобы она отвернулась, Странно, как она еще не заработала ожог роговицы.
