Они подбросили еще дров, и огонь жарким светом освещал их убежище. Скрестив ноги, Индия сидела у камина, натянув на голое тело кашемировый свитер, который она нашла в комоде, и уплетая кусочки пармской ветчины, которые Фабрицио отрезал от окорока, обнаруженного во время похода на кухню. Вместе с рассыпчатым овечьим сыром и коробкой сушеных винных ягод получился неплохой обед на двоих, который они запили бутылкой «Амароне Ризерва», конфискованной из винного погреба.
– Возможно, я все-таки их прощу, – заявил Фабрицио, отправив в рот еще один кусок сочной свинины.
– Кого простишь? – сонно спросила Индия, откинувшись на подушки.
– Брандини – за то, что они перепутали или забыли о нашей договоренности.
– Обязательно. – Она зевнула. – Как только мы сможем найти завтра утром машину или, по крайней мере, исчезнувшую прислугу.
– Считай, что все это уже сделано, – сказал он с важным видом. – Ты выглядишь усталой, давай-ка ложись.
Индия забралась на позолоченное ложе, чувствуя себя так, как будто плывет по Солнечному морю, когда Фабрицио задернул полог. Им редко приходилось проводить вдвоем всю ночь, и она, расслабившись, смотрела, как он сбросил с себя купальный халат, в который был облачен, восхищаясь его сильным мускулистым телом. Совершенно обнаженный, он скользнул под одеяло и улегся рядом.
– Знаешь что, Фабрицио, – прошептала она, когда они лежали вдвоем, обнявшись, а отблески пламени играли на окружавшем их, пологе, – кажется, будто мы в какой-то сказочной стране.
И она провалилась в сон.
В голове у нее что-то громко звенело. Индия хотела избавиться от этого звука. Звук был знакомый, похожий на сирену. Но почему Фабрицио никак не реагирует? Она моментально проснулась, когда дверь в спальню неожиданно распахнулась и в комнате зажегся свет.
– О, Боже, – закричала она, когда Фабрицио обнял ее, словно пытаясь защитить.
– Полиция! – рявкнул человек в дверях, держась за кобуру.
Двое других полицейских стояли сзади. Индия поспешно натянула одеяло до самого подбородка.
– Полиция? – воскликнул Фабрицио. – Но что вы здесь делаете? Почему вы здесь? Что случилось?
– Это я должен спросить у вас, синьор.
– Я друг этой семьи, и они позволили мне пожить у них в эти выходные.
– Понятно. – Глаза полицейского с недоверием сверкнули в сторону Индии. Она вздрогнула, ощущая под одеялом свою наготу. – И, как я понимаю, синьора тоже?
– В чем все-таки дело? – возмущенно спросил Фабрицио.
– Вы оба арестованы за незаконное проникновение в дом. Или будете отрицать, что это вы разбили окно?
– Нет, конечно, но я могу объяснить…
– Дадите объяснения в полицейском участке. И предупреждаю, мои люди обыскивают дом в поисках ваших сообщников.
– Сообщников? – Индия потрясенно уставилась на него. – Вы, идиот, какие сообщники!? Мы спокойно приехали переночевать в дом наших друзей. Как вы смеете врываться в чужую спальню? – Когда она злилась, то заметнее становился ее американский акцент. Полицейский посмотрел на нее с большим интересом.
– Иностранка?.. Понятно… Надеюсь, у вас есть при себе паспорт, синьора?
– О, Господи, – застонал Фабрицио, обхватив голову руками. Он предвидел страшный скандал. – Это же безумие. Ты не представляешь, что с нами сделают газеты!
Индия с ужасом посмотрела на него. Всего несколько часов назад она думала, что так же безрассудна, как и ее мать. История приобретала опасный оборот. Индия совсем не хотела, чтобы ее имя размазали по газетам, причем она не сомневалась, что ее поведение свяжут с репутацией и поведением Дженни. Она испуганно прикрыла глаза.
– Но как они узнали, что мы здесь? – шепотом спросила она у Фабрицио, пока полицейские осматривали комнату, изучали остатки еды и вина на столе около камина.
– Сигнал, синьора, – с важностью ответил их командир, который, оказывается, ничего не упускал. – Весь дом стоит на охране. Здесь даже под коврами во всех комнатах есть сигнальные устройства. Вообще-то мы обычно приезжаем сразу, но в такой дождь размыло дороги. А теперь попрошу вас одеться и поехать с нами. – Он подтолкнул своих людей к выходу. – Мы пока подождем за дверью, пусть синьора оденется.
Дверь за ними закрылась. Индия и Фабрицио в оцепенении сидели на кровати, обреченно глядя друг на друга.
– Может быть, в окно… – ляпнула Индия.
– Не болтай глупости! – Фабрицио встал и надел рубашку. – Нас ждут чудовищные неприятности, Индия. Нет, дело не в обвинениях, это, разумеется, будет улажено, но вот скандал… Узнают имена… Надо сделать так, чтобы Мариза ничего не узнала.
– Но как? – Индия подвинулась на край кровати, представив себе итальянскую тюрьму и гнев Маризы, и не зная, что хуже.
– У меня есть предчувствие, – со вздохом сказал Фабрицио, натягивая брюки, – что все это обойдется мне в кругленькую сумму.
Рори был расстроен. Очень расстроен. С расстроенным видом он повторял вполголоса свой текст – а поскольку на этот раз они дали ему буквально несколько фраз, то действительно все выглядело неважно. Он нетерпеливо фыркал, пока гримерша припудривала его лоб. В углу режиссер Дирк Боннер что-то обсуждал с его партнершей Шелли Джеймс. Потупив глаза, Шелли кивала головой, внимательно слушая Дирка. Возможно, Дирк говорил о нем, разносил его в пух и прах, убеждая ее, что она – намного лучше.
Психоз начался с того момента, как Рори, по сценарию «Игры Челси» попал в помещение центральной лос-анджелесской тюрьмы, самой настоящей, с железными решетками и засовами на дверях. И хотя сейчас ею не пользовались и она пустовала, одно только пребывание там вызывало у Рори дрожь. Билл, очевидно, специально подстроил эти съемки в тюрьме, просто для того, чтобы осуществить свою угрозу и держать его в уезде. Вот грязное отродье! Разве это он во всем виноват!?
– Скажи Дирку, когда освободится, что я у себя в гримерной, – сказал он отрывисто.
Насыпав кокаин тоненькой полоской, Рори задумался о своих проблемах. Ему действительно повезло, когда он встретил Дженни Хавен на том вечере – по крайней мере, именно так он думал тогда! Она все еще была хороша собой и привлекала взгляды всех мужчин. Сначала он, как ребенок, блаженствовал с ней, пока всерьез не увлекся кокаином. Дженни это не нравилось, но еще меньше ей понравилось, когда он выдал ей, что она постарела и не способна идти в ногу со временем. Стимулом ее поколения был алкоголь, хотя сама Дженни спиртного не признавала. Слишком уж положительная! Она не одобряла его тяги к наркотикам, и она презирала его друзей…
Он терпел все это, не рыпался, старался угодить ей, чтобы доставить радость, но пока… Пока она всю свою энергию тратила на то, чтобы сотворить его – Рори. Пока она поддерживала его светом своего таланта. Конечно, он был способный ученик, да и школу кое-какую прошел, но именно она помогла ему обрести собственный неповторимый имидж. Она заставила его расстаться с несколькими лишними килограммами, темной шевелюрой и даже усами, чтобы никто не думал, что он – голубой.
