Глава 29
Николь
- Я тогда очень перенервничал. Страшно боялся, что сделаю что-то не так и Тимур умрёт. Это сейчас я всякого насмотрелся и умею концентрироваться на пациенте, отбрасывая эмоции и сомнения. А тогда я был ещё зелёным мальчишкой! Когда скорая уехала, начался откат. Знаешь, что означает «трясутся поджилки»? У меня в самом прямом смысле тряслось всё, руки ходуном ходили, зубы стучали! Брат Тимура просёк мой шок и предложил подняться к нему в кабинет, чтобы немного выпить и успокоиться. У него в тот день свадьба была, мы с Давидом гуляли на ней. Видимо, потому Тимур и был нетрезвым.
Разговор мне не нравится. Напряжённое выражение лица Алексея и этот рассказ, похожий на покаяние, говорит о том, что ничем хорошим он не закончится.
- У нас в семье не приветствовали алкоголь. Давид не религиозен, его отказ от спиртного – личный принцип, которого он строго придерживается, лишь изредка по праздникам позволяя себе выпить бокал красного вина. Для меня это стало нормой, поэтому, даже оказавшись в шумных студенческих компаниях, где алкоголь лился рекой, я никогда не пил. Всегда говорил, что за рулём – и это, как правило, срабатывало. Идея успокоить нервы спиртным была мне не очень по душе, но от протянутого бокала виски я не отказался, понадеявшись, что он избавит меня от дрожи. За ним последовал второй, третий. Зачем я пил? Вряд ли смогу объяснить. Бес попутал – других версий нет… Человека, с которым я пил, звали Ризван Бахрамов.
Произнеся это имя, Алексей останавливается, а меня прошивает молнией. Сколько бы я ни уговаривала себя, что прошло много лет, что я всё пережила и забыла, это будет неправдой. Тот кошмар всегда со мной рядом. И единственное светлое пятно в этих воспоминаниях – Миша. Не будь того ужаса, у меня не было бы моего мальчика.
Я уже знаю, что он расскажет дальше. Тридцать минус двадцать три… В тот проклятый август у Бахрамова была лишь одна свадьба. А в том, что это именно тот Ризван Бахрамов, а не тёзка-однофамилец, я не сомневаюсь. С моим-то везением!
- Не продолжай, я не хочу это слушать, – мой голос звучит хрипло, сама себя не узнаю.
- Пожалуйста, дослушай меня. Хотя бы просто дослушай…
Молчу. Каждый человек имеет право на исповедь. Но я не священник и не отпускаю грехи!
- Я продолжу… Он меня благодарил. Я не помню, о чём мы говорили. Какие-то общие фразы о медицине и планах на будущее. Мы с ним почти не были знакомы. Он лет на десять старше; когда меня туда стали привозить, он уже был взрослым, у нас отсутствовали точки соприкосновения. Мы просто знали о существовании друг друга и здоровались при встрече. В какой-то момент Ризван встал и сказал: «Я знаю, как я тебя отблагодарю за помощь брату». С этими словами он вышел из комнаты. Мне неудобно было принимать от него какую-то благодарность – я же помог просто по-добрососедски, да и врач обязан помогать всем нуждающимся. Но не хотелось его оскорбить отказом, поэтому остался сидеть в кабинете и ждать его.
Я молчу… Память возвращает меня в ту злополучную ночь. Теперь я знаю, что за шум и крики были на улице, куда уходил Бахрамов. Но самое страшное – я знаю, кто был с ним в кабинете. Раньше этот человек был просто призраком, ведь я не видела его, не знала имени и даже ненавидеть не могла, потому что в голове не было образа. Вся моя ненависть за то, что тогда произошло, была обращена на организатора – моего несостоявшегося мужа. А что теперь?
- Вернулся он довольно быстро и привёл в комнату девушку. Она не сопротивлялась, вошла послушно, опустив глаза в пол. Свет в кабинете был приглушён. Распущенные волосы девушки разметались и не давали разглядеть лицо. Как-то друзья затянули меня в стриптиз, девушки-танцовщицы там все были в масках – видимо, у таких женщин принято скрывать лица. Ризван одним движением снял с девушки халат и проговорил: «А вот и мой подарок тебе».
Если до этого момента ещё можно было спрятать, как страус, голову в песок, то теперь придётся принять очевидное… И от этого уже никуда не деться. Чувствую, как рушится моя жизнь, как трещат капитальные стены и жалобно скрипит крыша.
- Белья на девушке не оказалось. Она была совершенством! Моё мужское естество, подогретое алкоголем, тут же отреагировало на эту красоту. А Ризван спросил: «Нравится шлюха?». Я неоднократно слышал о том, что на разные праздники мужчины заказывают эскортниц, с которыми потом развлекаются. И решил, что она – как раз одна из них. Ничего другого я даже в мыслях допустить не мог, слишком хорошо знал местные правила в отношении женщин. Клянусь, если бы я не был уверен, что передо мной профессионалка, которая пришла в этот дом с целью ублажать мужчин за деньги, я бы никогда не посмел даже посмотреть на неё!
Мне не хватает воздуха. Он замолкает, и мне кажется, что его исповедь окончена. Но он делает несколько шумных вдохов и продолжает.
- Ризван подбадривал меня, думая, что я боюсь. А я никогда раньше не спал со шлюхами. Я не знал, как они выглядят, как с ними занимаются сексом. Давид настоятельно советовал мне быть разборчивым и никогда не опускаться до таких развлечений, а он всегда был для меня абсолютным авторитетом. Все мои партнёрши до того были относительно постоянными – мы встречались, у нас были какие-то отношения. Всегда считал, что могу контролировать свою похоть. Но тогда… Ризван сказал, что она – шлюха. Девушка не сопротивлялась, послушно выполняла все его команды, словно это – её работа. Ещё и алкоголь наверняка снизил уровень ответственности и здравомыслия. Я не оправдываюсь, не выгораживаю себя, не отказываюсь от своей вины! Я лишь объясняю, как видел в тот момент ситуацию и почему повёлся на предложение Бахрамова.
Закрываю лицо руками, пытаясь спрятаться от кошмарных воспоминаний, которые вновь наваливаются на меня. Пережить второй раз эту боль невозможно! Какая разница, почему он это сделал? Что теперь это меняет?
- Я почти сразу заподозрил, что что-то не так, но даже предположить не мог, что происходило на самом деле! Бахрамов одновременно имел её в рот, что укрепляло мою уверенность в том, что девица – шлюха. Когда я увидел кровь, я был шокирован! Даже не так… Нет слов, чтобы описать ужас, который испытал в тот момент. Может, я не был слишком опытен в интимных отношениях с женщинами, но сообразил, что лишил её девственности. Потребовал от Ризвана объяснений, но он ничего мне не ответил. Он увёл девушку, а когда вернулся, стал кричать на меня и угрожать. То ли я был так сильно пьян, то ли просто настолько непроходимо туп, но вообще не воспринимал слова и не понимал, о чём идёт речь, почему он грозится меня убить и почему я не должен никому говорить, что тут произошло. Наутро я проспался, пришёл немного в себя и подслушал, как женщины сплетничали, что во время брачной ночи не было крови, значит, невеста не невинна, и что Бахрамов вернул её отцу и аннулирует брак. Моя мама пыталась им объяснить, что кровь бывает не всегда, но они очень скептически отнеслись к её словам. Только в тот момент я заподозрил, кем была та девушка и что произошло на самом деле.
Господи, ну почему? Почему человек, которого я люблю больше жизни, оказался мерзким насильником и соучастником кошмара, который я едва пережила? За что мне эта насмешка судьбы?
Я не могу, не хочу больше его слушать! Почему он не хочет этого понять и никак не замолчит? Хочу, чтобы он ушёл и больше никогда не напоминал о своём существовании!
- Понимаю, тебе это безразлично, но чувство вины, которое глодало меня тогда, было настолько сильным, что меня посещали суицидальные мысли. Думал, я не смогу с этим жить. После смерти Бахрамова мне стало особенно тяжело, потому что теперь я один несу ответственность за двоих. Я ненавижу себя, но исправить ничего не могу. Кстати, после той ночи я не взял в рот ни капли алкоголя.
- Ты знал? – каждое слово приходится выталкивать из себя, как чеснок через чесночницу, с трудом. – Ты всё это время знал и ничего мне не сказал?
