дыхание. Он был верен, что его вдохи и выдохи Дина слышала так же чётко, как и он её. Это были бесконечные минуты. Это была целая вселенная, в которую она его окунула с головой. Их вселенная.
И, видит бог, Марат всеми силами старался не подавать признаков бодрствования. Не пугать её своим желанием. Быть терпимым и сдержанным. Но это не его история. А Дина не та женщина, которую он мог бы игнорировать.
Когда её пальчики неосознанно шевельнулись на мужском бицепсе, Марат сделал глубокий вдох. Глубже, чем обычно. И с потрохами выдал себя. Она вздрогнула, и тут же убрала свою руку. Но он успевает перехватить тонкое запястье и вернуть его на место. Мягко, но настойчиво. Кладёт свою ладонь поверх её и осторожно перекатывается с одного бока на другой. Разворачивается к ней лицом, всё ещё боясь, что Дина растворится в воздухе, стоит ему на неё взглянуть.
Но нет. Она здесь. Он почти не видит её лица. Но сейчас и этого достаточно. Ощущение её близости равно чувству падения в пропасть. С головой. Когда все мысли выбивает из башки ударной воздушной волной. И тебе лишь остаётся хватать остатки кислорода губами, в надежде, что тебе удастся выжить. И полное бессилие. Перед ней. Чувствует, как кровь разогревает заледеневшие до этого мышцы.
— Не убегай, — произносит надломлено, глядя в прекрасное лицо... и ему хочется давиться собственным голосом.
Марат, наконец прикасается к ней. Протягивает руку и обводит контур её губ подушечкой большого пальца. Они такие нежные. Полные. Слегка приоткрываются под нажимом.
Дина тяжело дышит. И он ощущает тепло на своём лице. И её запах. Неповторимый.
— Я безумно хочу тебя поцеловать, Дин, — придвигается ближе. Но всё ещё волнуется. Кажется, что в любой момент она его оттолкнёт. Но нет. Замерла. Её колени сейчас упирались Марату в живот. И он мягко свободной рукой давит на них, распрямляя и слегка раздвигая. Снова не чувствует сопротивления. Поэтому не останавливается. Аккуратно разводит её ноги в стороны и, одним движением отталкивается от матраса, чтобы оказаться сверху. Нависает над ней, балансируя на собственных локтях. Пахом прижимается плотнее. Теснее. Так, чтобы чувствовать её тепло. Чтобы чувствовать мелкую вибрацию её тела.
Пятернёй обхватывает её лицо, направляя к себе. Ловит её дыхание и неспешно приближается к желанным губам. Ещё. Ближе. Горячий выдох, обжигающий кончик языка. Её руки коснулись крепкой шеи, и он тихо зарычал, подставляясь под её касания. Такие долгожданные. Такие крышесносные. Марат слегка выгнул спину, сводя лопатки вместе, и толкнулся в неё членом, который налился уже в тот момент, когда она опустила свою руку ему на плечо. Плотно закрыл глаза, чтобы острее ощущать её. Прихватил зубами её нижнюю губу, слегка оттягивая ту, и тут же целуя. Скользяще и медленно. Будто заново пробуя на вкус. Волна мурашек вдоль хребта...
— Дина, — сипло. Рвано.
Углубляет поцелуй и вновь толкается в неё, представляя, что он уже в ней. Дина обхватывает ножками его торс и жмётся крепче. Её руки поднимаются с шеи, забираясь на границу волос и острые ноготки царапают мужской затылок.
Ему так нужно было поскорее оказаться в ней... так, что сводило зубы. Они едва ли не крошились от напряжения. Сквозь ткань обхватывает её грудь и осторожно сжимает упругое полушарие, слегка прокручивая между пальцами затвердевший сосок. Так же, не поднимая шёлковую преграду, он припадает к соску губами и посасывает его. Прикусывает, вырывая стон из её горла. От него в башке окончательно мутнеет.
Её спина выгибается, упираясь каждым мелким позвонком в упругий матрас, а грудь от этого движения вздымается выше, подставляясь под жёсткие губы.
— Марат, — невнятно. Сквозь пелену дурмана. Дина закрывает глаза, когда его пальцы, смяв ткань, тянут её наверх. Срывают шёлковую майку, обнажая разгорячённую кожу.
— Я никогда не сделаю тебе больно, — отвечает на зов, облизывая тонкую ключицу и ведя мокрую дорожку из поцелуев вниз. В ложбинку. Стискивая грудь пальцами. Сгребая её кожу.
Снова к губам. Раздвигая их. Проникая в желанный рот. Мокро. Пьяняще. Жадно. Так, что глотку перехватывает. И дышать можно только ей. Упиваться теми крохами кислорода, что она дарит ему выдыхая в рот остатки своего воздуха.
Руки нетерпеливо скользнули вниз, стягивая с её бёдер те самые шортики, в которых она выскочила из дома. Почти срывая их. Лихорадочно. Затем своё бельё. Он почти до хруста раскрывает её рот, не понимая, как можно так сильно хотеть кого-то?! Безумно. Не видя перед собой ничего. До сумасшествия.
Пальцами коснулся самого интимного места, растирая влагу желания. Её желания. Она была такой мокрой... он даже мечтать о таком не смел...
Пальцы свободной руки ложатся на её шею, слегка сдавливая ту и заставляя Дину шире распахнуть рот и оторвать лопатки от дивана. Задыхаться и смотреть ему в глаза. Не отрываясь. Тонкие пальчики потянули за короткие волосы на его затылке. Ножки крепче стиснули мужскую талию, прижимая к себя. Прося.
Желание в паху с утроенной силой сводило с ума. Нельзя. Больше тянуть казалось невозможным. Поэтому, он слегка отпрянул... провёл широкой ладонью по её телу. От подбородка до самого лобка. Мягко раздвигая пальцами складочки и массируя клитор. Обводя его большим пальцем и надавливая в нужном месте. Срывая хрипы и стоны с её губ. Такие настоящие. Ощущая её дрожь. Её вибрацию. Заражаясь ей.
А когда одна её рука соскользнула с его затылка, чтобы рвануть вниз и обхватить его стоящий колом член у самого основания, он не сдержал хриплый стон. Опустил голову, лбом касаясь её ключицы и снова толкнулся вперёд, чувствуя, как тонкие пальчики крепче стискиваются на нём. Её кулачок двигается. Снизу вверх. Испытывая его на прочность. Заставляя давиться. Подкатить глаза и ещё острее ощутить её. То, как она размазывает по головке каплю смазки... как направляет его в себя и выгибается ещё больше, чувствуя проникновение. Открывает рот и запрокидывает голову, ощущая наполненность. Ощущая жизнь и смерть одновременно.
Дина
Дневной свет был настолько ярким, что просачивался даже сквозь мои веки. Это, хоть и с трудом, но заставило меня открыть глаза. Медленно, нехотя, мои ресницы задрожали. Я слегка прищурилась, и приподнялась на локтях, осматриваясь. Это был его дом. Его постель. Я прекрасно осознавала и понимала, где я нахожусь. И что произошло этой ночью. Я сама к нему пришла. Сама опустилась рядом с ним на простынь, и сама дала ему понять, что хочу этого.
Мне это
