пересохло от волнения.
— Я серьёзно, Дин. Я очень хочу. Я никогда и ничего так не хотел.
Он убирает с моего лица прядь волос и прячет ту за ухом. Смотрит так, как никогда на меня не смотрел Роберт. Надя была права.
— Уже, — охрипшим, надломленным голосом. Мне даже показалось, что моё сердце перестало биться. Я видела в его взгляде толику непонимания. И дрожала в его руках. Всё ещё боялась называть вещи своими именами, — уже, Марат.
— Уже? — тёмные брови сошлись на переносице. Уголок его губ дрогнул.
— Один. Хотя бы один уже точно будет.
И я не сомневалась в том, что он точно будет. Я не потеряю его. Не в этот раз.
...
Спустя девятнадцать месяцев.
— Боже! Ты посмотри на это фото, Дина! — Надя дёрнула меня за локоть, привлекая к себе внимание, — и ты ещё сомневалась?!
Я задвинула ящик и, приоткрыв окно на проветривание, подошла к подруге. В её руках я увидела старый фотоальбом. Явно не мой.
— Откуда это?
Я опустила взгляд на коробку, которую распечатала подруга. Там были какие-то книги, тетради и детские рисунки.
— Это привёз сегодня Быковский с женой. Несколько коробок. Забыла?
— А, — вспоминаю об их утреннем визите, — точно. Вещи Марата.
— Вот! — Надя впихивает мне в руки фотоальбом и тычет пальцем на нижнее фото, — вот теперь только попробуй ещё хоть раз заикнуться о тесте ДНК. Посмотри!
— Это Марат? — конечно... глупый вопрос. Чёрно-белое фото. Малыш стоит на крепких ножках, держа в руках игрушечного крокодила Гену, а рядом с ним стоит красивая девушка с большими и грустными глазами; тёмными, как смоль волосами и выразительными губами. Это Она. Его мама. Я видела её другие фото. Но вот детское фото Марата я видела впервые.
— Думаю, что да! Но ты посмотри! Это ваш Стёпка! Я в шоке!
Действительно. Сходства настолько поразительные, что можно смело перепутать моего мужа и нашего сына. И... если сомнения где-то глубоко внутри меня ещё были, то сейчас они растворились. Просто исчезли, стоило мне только взглянуть на это старое фото.
— Невероятно, — не могла поверить, что генетика такая мощная вещь, — нужно показать Марату.
— Возможно, я открою тебе тайну, но Марат, по-моему, в отличие от тебя, никогда не сомневался в том, что именно ОН отец.
И она снова права. Марат даже мысли не допускал о том, что это может быть не его ребёнок. Лишь однажды я завела с ним этот разговор. И слишком быстро он эту тему прикрыл.
Сейчас Стёпке почти год.
Год! Подумать только!
Этот мальчик перевернул мою жизнь. Как когда-то это сделал его отец. Несомненно. Теперь я никогда не позволю себе усомниться в этом.
Я вновь подошла к окну и вытянула шею, высматривая своих мужчин.
Вот они. Марат слегка покачивал коляску, пока наш богатырь пытался уснуть. Свежий воздух — наше спасение в те моменты, когда Стёпа выделывается и не хочет спать. В компании друга Рустама и Надиного жениха Жорика, они рассекали лужайку и время от времени поочерёдно заглядывали в коляску.
— Весёлые будни, — протянула Надя, выглядывая из-за моего плеча.
— И выходные.
— Хорошо, что вы наконец переехали в новый дом. Здесь очень классно. И мелкому есть где развернуться.
Я согласно кивнула и вспомнила, как долго мы искали подходящий для нас дом. Сколько нервов я потратила, споря с Маратом почти обо всём. Начиная районом и заканчивая этими самыми лужайками. Но теперь это наш дом. Наше гнездо. Наша жизнь.
Сейчас моя жизнь с Робертом мне казалась не просто прошлым. Она казалась мне прошлой жизнью. До того как я переродилась. До того как Марат, не позволив мне даже выйти из ЗАГСа после развода, взял мой паспорт, чтобы подать заявление на заключение брака. С ним.
И теперь этот некогда мальчишка показал мне, каким действительно должен быть мужчина. Независимо от возраста. Это в крови. Это в генах. И я уверена, что наш сын будет поводом для гордости. Потому что Марат — отец, о котором можно только мечтать. Зрелый. Внимательный. Заботливый.
Любящий. Отдающий себя.
— Ты уже сказала ему?
— М? — отвлекаюсь от созерцания прекрасного. Растеряно хлопаю глазами и отвожу взгляд от окна.
— Уже сказала Марату? Он уже знает?
— Нет, — не могу сдержать улыбку и опускаю руку на пока ещё совершенно плоский живот, — пока ещё не говорила.
— Когда скажешь? — кажется, Надя волнуется даже больше, чем я.
— Сегодня. Обязательно. За ужином.
Конец.
