Кен уводит Тишу танцевать, я тоже соглашаюсь потанцевать с Лоуренсом, чтобы не оставлять парня в одиночестве.
Мы с ним друзья и ничего больше — не знаю зачем, но я считаю нужным это сказать, и Кевин, кажется, не против.
Через полчаса я отправляюсь искать Пилар — шумная вечеринка еще не закончилась, но по углам все больше уединяются влюбленные парочки, и я встречаю нескольких подвыпивших парней. Думаю, будет правильным вскоре найти девчонок, с которыми мы приехали, и пораньше уйти отсюда. Если и не прямо сейчас, то точно не разбредаться по незнакомому дому.
В общем холле и гостиной Пилар нет, но я замечаю подругу недалеко от выхода на террасу благодаря яркому платью и знакомому смеху, который звучит очень довольно.
Она стоит не одна, а с… Николасом. И на секунду я застываю в замешательстве от открывшейся глазам картины. И беспокойства, мгновенно опалившего грудь.
Они обнимаются — моя подруга и сводный брат. У Пилар горят глаза и, похоже, едет крыша. Еще недавно она сама говорила, что с Николасом нельзя связываться, а сейчас держится за него двумя руками, словно боится отпустить. Смотрит в самоуверенное лицо влюбленными глазами, в то время как он… запросто сминает на ее ягодицах платье, будто ему плевать, что завтра о ней скажут в школе. Ведь тут по близости, как минимум, полдюжины человек…
Я замираю, не зная, есть ли у меня право вмешаться. А что, если я ошибаюсь, и подруга мне не простит?
Но что, если Николас зайдет слишком далеко?! Ведь я знаю, он не станет ждать — видела их с Алисией!
Парочка отрывается от стены и на секунду скрывается в темноте коридора, исчезая из виду за спинами каких-то парней. Я больше не сомневаюсь, я громко окликаю подругу:
— Пилар! Стой!
— Лена? Э-э, давай увидимся позже.
— Нет! Ты мне срочно нужна! Сейчас!
Я сама не замечаю, как бросаюсь вперед и натыкаюсь на них, стоящих в обнимку. Николас встречает мое появление холодно, а подруга немного краснеет.
— Извини, Лена, не могу. Мы тут с твоим братом… В общем, мы…
Короткий смех, и Ник отпускает девушку.
— Ох, детка, перестань перед ней отчитываться! Я сейчас сам все улажу! Я же говорил, что моя сестра не терпит возле меня других девушек и обязательно постарается нам помешать. А ну пойдем, Трескунок, — он делает ко мне шаг, — поговорим по душам. Ты мне надоела!
— Что? — я оборачиваюсь к подруге. — Он говорит неправду, Пилар! Пусти!
Но поздно. Николас уже хватает меня сначала за руку, потом за талию и тянет за собой. Здесь лестница на второй этаж, и он легко поднимает меня наверх. Смиряет сопротивление сильными руками, запихивает в какую-то комнату и хлопает дверью чужой спальни за нашими спинами. Грубо толкает к стене.
— Что, Утка? — выплевывает из себя сердито. — Вздумала указывать мне, с кем быть? Решила взять надо мной верх и показать характер?!
— Нет! Будь с кем хочешь, но Пилар — моя подруга. Я не хочу, чтобы ты играл с ней. Она не заслужила!
— А я хочу ее. Она мне нравится — горячая девчонка! И у нее точно есть то, что мне нужно!
Я хорошо знаю Ника и понимаю — сейчас он взбешен, но все равно стараюсь сказать твердо, не показав свой страх:
— Не смей, Николас!
— Очень даже посмею. Такая отзывчивая Пилар!
— Нет!
— Тогда сама… предложи это!
Его лицо становится жестким, и он надвигается на меня. Поймав мои запястья, вскидывает руки над головой и прижимает своей ладонью к стене. Склоняет голову к лицу…
Я изумленно смотрю на Ника, пробуя вырваться, но у меня ничего не получается. Ноздри парня возбужденно напряжены, а в темно-серых глазах появляется блеск. Грудь не касается моей — он упирается в стену кулаком, но так давит, что тяжело дышать.
— Отпусти меня.
— Не сейчас.
— Что ты хочешь?
— Сама знаешь.
— Ты с ума сошел!
— Даже если и так, то это — не твое дело! Ты не должна быть здесь, но раз пришла, давай, Трескунок, попробуй сказать еще раз, с кем ты уйдешь отсюда и когда. И лучше хорошо подумай!
Он не спешит. Ему нравится ощущать ладонью мой пульс, и я прекрасно понимаю, что это непросто сделать. Особенно, когда сводный брат давит на меня своей силой и тем фактом, что мы в комнате одни. Но я готова попробовать.
— Я просто хочу, чтобы ты забыл о Пилар… и обо мне. Или я закричу, Ник. Я не шучу!
Смешная угроза. Она и звучит смешно — в доме полном молодежи и громкой музыки. И конечно же, не производит на сводного брата никакого впечатления.
— А я хочу, чтобы ты поняла, глупая Утка! Если закричишь, никто тебе не поверит! Я всегда найду, что сказать. А если сбежишь, и я выйду из этой комнаты вторым… Клянусь, я сегодня же трахну твою подружку и расскажу об этом друзьям.
Говоря это, Николас еще ниже склоняет голову. Тяжело дышит в висок… в шею…
— Наивная, сочная Пилар, с ней наверняка будет приятно. Не то, что с тобой!
Вот теперь у меня холодеет спина, покрываясь мокрым потом, и напрягается тело. От его уверенных слов, тона и руки, которая вдруг ложится на талию.
— Пожалуйста, Ник… Прекрати!
— Что у вас в крови — у тебя и твоей матери, что вы так пахнете? Это словно опий, от которого не отказаться. Ты специально сводишь меня с ума! Иногда я так сильно тебя ненавижу, за твою власть надо мной, что готов убить! А иногда мне кажется, если ты не будешь со мной.…
Он прерывается, желваки играют на скулах, натягивая кожу.
— К черту! Ты такая же, как твоя мать — неблагодарная сука! Отец дал ей все, а она сбежала от него, ты знала это? И вернулась только тогда, когда он загнал ее в угол, как дикую лису, и пообещал отнять дочь! Но я не мой отец, вот увидишь. Я не позволю тебе со мной играть. Дай только время и не смей ни с кем быть. Ни с кем, поняла?! А сейчас сама…
В дверь кто-то врывается, она распахивается, и я узнаю здоровяка Питера Салливана. Он заглядывает в комнату в поисках друга, но Николас и не думает прятаться. Он только меняет выражение лица и просит парня:
— А, это ты, Питер? Слушай, чувак, постой за дверью. Посмотри, чтобы сюда никто не вошел. Я тут
