рядом с ним и сыном. Все вместе, как семья. Разочек…
Раздеваемся, ложимся и он тут же обхватывает меня обеими руками, прижимая к себе. Замираю, задерживаю дыхание, а его, напротив, становится спокойным и размеренным. Как обещал. Лёг и вырубился.
19
Какое же удобное у него плечо… терпеть не могу спать в обнимку, жарко, неудобно, шея затекает, одну руку деть некуда, а тут… как будто пазл сложился.
— Не прокатило, — брякнул Тимур, приподняв голову и вновь опустив её на подушку.
— О чём ты? — бормочу сонно и понимаю, что в комнате слишком тихо.
Тут же подскакиваю с кровати, вижу, что сына в кроватке нет, выбегаю из комнаты и слышу его капризы с первого этажа. Выдыхаю, уронив голову на грудь, пытаюсь унять сердцебиение.
— Я думал, мне приснилось, что твоя мама его забрала, — хмыкает Тимур, подходя ко мне в одних трусах. — Уже двенадцать. Душ, кофе и выезжаем.
Выехали в два, зависнув на пушистом ковре в гостиной. Мама проводила с Ромкой на руках и хитрой ухмылкой, а Соболев вырядился в джинсы и футболку и добил меня окончательно.
— Твоя очередь, — заявил, выехав за ворота, — я был терпелив.
— Семён Мазуров, одноклассник мой, — ответила со вздохом, — видел нас в подъезде с Ибрагимом, поехал следом. Думала, он до сих пор участковый, а он три года в Госнаркоконтроле штаны протирает. И на вас с Ибрагимом мишень уже давно нарисовали, а тут такой повод удобный.
— Это он тебе сказал, что мужик наёмник?
— Ну не сама же я такое выдумала… — бормочу недовольно, — а вот фамилию дяди, на которого он трудится, не сказал.
— Херово, — кривится Тимур в ответ, — мужик якобы до сих пор неопознанный, тут два варианта: либо твой пижон врёт, накаляя градус, либо инфа засекречена. И то и то — погано.
— Да смысл ему врать? — удивляюсь в ответ, а на губах Соболева появляется усмешка. — Зачем? — повторяю строго.
— Ди, ты иногда такая наивная… и мне это нравится, я с этого кайфую, но, чёрт, разуй глаза. Все продаются и все покупаются. Парень просто хочет новую звёздочку на погонах. Мазуров, говоришь? А батя у него не начальник регионального управления часом?
— Какой-то там начальник, — пожимаю плечами равнодушно, — но дядь Петя порядочный, даже не думай на него гнать. Они до сих пор в одном подъезде с мамой живут, дача скромная, машина — тоже.
— Понятно, значит, хочет выслужиться перед папашей, — вздыхает Соболев недовольно. — Похвально, конечно, но для меня ещё хуже…
— Кстати, о подкупе, — хватаюсь за мысль, проигнорировав его тяжкие вздохи, — кто подкупил Пименова выяснил?
— Нет, — морщится Соболев, — как-то резко стало не до него. К тому же, с кого там спрашивать? И что? Простите, уважаемая, а кто дал на лапу Вашему муженьку? Наверняка сказал, что выписали премию или типа того. Налом, разумеется.
— Ну где-то же они встречались? Не в подворотне же, Пименов собственной тени боится. Боялся…
— Лучше б он по сторонам смотрел, когда дорогу переходит… — я начала раздражённо сопеть, а он добавил: Но мысль уловил, я её подумаю, пока ты будешь у вдовы.
— А на работу тебе не надо? — спрашиваю удивлённо.
— Сегодня суббота… — удивился ещё сильнее, распахнув глаза на дорогу.
— Я в декрете, у меня другое времяисчисление, — буркнула в ответ и добавила неожиданно: — Вы с Артёмом похожи.
— Так меня ещё никто не оскорблял! — ответил возмущённо.
— Вы оба — прожжённые циники, — продолжила со смешком, — верить надо в людей, Тимур.
— Я верю в тебя. В нас верю. В сына. Хватит с меня.
— А я верила в Пименова. Что, если его вовсе не подкупали? Что, если вынудили угрозами?
— А дачка сама себя купила? — спросил язвительно и тут же изменился в лице, посерьёзнев. — Кстати, вариант. Надо быть идиотом, чтобы сразу же спустить бабки, нарисовав на своей голове мишень. Пименов хоть и косячил, но идиотом не был. Да и косяков, помимо того турецкого контракта, вспомнить не могу…
Соболев заёрзал на сиденье, а я хохотнула:
— Пошла мысль?
— Ахеренное чувство, — ухмыльнулся самодовольно, — я же говорил, с тобой думается лучше.
«Ага, — влез внутренний голос, — а потом сказал, катись на три буквы по окончанию аудиенции».
— Оставлю тебя на вдову и смотаюсь в одно местечко, окей? — продолжает тут же. — Вызови такси от ворот, если не успею вернуться, встретимся дома, — чуть не заржала. Нервно, разумеется, ничего весёлого в повторяющихся из раза в раз событиях не было. — Ау, ты там уснула, что ли?
— Как раз наоборот… — пробормотала невнятно и сказала чуть громче: — Думаю над предстоящим разговором. Такси? Ок.
— Отлично!
Да уж конечно. Просто супер. Как по щекам нахлестали, мол, очнись, дурёха! И сверху ведёрко ледяной воды, чтоб не расслаблялась.
Тимур остановился у ворот, я тут же отстегнула ремень, но выйти не успела, он схватил меня за запястье и протянул:
— А ну-ка посмотри на меня…
— Чего? — попыталась сделать удивлённое лицо, но надутая нижняя губа никак не желала возвращаться на законное место.
Соболев вздохнул и задумался, уставившись в окно поверх моего плеча.
— Не, не понял, — выдал недовольно, — объясняй.
— Чего тебе объяснять? — но закос под дурочку разбивается о его
