— Я хотела, чтобы у Тимура был настоящий отец... — произношу пересохшими губами и чувствую, что нужно присесть, иначе упаду. Комната покачивается.
Динар всё же ловит меня за руку и прижимает к себе.
— И он обязательно у него будет. Я не планировал ни с кем заводить настоящую семью, Наташа. До недавнего времени. Три года назад я пошёл по самому лёгкому пути: использовал твои чувства против себя. Долго анализировал наши отношения и пришёл к выводу, что тебя следует отпустить. Представлял в мельчайших подробностях, как будет протекать твоя жизнь без меня… Это оказалось очень больно, но втягивать тебя в свои проблемы, подвергать опасности, подставлять Макса и ставить вас перед выбором... На тот момент я был уверен, что всё делаю правильно. Что у тебя будет возможность построить свою жизнь, что ты выйдешь замуж, родишь какому-нибудь мужчине ребёнка и будешь счастлива. Эти мысли разъедали внутренности, я отгораживался от них как мог. Бежал от правды и ничего о тебе не выяснял, пока судьба не догнала и не сбила с ног. В тот вечер, когда я прилетел к вам в город и мы случайно встретились в ресторане, я не успел из аэропорта выйти, а Паша сообщение прислал, что Шведова переводчицей у Градского работает. Первым порывом было развернуться и обратно лететь, но желание тебя увидеть оказалось сильнее. Ты действительно изменилась за три года. Стала ещё красивее, желаннее. Но всё, что мне оставалось тогда, — наблюдать за тобой и твоими отношениями со стороны. Отношениями, которых, оказывается, и не было толком! Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить одиночество, воспитывать ребёнка одной. Я вроде как должен быть благодарен Ракитину, что он не оставил вас одних, принял моего сына, помогал вам, но я его презираю. Как и ты — Катину, потому что считала её всё это время своей соперницей. Но нет у тебя соперниц, Наташа. И не было. После твоего ухода я осознал, как на самом деле ты мне дорога. Как глубоко вошла в сердце. Говоришь, любить не умею? — Динар грустно приподнимает уголки губ. — А в тот момент, когда отпускал тебя, я проклинал это чувство и хотел сердце из груди вырвать. Я же справедливо рассудил: пусть не моя, но как можно дальше от опасности и людей, которые могут тебе навредить. Характер у меня взрывной, подчиняться не люблю, и рано или поздно на меня начали бы давить, искать слабые места. Ты бы стала мишенью. Не помоги я тогда Максу, подставь его под удар, ты бы сломалась ещё сильнее и жила сейчас с другой дырой в сердце. Я не такой бесчувственный, каким стараюсь казаться, малышка. Это привычка — держать всё в себе, но внутри я весь в шрамах.
Две широкие ладони обхватывают мою талию, и пульс моментально учащается. Кислорода становится мало, я хватаю ртом воздух, понимая, что он пропитан сейчас Динаром и его откровениями.
— Я планировал поговорить с тобой обо всём чуть позднее, когда ты немного восстановишься. Хотел предложить поехать со мной в Европу. Тебя ведь ничего не держит в России? Мы могли бы выбрать что-то поближе к Максу и его семье. Если не хочешь в Европу, подыщем жилье на южном побережье. Вам же с Тимуром нравится тёплый климат?
Я делаю шумный вздох и ощущаю, как болезненно сжимается сердце. Динар предлагает начать всё с нуля? Один раз я уже поторопилась с решениями, и ни к чему хорошему это не привело. Страшно ошибиться во второй раз. Но ещё страшнее упустить возможность быть счастливой.
— Ты ведь гражданин другой страны, верно? — сипло выходит из меня.
— И что это меняет? — Динар вопросительно изгибает бровь. — У тебя какие-то принципы, чтобы не выходить замуж за иностранца? — усмехается он.
На самом деле мне без разницы, где жить, но если Динару предстоит часто летать за границу, то я не готова к долгим разлукам.
— Да, — быстро киваю, сдерживая улыбку. — Я истинная патриотка. Никаких браков с иностранцами заключать не планировала и...
Договорить не успеваю, потому что Динар запечатывает мой рот поцелуем. Его тело прижимается к моему, и меня всё же накрывает чувственной волной. Я дрожу в его руках и жажду ласк, несмотря на то что внизу ещё ощутимо тянет после всего, что происходило между нами ночью.
— Вот как? Истинная патриотка, значит… — произносит Динар медленно, практически по слогам, и серьёзно смотрит мне в глаза. — Наташа, пусть я не идеальный мужчина, но люблю вас с Тимуром и сделаю всё для вашего благополучия. Я больше никуда не исчезну из вашей жизни, — заверяет он.
Видеоняня подаёт признаки жизни, и я слышу, что сын проснулся.
— Мне нужно к Тимуру, — говорю я немного заплетающимся языком, высвобождаясь из объятий Динара, и иду к лестнице нетвёрдой походкой.
Меня всё ещё штормит после разговора и признаний, которые сейчас прозвучали. Не успеваю сделать и нескольких шагов, как Асадов останавливает меня, подхватывает на руки и несёт к дивану.
— Что ты делаешь? — Всё тело сводит от напряжения.
— Постельный режим, — напоминает он, опуская меня на подушки. — Дай нам пять минут, и мы с Тимуром спустимся. Давно мечтал поваляться втроём и проверить, кто из вас двоих боится щекотки больше. — Динар наклоняется и мягко накрывает мои губы своими.
37 глава
Наташа
— Так нечестно! Вы вдвоём на одного! Ты его подговорил!
Задыхаясь от смеха, пытаюсь вырваться из рук Динара, но он крепко держит, пока Тимур щекочет меня маленькими пальчиками. Я не могу больше смеяться, вся взмокла и часто дышу. Они задумали довести меня до сердечного приступа? Не помню, когда так хохотала в последний раз. В детстве, наверное.
— Прошу, хватит... Больше не могу, — молю со слезами на глазах и дрожу от смеха.
— Всё, Тимур. Мама сдаётся, — Динар отпускает меня и тоже смеётся. — Сдаётся же?
Я киваю и Асадов, сжалившись, целует меня в правую руку чуть повыше повязки.
— Точно сдаётся? — Он смотрит в глаза таким взглядом, что я покрываюсь мурашками с ног до головы.
Мне кажется, или он вкладывает двойной смысл в это «сдаётся»? Я и так прошлой ночью сдалась. Несколько раз! Ему мало?
— Да-а, — протяжно выдыхаю я, и его губы ловят мои в плен.
— Красивая, — шепчет Динар. — Глаз не оторвать, какая ты красивая.
Тимур тут же вклинивается между нами и обнимает меня двумя руками за шею, отталкивая Динара. Волчонком смотрит на отца и больше не улыбается.
— Моя мама!
Ревнует? Что-то новенькое.
— А как тебе такой соперник, Динар? — улыбаюсь я.
Дыхание постепенно приходит в норму, но снова сбивается, когда я слышу:
— Он не соперник, а союзник. Это разные понятия. — Динар с удовольствием наблюдает, как мы обнимаемся с сыном. — Твоя мама, Тимур, — быстро подмигивает ему. — Наташ, может, сходим в парк, а потом доедем до моего дома? Мне нужно кое-какие вещи забрать и бумаги Паше передать, — предлагает спустя короткую паузу.
— Да, я хочу погулять в парке. А ты Тимур?
Сын оттаивает и улыбается. Асадов протягивает к нему руки и поднимает с дивана. Сажает себе на плечи, и тот снова довольно хохочет.
— Попрошу твоего лечащего врача, чтобы ещё подержал тебя на больничном, — серьёзно говорит Динар.
— Зачем?
— Не хочу, чтобы вы улетали. Мне придётся часто мотаться какое-то время по городам, нужно утрясти формальности и кое-какие дела по работе.
— Ну ничего страшного, — пожимаю плечами и поправляю сползающую простыню.
Удивительно, что она не слетела после недавней атаки двух мужчин, едва не защекотавших меня до смерти.
— Мне тоже нужно выходить на работу. Не могу же я всё время быть в отпуске или на больничном.
— Я не об этом, Наташа. Работай, если тебе хочется. Я о том, что не хочу расставаться с вами. Как я понял, путешественники из вас так себе, да?
— Да, Тимур плохо переносит дорогу.
Может быть, как подрастёт, станет получше, но пока об этом не идёт речи. Зачем мучить ребёнка?
— Хорошо, что-нибудь придумаю. Тогда завтракаем и выдвигаемся в город.
— Мам, я не хочу кушать, я хочу мороженое, — хнычет Тимур. — И в парк!
