негодования. – За твой побег изначально я планировал лишить тебя детей и отправить их на родину, к моей матери.
Прикусываю нижнюю губу от волнения и стресса, с ужасом ожидая, что он может без промедления в любой момент так и поступить.
– Но? – спрашиваю, прижимая ладони к животу, где словно образовалась ноющая пустота, не дающая мне покоя.
– Но твои слова вчера… – снова замолкает, оглядывает меня, словно наглядеться не может, – заставили меня пересмотреть наши отношения. Ты была права, признаю. Во всей этой ситуации есть часть и моей вины. Следи я лучше за своими подчиненными, то ничего между нами могло и не быть.
Он не поясняет и не вываливает на меня подробности, но я читаю между строк и понимаю, что про наркоту и Макса он уже в курсе и без меня. Внутри чувствую облегчение, что справедливость восстановлена, пусть и не так, как мне бы того хотелось.
– Что будет дальше со мной и детьми? – задаю единственный и самый важный вопрос, который волнует меня больше всего.
Он скрещивает руки на груди, стискивает челюсть и ненадолго прикрывает глаза. Затем вздыхает и делает шаг в мою сторону. Мне стоит огромных усилий, чтобы от испуга не отшатнуться, но я пытаюсь себя контролировать, и вроде это неплохо у меня получается. Опускаю взгляд в пол, только телом ощущая его приближение. Он останавливается вплотную ко мне, берет пальцами меня за подбородок и заставляет смотреть на себя. Ловит и больше не отпускает мой потерянный взгляд.
– Я скажу тебе это один раз, но знай, – поглаживает большим пальцем ямочку на моем подбородке, – выбора у тебя нет.
Кто бы сомневался, фыркаю про себя, но внешне остаюсь невозмутимой.
– Ты – яд в моей крови, Эльвира, – глаза его темнеют, когда он окидывает взглядом мое лицо, – пробралась под кожу и осталась там, причиняя мне только боль.
Сглатываю, совсем не ожидая настолько откровенной и оголяющей речи Шамиля.
– Это не любовь, мой непокорный эльф, – обхватывает всей ладонью мою шею, хватка его становится крепче, – это одержимость, от которой тебе никогда не уйти. От меня тебе не избавиться.
Я дышу, слушая его слова, глаза не опускаю, заставляю себя наблюдать за сменой эмоций на его лице. А там целая буря – страсть, тяга, ненависть и боль. Ты, правда, веришь в то, что сейчас говоришь, Шамиль?
– Говори, – практически сиплю, жду его вердикта.
– Ты станешь моей законной женой, Эльвира, – притягивает меня к себе ближе, – и будешь стараться, очень хорошо стараться. А со временем и полюбишь меня, будь уверена. Другой расклад меня не устроит.
Такого я не ожидала от слова совсем. Открываю рот, глаза метаются из стороны в сторону, сердце пускается вскачь, руки подрагивают, сама же я нахожусь в прострации.
– А как же Мадина? – все, что могу выдавить из себя.
– Она выходит замуж за другого, – улыбается Шамиль, словно победитель, – а теперь иди, скоро подадут завтрак.
Разворачивает меня и подталкивает к выходу из кабинета. А у меня тревожно на душе. Ведь осталось много тревожащих меня вещей. В порядке ли Гриша, и оставит ли в живых Шамиль Марину с детьми? Стоит переварить все, что он мне сказал, и решиться задать ему эти вопросы.
Шамиль
– Что происходит? – рычит отец, неожиданно приехав ко мне в дом вместе с матерью.
Снова. Невовремя.
– О чем ты? – невозмутимо спрашиваю, продолжаю допивать свой кофе.
– Детей похитили, а ты молчал и ничего не сказал нам? – продолжает кричать отец, брызжа во все стороны слюнями.
Мама стоит у порога гостиной и молча прожигает меня взглядом. Скрещенные на животе руки, сведенные на лбу брови, весь ее вид говорит о негодовании.
– Все нормально, – говорю спокойным тоном, впервые за долгое время ощущая спокойствие.
Осталось решить, что делать с Мариной и детьми. Макс же…С ним все решено. Как только вернется с другого города, куда я отправил его с поручением, чтобы не мешался под ногами, в городе его ожидает неприятный такой сюрприз. Смотрю на часы. Остался всего час, и нужно будет выезжать.
– Где дети? – хватается за стол старик и садится на отодвинутый работником стул.
– У себя в детской, – пожимаю плечами, но испытываю в этот момент сильный прилив нежности.
Вот, что делает мужчину слабым, но в то же время настоящим защитником. Та самая женщина и дети от нее. Усилием воли не тру грудину, но теперь в действительности понимаю потерявших голову от любви братьев.
– Мы забираем их, сын, – подает вдруг голос мама, слышу в тоне непоколебимую настойчивость, – ты не можешь позаботиться о наших внуках. Мальчику будет лучше с нами.
Меня коробят слова матери, неприятно отзывающиеся внутри. Словно девочка, моя дочь, плоть от плоти моей, кровь от крови моей, никто.
– Хотите воспитать Руслана? – спрашиваю пока еще спокойным тоном, едва сдерживая агрессию, – а Альфию?
Вижу, как бледнеет мама, теряется, не зная, что на это ответить. А затем смотрит вопросительно на отца, словно ища там поддержки.
– Я у тебя спрашиваю, мама, – останавливаю готового парировать родителя резким движением ладони, – нечего ответить?
Она открывает рот, словно рыба на суше, которой не хватает благословенного воздуха.
– Девочку лучше воспитает твоя жена, – наконец, собирается с мыслями и выдает правильный ответ, вот только еще не знает об этом. – Пусть вариант с Мадиной отпал, что меня безмерно огорчает, чтобы ты знал, Шамиль, – стискивает губы. – Но пора подобрать тогда другую жену: благовоспитанную, негулящую, готовую стать матерью и, конечно же, из приличной состоятельной семьи.
Усмехаюсь и откидываюсь на спинку стула.
– Ладно все ты расписала мама, – барабаню пальцами по столу. – Но ты права, мне пора жениться.
Отец после моих слов вскакивает, Ажар же подбегает к нему с сияющими глазами и трогает его за руку, прислоняясь к мужскому плечу.
– Наконец-то, слава Аллаху, он одумался, Саид, – щебечет уже весело мама. – Так. Теперь мы точно остаемся в городе. Нужно будет решить, к кому идем знакомиться, а потом уже и свататься.
Она запрокидывает голову и касается пальцами губ, словно вспоминает все приличные семейства наших, что обосновались в городе.
– У меня уже есть невеста, – встаю, хрущу шеей, намереваясь поговорить с отцом наедине.
– Кто? – растерянно спрашивает родительница, отвлекаясь от своих фантазий. – Мы с отцом ее знаем? Из какого семейства?
– Вы оба ее знаете, – усмехаюсь и уже говорю дальше отцу: что там насчет Фархата и Мадины?
Мама хочет разузнать о моей избраннице больше, вижу это по ее нетерпеливому выражению лица, но вид у отца после моих
