id="id40">
Егор.
Сбриваю недельную щетину и умываюсь ледяной водой. Хватит сопли жевать, пора возвращаться в реальность. Съезжу сегодня к матери, а потом в зал выбить дурь из башки. А завтра с головой в работу.
Выхожу из ванной и иду одеться в спальню. И, сука, первым делом проверяю телефон. Привычка, от которой срочно нужно избавляться.
А там пропущенный от Кисы. Я восстановил телефон и вынул ее из черного списка. Не знаю, зачем.
И теперь, бл*дь, она названивает мне с маниакальным упорством. На*уя?! Я же сказал, что все!
Чувствует, бл*дь, знает, как действует на меня. Понимает, что вот-вот сорвусь и соглашусь на объедки после ее мужа. И давит, сучка.
Отшвыриваю телефон в сторону и влезаю в спортивные брюки. В прихожей в этот момент раздается трель дверного звонка. Вздрагиваю от неожиданности и чувствую, как грудь насквозь пронзает стрелой.
Ох*еть… пришла?
Не осознавая собственных действий, несусь в прихожую и распахиваю дверь.
Не она. Женька.
- Тебе чего? – спрашиваю, морщась от паршивых ощущений.
Разочарование и злость.
- Ты че трубки не берешь? Я тебе два дня дозвониться не могу, - недовольно проговаривает она, глядя на меня исподлобья.
- Случилось что?
- Что с твоим лицом? Подрался?
- Тебя не касается. Зачем пришла?
- Я у тебя вещи свои оставила. Забрать хочу.
- Какие вещи, Жень, у меня ничего твоего нет.
- Есть, Егор, - настаивает она, напирая, - разрешись пройти? Я сама найду.
Раздраженно выдохнув, отхожу в сторону, чтобы ее пропустить.
- Только давай быстрей, я уходить собирался.
Она разувается и направляется прямиком в спальню. Я за ней. Открыв мой шкаф, осматривает полки.
- Оу, какой у тебя порядок, домработницу завел?
Киса прибралась, а я теперь поддерживаю. Нравится мне, как она там все разложила.
- Давай ищи скорей, и уматывай.
Окатив меня презрением, она начинает перебирать стопки с одеждой.
- Нет там ничего…
- Я здесь оставляла.
- Что?
- Чулки с подтяжками и стринги. Видел?
- Нет, не видел.
Подозреваю, Вика, обнаружив в моих шмотках эту находку, отправила ее в мусорный бак.
- Блин, я на них всю зарплату спустила.
- Давай компенсирую, - предлагаю в надежде, что она согласится и поскорее свалит.
- Да иди ты!
- Они тебе зачем? На свиданку собралась?
- Представь себе! У меня на это белье большие планы!
- Поздравляю, - бормочу еле внятно, поворачиваясь к ней спиной.
Собираюсь переждать ее визит в гостиной, но планы меняет раздавшийся дверной звонок. В этот раз отчетливо понимаю, что это она. В радиополе идут помехи, и во мне происходит сбой всех систем разом. Сердце колошматит так, будто грудак пробивает дефибриллятором. В глазах рябь как в поломанном телеке.
На автопилоте иду к двери и, открыв ее, падаю плечом на проем.
- Привет, - пробежавшись по мне глазами, произносит тихо, - что с лицом?
Пожимаю плечами, а Вика заметно мрачнеет.
-Ты на звонки не отвечаешь…
Я ее даже послать не могу. И ответить ничего, потому что язык во рту не ворочается. Стою молча и жадно пожираю глазами то, что вижу.
Она другая сегодня. Чистое лицо без грамма косметики, бледные губы. Ресницы длинные и острые как стрелы, будто плакала недавно.
А в глаза я долго не смотрю. Не могу, бл*дь, коротить начинает.
- Зачем пришла, Вика? – выговариваю просаженным голосом.
- Поговорить. Пустишь?
Делает шаг в мою сторону, но я преграждаю дорогу рукой, поздно соображая, что там Женька. Разговора по душам точно не получится.
- Говори.
- Здесь?
- Какая разница?
Именно в этот момент из глубины моей квартиры доносится Женькин голос:
- Твою мать, Егор! Где мои чулки?!
Вскидываю глаза, и мы с Викой врезаемся друг в друга взглядами. Время замедляется, все внешние раздражители теряют свои свойства. Ставшее вдруг туннельным мое зрение видит только ее. Все мои рецепторы направлены только на Кису.
Судорожный вдох, трепет ресниц как в замедленной съемке, подозрительный блеск глаз и стремительно усиливающаяся бледность.
В какой-то момент мне кажется, что она вот-вот грохнется в обморок. Я даже инстинктивно дергаюсь к ней, но неожиданно наш зрительный контакт прерывается. Обхватив себя руками, она смотрит за мою спину.
- Это кто, Егор? – раздается оттуда голос Женьки.
Сука! Это пздц! Я буквально чувствую, как внутри Вики что-то с треском ломается. Взгляд становится отрешенным, расфокусированным. Плечи поникают.
- Соседка, - ровно отвечает за меня.
- Женя, уйди, - так же, на одной ноте, говорю ей.
Фыркнув, та уносится обратно в спальню, а мы с Викой снова остаемся вдвоем.
Она больше на меня не смотрит, а у меня от этого внутренности узлом завязываются, и волосы на загривке дыбом встают. Под кожу ужас леденящий прокрадывается, аж колотить всего начинает.
- Вика…
Я, честное слово, готов сейчас оправдываться и унижаться, лишь бы она не навыдумывала себе то, чего нет.
- Прости, я не знала, что ты не один.
- Она сейчас уйдет.
- Из-за меня? Не стоит Егор.
Так и не глянув на меня, она медленно разворачивается и идет к лифту. У меня, бл*дь, все нутро к ней рвется. Выхожу, как был, босиком на лестничную площадку, иду за ней, как привязанный.
- Вика, ты зачем приходила?
Она останавливается. Стоит несколько секунд, разглядывая стену подъезда, а потом оглядывается на меня.
- Хотела сказать, что мы с Костиком помирились.
- Помирились?.. – повторяю хриплым эхом.
- Да. У нас снова все хорошо, мы поговорили и разрешили все недопонимания.
- У вас были недопонимания?
Она че несет, бл*дь?! К чему клонит?
- Да, иначе я бы с тобой… никогда…
Пока я захлебываюсь бьющей из меня фонтаном горечью, она вдруг разворачивается ко мне и улыбается. Улыбается, сука, будто все прекрасно. Будто все так и было запланировано с самого начала.
- Мы любим друг друга. Костя хочет детей. Я тоже.
Я словно лбом об стену расшибаюсь. Всмятку. Отовсюду хлещет кровь, а я и вдоха сделать не могу.
Слышу только легкие удаляющиеся шаги, звук открывающихся дверей лифта и ее далекий голос:
- Скажи своей девушке, что ее вещи в шкафу на самой верхней полке. И… отлично вам повеселиться.
А потом тишина. Долгая, звенящая. До полной отключки и потери связи с реальностью. Такое после нокаута бывает. Кромешная тьма и тошнота.
Раскатала меня Киса. Размазала все-таки по асфальту до
