каналы на телевизоре.
– Требования несомненно высокие, – растягивает губы в улыбке Роб. – Моя жена, даже фиктивная должна быть стройной и красивой. Сам понимаешь, Ник – с уродиной я не смогу показаться немцам на глаза. Ищу… Ты будешь смеяться – на сайте знакомств.
– А еще умной, образованной, разносторонней… – домысливаю я.
– Да. И еще…
– О боже, Роб… Ты меня пугаешь.
– Я хочу, чтобы у нее была красивая фамилия. Я больше не хочу быть Зайченко… Хватит с меня насмешек.
– Тетя Гаяна расстроится. Да и папа твой…
– Да все они понимают, – вздыхает Роб. – Убью двух зайцев одним выстрелом. Разведемся, а фамилия останется…
– И ты так вырядился для встречи с кандидаткой?
– Да, а как надо, Ник? Я должен тоже понравится и произвести на даму неизгладимое впечатление.
– А разве ты не предложишь ей деньги? За услугу.
– Предложу. Я решу свои проблемы, Ник. Лишь бы с твоим сыночком все было в порядке.
– Все будет, Роб. Операция на днях. Я уверен, что все будет хорошо. И с Никитой, и с разводом тоже…
Сыночка оперируют через неделю после освобождения Леонида Сергеевича. Звонок Золотко застает нас с Белоцерковским в офисе. К слову, он мгновенно вливается в коллектив и берет на себя «просителей», обивающих пороги моего кабинета. Чьи-то идеи Леонид принимает к сведению, другие – решительно отметает. Когда-то в прошлом я мечтал быть таким как он: умным, деловым, предприимчивым… А теперь он работает у меня. Поднимается с колен, восстанавливая репутацию и профессиональные навыки.
– Ники, операция прошла успешно! У Никитки новый костный мозг. Габи тоже чувствует себя хорошо. Собирается в Америку, – тараторит Золотко в динамик.
– Кто там? Моя дочка? Мне солнышко? – почти вскрикивает возле меня Леонид. – Включи видеосвязь, Ник. Где там мой внучок?
Послушно исполняю просьбу Леонида. Взору открываются любимые лица – уставшие, но безумно счастливые.
– Сыночек мой, как ты там?
– А я дедушка, Никитушка. Меня не было, я был далеко-далеко. Я… путешествовал, – Леонид почти вырывает смартфон из моих рук.
– Ты был в тюрьме. Мама сказала, – деловито отвечает наш умник.
– Ох уж эта мама. Когда за вами ехать?
– Папуль, не надо. Нас сопроводят до аэропорта на реанимобиле, а у нас в городе встретит бригада скорой помощи. Я уже Алине Евгеньевне сообщила, этот наш лечащий врач.
– Я все равно прилечу, – решительно отвечаю я. – Мне так спокойнее. А управление фирмой оставлю на папу.
– Прямо папу? – улыбается будущий тесть. – Разведись сначала, зятек. А уж потом «папкай».
– Ладно, ладно… А Габи зачем летит в Америку? – спохватываюсь я.
– Как зачем? Развод оформлять. Ники, у нее роман. И ты не повертишь с кем! – усмехается Златка. – Она все время мечтательно улыбается и… Кажется, она расцвела… Такая стала красивая, но другой красотой, идущей изнутри.
– Я очень рад, Золотко. За нас и за Габи. Очень вас люблю… Тебя…
– У нее роман с Амираном, Ник.
– Вот и хорошо, – хладнокровно отвечаю я. – И красавчика твоего пристроили. Фух… Ты не представляешь, как я рад. Прямо камень с души. Быстро же он…
– Не бурчи, Гончаров. Кажется, он понимал, что со мной ему ничего не светит. Ладно… Я тоже тебя люблю. И очень скучаю.
– И я скучаю, папуля! Папуль, а ты не заметил, что я научился рррычать?
– Ого! Никитушка! Не заметил, сынок. Прости меня, пожалуйста. Я очень рад. Это мама тебя научила? Вы заводили моторчик язычком?
– Да, папа. Мама мне сказала, что я твой насредник. И должен уметь говорить букв «р». А кто такой насредник?
– Наследник, солнышко. Тот, кто получает всю любовь и наследует дело отца. Это ты, Нииктушка и…
– И сестррричка! Мне мама сказала, что ее будут звать Дана.
– Ох уж эта мама. До встречи, Никитушка. Скоро увидимся, наследник. Мой любимый…
Злата.
Ступни греет вода Тихого океана, а живот – горячие руки Никиты. Ветер путается в его волосах, а глаза словно впитывают все солнечные лучи. Они не блестят – сверкают… Искрятся от счастья. Мне хочется думать, что тому причиной я… Я и наши дети.
– Папуя, а когда мы поедем кататься на яхте? – теребит рубашку Ника Дана.
– Как мама скажет, доченька. Боюсь, как бы ее не затошнило.
Никита гладит мой округлившийся животик и обнимает за плечи. Я жду еще одного малыша… Прошло три года после рождения доченьки, и мы решили повторить. Наверное, кто-то скажет, что мы отчаянные. Пережить горе, чуть не потерять сына, но сохранить веру в лучшее и людей. Веру в судьбу…
– Пап, в прошлый раз маму не тошнило, – деловито произносит наш Никитка. – Мама, ты как? А то скоро солнце сядет и станет холодно.
– Поедем уже, – улыбаюсь я.
Костный мозг Никитушки начал функционировать через год после операции. Конечно, сынок еще состоит на учете у гематолога и каждые три месяца сдает анализы крови, но и неполноценной нашу жизнь трудно назвать. Он обычный мальчишка, который любит футбол и шахматы, читать детские детективы и плавать на яхте. Любит сестричку Дану, а еще мечтает стать врачом. Таким, как Алина Евгеньевна…
Никита перевез нас в Калифорнию. Мы живем на берегу океана в большом белом доме с серой крышей. Я могла бы сказать, что моя жизнь похожа на сказку, но боюсь произнести эти слова вслух… Боюсь спугнуть счастье, что ждала столько лет.
– Погоди, Золотко. Я жду звонка Леонида Сергеевича, – вырывает меня из задумчивости Никита. Улыбается, а в сердце расцветает сладкое томление… Люблю мужа… Иногда злюсь, порой ругаюсь и раздражаюсь, но любви во мне больше… И я уверена, что до конца моих дней буду за него бороться. Ступни тонут в горячем калифорнийском песке, а ветер взвивает распущенные пряди. Я вижу, дышу и чувствую, только когда они все рядом…
– А что случилось? У папы опять проблемы? – взволнованно спрашиваю я.
Никита оставил управление фирмой в нашем городе моему отцу. Некоторое время занял его развод с Габи и реабилитация Никитушки. Первый год после операции мы провели в больнице, а потом, когда противопоказаний для путешествия не стало, переехали сюда. И я стала Гончаровой… И Никитушке Никита-старший дал свою фамилию. Нам даже уговаривать Мирона не пришлось, хоть Никита и собирался заплатить ему за отказ от родительских прав.
Мирончук избил какую-то девушку и получил срок за нанесение телесных повреждений средней тяжести. Суд удовлетворил мое ходатайство о лишении прав такого неблагонадёжного родителя.
– Да нет, проблемы есть, но не у него…
– Ники, не томи. Я же все равно вытяну из тебя все, что
