На экране фотография мужчины. Харизматичный, статный и точно не бедный, судя по тому, что фото было сделано где-то огромной яхте. – Как тебе? Я специально придержал Романова для тебя, знал, что рано или поздно мне удастся пробиться к твоему здравому смыслу.
Я шокирована, но не успеваю ничего ответь, так как за спиной раздается злое и недовольное:
- Разве я тебя не уволил, Ксения? Так какого черта ты здесь делаешь?
Я ёжусь и медленно оборачиваюсь на звук голоса, встречаясь с Леоном взглядом.
Сердечко в груди ёкнуло и сразу заткнулось. Злой как черт Вересов ни капли меня не привлекает. Вызывает лишь негативные чувства и желание огрызаться и сопротивляться.
- Прости, но разве твоя компания занимает весь бизнес-центр? – спрашиваю надменно, выдерживая его прямой взгляд.
- Сомневаюсь, что кто-то ещё здесь взял тебя на работу, - он отрывается от меня, переводит взгляд на Артура, который внимательно следит за нашей перепалкой. – Ты решила своего ребенка кому-то другому подсунуть пока сроки позволяют?
Я задыхаюсь от такой наглости. Открываю и закрываю рот, не зная что сказать. Как он мог произнести вслух что-то подобное при посторонних?
Я хватаю со стола папку с документами и размахиваю ею в воздухе перед лицом Леона.
— Мне с отдела кадров позвонили. Попросили забрать свои документы. Знала бы что с тобой встречусь, попросила бы курьером передать.
— Так, ладно, я, кажется, здесь лишний. Всем пока. Рад бы повидаться, - Артур чувствует, что запахло жаренным и быстро ретируется, кивнув Леону на прощанье.
Я хочу уйти вслед за ним, но Леон не даёт. Занимает место Артура, зажимая меня на диванчике между окном и своим телом.
— А мне он тоже предлагал свои услуги. Хорошо что не согласился на эти свидания вслепую.
— Ты знаешь чем он занимается?
— Ты, я вижу, тоже, — он прожигает меня своим взглядом. Его ноздри раздуваются от злости. — Так что, Ксюша, решила попытать счастье в другом месте?
— Ты отвратителен. Дай пройти.
— Хочешь догнать Артура?
— Ты… Да что ты себе позволяешь? — повышаю голос, привлекая к нам лишнее внимание.
Я хочу ударить его, но Леон ловко перехватывает мою руку. Мы замираем, оба тяжело дышим. Оба с ненавистью смотрим друг на друга. А потом он внезапно притягивает меня к себе рывком и впивается в мои губы.
Я теряюсь. Просто замираю с широко раскрытыми глазами. Леон целует настойчиво, жестко, безжалостно. А я… а я просто теряюсь. Я все ещё зла на него, ненавижу, но бабочки в животе просыпаются и начинают порхать. Из-за этого на меня накатывает отчаяние. Я все ещё не забыла его. Аромат его тела обезоруживает, руки, что опускаются на мою талию, кажутся такими тёплыми и нежными. Когда родится ребенок, он будет похож на него и ни на минуту не даст мне забыть о Вересове.
Я чувствую как начинаю задыхаться, на глаза наворачиваются слёзы. Я отталкиваю его, Леон нехотя разрывает поцелуй. Кажется, он и сам от себя такого не ожидал.
Я демонстративно тру губы, показывая насколько он мне противен.
— Ты… ты не можешь так делать. Не можешь… Ты то прогоняешь меня, то вот так без разрешения целуешь. Я не железная, Леон. Я тоже человек. У меня есть чувства. И гордость у меня тоже есть. Перестань приходить ко мне, сделай то, что мне приказал — не попадайся мне на глаза.
Я чувствую как по щекам скатываются крупные горячие слезы, не могу ничего с собой поделать, меня бьет крупна дрожь, я на грани истерики. Унизительно, что меня в таком состоянии видит Леон.
— Ксюш… — он внезапно заключает меня в объятия, целует меня в висок, зарывается носом в мои волосы. — Прости. Не плачь. Тебе ведь нельзя нервничать, это может навредить ребёнку.
— У тебя нет причин волноваться за меня и ребенка. Пропусти, — я отталкиваю его и поднимаюсь с диванчика, хватаю со стола папку с документами и телефон. Леон нехотя встает и отходит на шаг. При этом неотрывно наблюдая за мной.
Я прочищаю горло, пальцами стираю влагу с лица, и прохожу мимо него. Делаю несколько шагов и чувствую как в руке вибрирует телефон, сообщая о входящем сообщении. Я лишь мельком мазнула по экрану, не в состоянии ни на чем сосредоточиться, и сразу же замерла. Сообщение от моего врача.
«Срочно приеду в клинику. Пришли результаты скрининга.»
Я замираю, сердце пропускает удар. Почему-то сразу же понимаю, что там что-то не так. Если бы было все хорошо, тон сообщения был бы совершенно другим. Страх за малыша не дает нормально мыслить. Коленки подгибаются и я хватаюсь рукой за спинку ближайшего диванчика, при этом уронив папку с документами и даже не заметив этого. Пытаюсь совладать с дыханием, но ничего не выходит. Слишком сильно волнение за моего ребёнка.
— Ксюша, с тобой все хорошо? - рядом появляется Леон, которого мне сейчас видеть хочется меньше всего.
— Отлично. Просто замечательно, — я сбегаю от него, направляюсь к выходу из здания. Сне нужен воздух. Много свежего воздуха. Все о чем могу думать - здоровье малыша. Мысленно молюсь, прошу чтобы мое предположение было неверным.
— Погоди, ты документы забыла, — Леон снова возникает перед глазами. Я резко останавливаюсь. В мыслях неразбериха и паника.
— Почему ты не можешь просто оставить меня в покое? Почему? — я резко вырываю из его рук папку, из-за слез перед глазами все размыто.
Леон с тревогой всматривается в мое лицо. Руки в карманах, поза напряженная.
— Я отвезу тебя домой, — заявляет решительно.
— Нет, — я разворачиваюсь и пытаюсь уйти от него, но мужчина не отстает. В груди сдавливает так сильно, что я хватаюсь за сердце. Нужно успокоиться. Нельзя мне так нервничать. Господи, что за день сегодня?
Леон совершенно не считается с моим мнением, он хватает меня за руку и тянет к своей машине. Я пытаюсь сопротивляться, но сил вообще нет. Меня словно куклу садят на переднее сидение внедорожника, пристегивают ремень безопасности. Леон не спешит заводить автомобиль. Сидит, о чем-то думая, пока я тихонько всхлипываю рядом, сжимая в руках мобильный.
— Я немного перешел черту, — кажется, он и в самом деле жалеет о сказанном ранее, вот только мне от этого легче не становится. — Не нужно так близко принимать к сердцу мои слова, — говорит негромко, сжимая
