class="p1">- Ты бы хоть сфотографировал для страховой, – подсказывает второй из парней, когда я устраиваю Полину на заднем сидении.
- Гоша, организуй, – командует первый. – Я в больницу и назад. Присмотри тут и проконтролируй.
Парень садится в машину, и мы сразу срываемся с места.
- Посмотри по карте, куда ехать, где ближайшая больница.
- Её бы в город, – прошу не слишком уверенно.
- Можем не успеть. Если кровотечение, то каждая минута на счету. Давай сначала в ближайшую, а там по месту сориентируемся.
Нахожу нужную точку на карте, объясняю, куда ехать. Набираю Павла, кратко описываю другу ситуацию, выслушиваю инструкции. Все они кажутся мне дурацкими и неправильными, но я не спорю.
Звоню бате и прошу прислать кого-то к месту аварии. Сам не способен сейчас думать ни о чём, кроме жены.
Полина стонет и продолжает плакать.
Крови много. Я ни черта в этом не смыслю. Но это наверняка очень плохо. Мысли – одна чернее и страшнее другой.
- Полечка, не плачь, мы скоро приедем в больницу. Доценко уже выслал бригаду. Всё будет хорошо, – пытаюсь успокоить плачущую жену, а заодно и себя.
Получается не слишком успешно. Сам готов разреветься, держусь из последних сил. Мозгоправ был бы мной доволен… Наверное.
Районная больница в корне отличается от тех клиник, к которым я привык, и в первый момент ужасает своим антуражем. Нас встречает мужик неопределённого возраста в застиранном белом халате и шумная медсестра в забавном головном уборе.
- Носилки! Скорее! – командую я из машины, но врач будто меня не слышит.
- Сюда давайте, – открывает двери в здание и указывает на кушетку.
На ходу пересказываю, что произошло.
- Хорошо, я понял. Подождите на улице.
- Я её муж! Я никуда не уйду! – протестую и не думаю выходить. – Я заплачу, сколько нужно!
Появляются ещё какие-то люди. Наконец-то прикатывают каталку и Полину увозят. Меня не пускают, хотя я пытаюсь скандалить и требовать, чтобы мне разрешили быть с женой.
Все куда-то исчезают, не у кого даже спросить, что там происходит и могу ли я чем-то помочь.
Бессилие и неизвестность сводят с ума.
- Не трясись. Надеюсь, всё будет хорошо, – пытается подбадривать меня парень, который нас привёз.
Меня натуральным образом трясёт. Если не сжимать челюсти, то зубы будут стучать друг о друга.
- Полина – моя жизнь… Всё, что у меня есть, – цежу почти беззвучно. – Моя первая жена и дочь погибли при обстреле в начале войны, – впервые делюсь своей болью с кем-то посторонним. – Но сейчас – не война! Почему? Разве она мало настрадалась?
- Молись. И верь в лучшее. Не программируй на негатив, – поучает меня. – Я тебя помню, ты был волонтёром. Я в госпитале лежал, а ты привёз лекарства и мой любимый шоколад.
- Было дело… Я ж повоевать толком не успел. Почти сразу – ранение, комиссовали. Решили, что с одной здоровой рукой я бесполезен. И я как мог…
Парень жмёт мне руку.
- Спасибо, брат.
- Это тебе спасибо, Олег. Если бы не ты…
В приёмном отделении появляется медсестра в смешной шапочке.
- Что с моей женой? – бросаюсь к ней.
- Рожает. Ждите. Доктор вам позже всё расскажет.
- Рожает? Как рожает? Ей ещё рано! Ещё целый месяц!
- Ну что вы как ребёнок, ей-богу. Сказано: рожает, значит рожает. Ждите.
Олег уезжает, а я сижу на неудобной лавке у входа. Голова побаливает и не даёт забыть об аварии. Похоже, сотрясение я всё-таки схлопотал.
Несколько раз звонит Павел и уточняет детали.
Беспокойство разрастается в геометрической прогрессии. Чем дольше никто не выходит и ничего не говорит, тем страшнее становится. Молюсь, но не помогает…
- Девушка, узнайте, пожалуйста, как там обстоят дела, – в который раз прошу смешную медсестру.
- Вот вы неугомонный. Сказали ждать – ждите, – отвечает строго. – За полчаса никто не рожает.
Как назло, у меня нет ни наличных, чтобы смягчить её категоричность, ни даже шоколадки.
- Скажите, а банкомат в больнице есть?
Она смотрит на меня, как будто я прошу у неё что-то нереальное. Впрочем, и так понятно, что тут ничего нет. Похоже, цивилизация это место обходит стороной. Надо бы взять на заметку. Если с Полей и малышом будет всё хорошо, то обязательно займусь этой больницей.
Хотя почему “если”? Должно быть всё хорошо. Иначе я просто не выживу…
Спустя бесконечное количество долгих минут приезжает Павел с двумя врачами – акушером и неонатологом. Они – на специализированном реанимобиле для перевозки тяжёлых новорожденных. Друг взял его в аренду за круглую сумму, которую я, не задумываясь, оплатил.
Павел торопливо жмёт мне руку, и врачи заходят в отделение. А я снова остаюсь в панике и неизвестности.
Вздрагиваю от каждого стука двери. Боюсь сойти с места даже на минуту. Вдруг именно в этот момент кто-то выйдет и захочет мне что-то сообщить…
Спустя целую вечность из отделения выходит Павел.
- Ну что, папаша, поздравляю с рождением сына!
Замираю, переваривая то, что услышал.
- А-а-а… – кажется, разучился говорить.
- Два восемьсот, сорок девять сантиметров, – продолжает друг. – По-моему, весь в тебя, такой же горластый скандалист, – улыбается. – Орёт так, что у всех уши закладывает и стёкла дрожат.
Раз ему весело, значит, всё в порядке?
- А-а-а он дышит сам? Лёгкие раскрылись? – озвучиваю одну из страшилок, уничтоживших за последние часы приличную часть моих нервных клеток. – Восьмимесячный…
- Раскрылись, дышит и горланит на всю больницу. Неужели ты тут не слышишь?
Мотаю головой. Тут и вправду тишина.
- С ним всё хорошо? – переспрашиваю заикаясь.
- Да нормально всё, расслабься! – хлопает меня по плечу.
- А Полина? Что с ней?
- Прокесарили, заканчивают операцию. Крови много потеряла, но ничего критичного. Врач освободится – расскажет, тут я не спец, – поднимает руки вверх, будто капитулирует.
Проходит не меньше часа, когда мне наконец разрешают пройти в палату к жене. Она бледная, почти в тон простыней, подключена к какому-то прибору и капельнице. Если бы я только мог забрать на себя хоть часть её боли и страданий!
- Малыш, как ты? – голос дрожит, никак не получается усмирить волнение.
- Терпимо. Ты уже видел нашего мальчика?
