телефона и меняется в лице.
-А вот теперь, Аронов, клич ментов, и пора!
Глава 37. Домой…
Надя
Настойчивое внимание старухи давит мне на нервы. С улыбкой маньяка она ждёт, когда нам сообщат о кончине Валентины. И если она узнает, что я ничего не подсыпала бывшей свекрови, то мне даже страшно предположить, какой ее шаг станет следующим.
Пластиковая колба с препаратом так и осталась в моем кармане. Очень надеюсь, что пальчиков с нее хватит, чтобы доказать причастность старухи к покушению.
Сбегаю от Алевтины к дочке на кухню. Она сегодня поздно встала, потому что практически не спала ночью. Чесались руки - второй этап аллергической реакции.
Тщательно слежу, чтобы Вера ничего лишнего не ела и не пила.
На завтрак завариваю ей и себе кашу из пакетиков. Чай тоже только порционный и из новых чашек. Эта паранойя выматывает.
Иван обещал, что скоро придет за нами. По сути, у него есть только эти сутки. Только сутки есть у моей нервной системы…
Больнее всего мне смотреть на то, что дочка чувствует себя здесь как дома. Она балуется, смеется, таскает из спальни в гостиную игрушки и смотрит телевизор. Хотя, с другой стороны, это очень хорошо, что Вера так быстро оправилась. Я бы не хотела, чтобы вся эта история оставила след на ее психике.
-Мамочка, смотри, я - принцесса Лу. - Крутится Вера вокруг меня с бутербродом в руке. - Похожа?
На дочке цветная юбочка, белая футболка и ободок в виде золотого рога. Старые подарочные запасы Валентины, которые не случились на Новый год.
-Да, - киваю, конечно.
-А я успею ещё мультики до сна дневного посмотреть? А в садик когда пойду?
-Не успеешь, - раздаётся категоричное за нашими спинами.
В кухню входит Витор.
-Ты хотел бы позавтракать? - Спрашиваю его с опаской.
Оставаться с бывшим мужем один на один мне хочется меньше всего. Я чувствую в нем затаенное желание мести за публичное унижение. За сломанное будущее врача. За то, что смогла после него полюбить другого и не остаться на обочине жизни.
-В гостиной занят телевизор, - отвечает Витор.
Плюхается на диван и дёргает на себя Веру.
-Ну, иди с отцом посиди.
Дочка, не оценив такого приглашения, пытается вывернуться из его рук.
-Неть. Пусти…
Я зажмуриваюсь и терпеливо выдыхаю. Мне хочется ударить Виктора сковородкой.
-Она ещё не доела. Отпусти ее, пожалуйста.
-Что? - Оскаливается бывший муж. - Уже успела дочь против меня настроить?
-Что ты такое несёшь? - Спрашиваю сквозь зубы. - Если хочешь со мной пообщаться, то пойдём выйдем во двор.
-Может, тогда сразу в спальню? - Скабрезно оскаливается Витор.
Меня откровенно передергивает от непрошено нахлынувших воспоминаний. Особенно теперь, когда есть с чем сравнивать.
-Это лишнее, - отвечаю с достоинством. - Очень прошу тебя, Витор, - понижаю голос, надеясь до него достучаться, - пожалуйста, не нужно добавлять нашему общению грязи. Ее и так уже по горло.
-Нет, ты слышишь, что твоя мать говорит, - перехватывает Витор дочь за скулы. - Грязно ей со мной общаться…
-Больно! - Верещит Вера. - Мамочка…
-Да что с тобой, Витор?! - Подлетаю к нему и перехватываю за руку. - Она - ребенок! У вас тут у всех крыша поехала что ли?
Дочка начинает плакать. Я не знаю, что мне делать, чувствую себя предательницей перед Верой. Ей плохо, а я не могу защитить.
-Не нравлюсь я тебе? - Продолжает Витор зло общаться с дочерью. - Вы обе - крысы неблагодарные. Но ничего… Как только я получу полную опеку и вышвырну тебя улицу, - зло смотрит мне в глаза. - Я посмотрю, как вы запоете!
-Мамочка, поехали домой, - всхлипывает Вера. - Я больше не хочу гостить. Я к Ване хочу…
-А Ваня, значит, хороший? - Опасно прищуривается.
У меня все внутри обрывается. Давай, Верочка, испугайся и просто расплачься… Но нет.
-Хороший! - Рыдает она.
И тут же Витор поднимает ее вверх по спинке дивана, как котенка.
-Что ты сказала?
-Отпусти ее! - Срывает меня.
Бросаюсь на бывшего мужа и начинаю его лупить со всей силы.
-Отпусти!
-Сука!
С силой отталкивает он меня в сторону.
Я улетаю спиной в холодильник.
Из открывшейся дверцы на меня сыпятся соусы и джемы. Что-то разбивается о кафель, что-то бьет мне по голове.
Вера кричит:
-Не трогай мамочку!
От ее крика мое сердце разбивается рядом с прочими осколками.
-Вы все - не женщины. Вы - твари. - Рычит Витор и подлетает ко мне, хватая за волосы. - Бракованный человеческий вид. Или ты думаешь я не знаю, что ты с Алевтиной решила отравить мать? И ты знаешь, это замечательно… Вы все так меня достали. Будешь гнить в тюряге. Старуха - в психушке. А эту, - он кивает на Веру, - я отдам в интернат.
Задохнувшись от ужаса, я поднимаю голову и вдруг в окне вижу человека с фотоаппаратом. Он делает несколько снимков и быстро прячется вниз.
В моей груди взмахивает крыльями надежда, что это не просто залетный папарацци, а человек Ивана.
Господи, пожалуйста, пусть нам повезет.
Из прихожей начинают доносится мужские голоса.
Витор тоже их слышит и насторожено оборачивается.
Вера летит ко мне, растирая слезы со щек.
-Мамочка, мама! - Прячется в руки.
К шагам и разговорам в коридоре добавляется ещё и звук мотора электро-кресла.
-У них сбежали змеи, - видимо, оправдываются охранники перед Алевтиной. - Нужно поймать.
-Да, змейки. Мы для фармы выращиваем… - разбавляет мужской баритон женское тоненькое сопрано с дефектом речи прямо как у…
-Тетя Маша! - Вскидывается Вера и подскакивает на ноги. - Тетя Маша!
Ускоряется, стуча пятками, в сторону коридора. Я даже не успеваю ее перехватить.
И Слава Богу, что не успеваю.
В коридоре начинаются крики и шум.
-Не дергайся! - Вдруг перехватывает меня бывший муж и приставляет к шее кухонный нож. - Видимо, твой депутатишка, оказался чуть умнее, чем я предполагал. Но в тюрьму не собираюсь…
И в эту самую минуту на пороге кухни появляются сначала Аронов со своим другом-депутатом, потом люди с камерами наперевес и уже следом несколько политических.
-Эй, придурок, отпусти ее, - рычит Иван.
От облегчения, что все закончилось, по моим щекам начинают неконтролируемо катиться слезы.
-Мы сейчас выйдем и сядем
