Прыг, прыг, прыг.
Мое сердце пыталось выпрыгнуть из тела. Оно хотело в тело Грейсона. Оно хотело обернуться вокруг его сердца и стать единым целым.
После еще одного нежного поцелуя я застыла от шока, иначе бы забралась на него и притянула к себе, чтобы засунуть в него язык, он отстранился, отошел, улыбнулся и вышел из комнаты. Со словами:
— Выключи свет, когда закончишь.
Он ушел.
Я боролась с собой, чтобы не закричать:
— Вернись и будь плохим парнем. Будь плохим, очень плохим мужчиной со мной, потому что мне вдруг захотелось стать очень непослушной женщиной.
Однако я этого не сделала. К тому времени, как он ушел, я все еще стояла на месте. Вдруг сделала еще один глубокий вдох и чуть не упала на пол. Протянула руку и ухватилась за стойку. Не было ни малейшего шанса, что я смогла бы заснуть. На шатких ногах, захватив свой бокал вина, я подошла к двери, ведущей на мою сторону, и выключила по пути все лампы, прежде чем направиться в свою комнату. Только я не пошла в свою комнату. Вместо этого добралась до гостиной и села на диван, посмотрела на огонь, все еще горевший в камине.
Он поцеловал меня.
Мой босс поцеловал меня без моего принуждения.
Он сделал это по собственной воле.
Улыбка изогнула мои губы. Итан был прав. Я действительно нравилась Грейсону.
Закрыв глаза, я откинула голову назад и прокрутила в памяти жаркий взгляд его глаз, то, как он приблизился и обхватил мои щеки, прежде чем его губы прижались к моим.
Мои соски затвердели, а клитор пульсировал.
Почему он пытался быть хорошим парнем? Почему ушел? Я была бы легкой добычей. Грейсон мог бы сделать со мной все, что угодно, и я бы позволила ему и наслаждалась бы этим. По крайней мере, я надеялась, что мне это понравится.
Когда его чувства ко мне изменились?
Подняв голову, я сделала глоток вина, когда в голову пришла ненужная мысль. Неужели Грейсон хотел только секса на одну ночь со мной?
Неужели я — это зуд, который нужно почесать?
Быстро переспать с помощницей, пока он не избавился от нее?
Я повернула голову… что это за шум?
Опять что-то доносилось с другой стороны стены гостиной.
Там, где была спальня Грейсона.
Что он делал?
Тихо поставив бокал на столик рядом с диваном, я встала. Подкравшись к стене рядом с камином, я перешла в режим скрытности.
Прислонив ухо к стене, я напряглась, чтобы услышать хоть что-нибудь.
Может, он храпел?
Это был стон?
Зажав губы между зубами, я перестала дышать, чтобы прислушаться. Готова поклясться, что в этот раз я услышала стон.
Вот дерьмо. Я выпрямилась и перевела дыхание, а мои глаза расширились. Неужели Грейсон трогал себя всего в нескольких метрах от меня?
Он поглаживал свой член в руке?
Моя киска сжалась от этой мысли.
Я повернулась, желая услышать больше. Я хотела услышать все. Обыскала комнату, а затем выбежала из нее в ванную. Схватила маленький стаканчик, в котором лежала моя зубная щетка, и опрокинула его. Я бросилась обратно в гостиную и подошла к стене. Я вспомнила, как где-то видела, что если приставить стакан к стене, а потом приложить к нему ухо, то можно услышать больше.
Так что я попробовала, и была уверена, что услышала еще один стон, а затем… это мое имя сорвалось с его губ, пока он гладил свое достоинство?
Я выпрямилась, мой пульс учащенно бился. Я прикрыла рот рукой, чтобы скрыть свое возбужденное хихиканье.
Но когда я снова приставила стакан к стене, он выскользнул из моих дрожащих пальцев. Я пыталась поймать его, но бесполезно, он упал, разбившись о твердый пол возле камина.
— Черт, — прошептала я, положив руки на бедра и посмотрев вниз на стакан. Мой шанс пошпионить пропал. Если только я не смогу сделать это без стекла. Как раз в тот момент, когда я собиралась приложить ухо к стене, дверь гостиной распахнулась, и в ней появился Грейсон, его грудь вздымалась.
На нем были только черные боксеры.
— Что случилось? — спросил он.
Я надеялась, что он не ожидал ответа, потому что я была неспособна на него, когда он стоял там в одних трусах. Облегающие боксеры. Поэтому, конечно, я увидела очертания его твердого члена.
Ха, он не упал, испугавшись разбитого стекла.
Должно быть, он действительно был возбужден.
— Макензи?
Подождите. Я сузила взгляд, чтобы сфокусироваться на его пенисе. Он рос? Похоже, что да, его боксеры подергивались.
— Женщина, — простонал он.
Он рос. Не может быть. Этот мужчина был огромным. Стенки влагалища сжались при мысли о его члене в моем центре.
Его боксеры теперь были в обтяжку, прорезь в боксерах расширялась, и мой новый друг просто высунулся, чтобы поздороваться.
— Ты только что помахала моему члену? — спросил Грейсон, его голос был с легким юмором.
Я посмотрела на свою руку и увидела, что она вздернута вверх и в воздухе, как будто я махала. Я быстро опустила ее.
— Ну… — я облизала свои внезапно пересохшие губы, а затем жестом руки показала на область его боксеров. — Он вышел поздороваться.
Грейсон посмотрел вниз, а затем вверх на меня. Я задохнулась. Его глаза были дикими и скрыты полуопущенными ресницами.
— Он не может удержаться, когда ты все время на него смотришь.
— Я не смотрела, — солгала я.
Он поднял бровь и прислонился к дверной раме, скрестив руки, как будто его член не натягивал боксеры от возбуждения при виде меня… по крайней мере, я надеялась, что так оно и было.
— Скажи мне кое-что, Кензи.
— Хм?
— Женщина, смотри сюда, — приказал он с усмешкой. Я встретила его взгляд, и он продолжил: — Что ты делала с пустым стаканом у стены?
Я закатила глаза и смотрела куда угодно, только не на него, пока пыталась придумать лучшую ложь. Но я не смогла придумать ничего, поэтому вместо этого задала ему вопрос.
— Откуда ты знаешь, что стакан был пуст?
— На полу ничего не пролилось.
— О. — Я кивнула, посмотрев в пол.
— Макензи, ты подслушивала меня?
Я напряглась.
— Нет. — Я рассмеялась, но это было больше похоже на то, что я задыхалась.
— Ты подслушивала.
Нервно захихикав, я скрестила руки на груди и посмотрела на него. На его сочных губах играла самодовольная улыбка. Придурок.
— Неважно, — огрызнулась я.
— Тебе понравилось слушать меня?
— Что? — вздохнула я.
Выпрямившись, он отодвинулся от двери и сделал шаг в гостиную.
— Тебе понравилось слушать меня, Кензи?
— Мне… мне… мне было приятно. — Что я должна была сказать? Я хотела сказать «да», потому что мне действительно нравилось слышать его и думать о том, как он прикасался к себе. Однако тогда он поймал бы меня на лжи, когда я сказала бы, что не подслушивала.
— Макензи? — прорычал он мое имя низким горловым голосом.
— Да, — прошептала я.
— К черту, — прорычал он и направился ко мне, продолжив говорить. — Это случилось, Кензи. Я не буду больше ждать. Тебе надоел твой муж-мудак? Ты хочешь этого? Меня?
Когда он остановился прямо передо мной, я посмотрела на него сквозь слезы и ответила:
— Да.
— Почему ты плачешь?
Мое сердце бешено колотилось; наступило время исповеди. Я покачала головой и улыбнулась.
— Потому что я забыла о нем с того дня, как впервые увидела тебя, и я уже давно хочу тебя.
— Блядь, — отрезал он. — Гребаный ад, — добавил он, прежде чем запустил руку в мои волосы, притянул к себе и прижался своими губами к моим. Я застонала, когда он второй рукой обвил мою талию, а зубами впился в мою нижнюю губу. Я задохнулась, и он языком проник в мой рот, чтобы поиграть с моим. В моем животе бурлило… все: нервы, жар, похоть, желание. Мои руки дрожали, когда я протянула их к его плечам. Я встала на цыпочки, чтобы углубить поцелуй, чем вызвала стон Грейсона.
— Ты проделаешь во мне дыру, — пробормотала я ему в губы. Он отстранился достаточно, чтобы вопросительно изогнуть бровь. Его член упирался мне в живот.
