Антон, покачав головой, хмыкнул и вышел из квартиры. Когда дверь за его спиной захлопнулась, Поля быстро встала, зашла в спальню и вернулась оттуда с кошельком в руках.
— Сколько он вам должен? — спросила она, стараясь не встречаться со Светой взглядом.
— Мне ничего ни от него, ни тем более от вас не нужно. Можете передать ему, что это не шутка и деньги его я действительно выкину в окно, так что пусть даже не трудится…
— Я, кажется, слышала что-то про девятьсот тысяч? — Поля поморщилась. — Возьмите, они ваши. Теперь вы можете делать с ними все что угодно. В окно так в окно…
Проходя мимо полуоткрытой двери спальни, она еще раз бросила взгляд на кровать, заправленную новеньким постельным бельем в черный цветочек. И почему-то подумала о том, что даже тело ее уже не хочет сильного и гибкого тела Антона.
Он ждал ее возле подъезда, нервно покуривая и сплевывая сквозь зубы.
— Готов поспорить, я знаю, что ты сейчас сделала, — голос его был злым и раздосадованным. — Ты наверняка отдала этой дуре деньги. Отдала, да?
— Допустим, отдала. — Поля взглянула на него с вызовом.
— Ну и зря ты это сделала. Я после таких фортелей принципиально не стал бы ей ничего возвращать. Поди, не умерла бы с голоду. Видела браслетик у нее на руке какой, с золотым напылением, явно не три копейки стоит…
— Да какое тебе дело, что у нее на руке! — она зябко запахнула на груди кардиган. — И что вообще за взгляд профессионального оценщика? Ты должен ей деньги, понимаешь?! И какой бы там она ни была, ты все равно обязан их отдать!
— И ты туда же? — Антон горько усмехнулся. — Ты тоже считаешь меня дерьмом? Да я просто живу в ином измерении, я просто забываю про какие-то материальные аспекты, какие-то там долги, просто отключаюсь от них иногда. Я же в этом мире себя чужаком чувствую!.. Да и вообще в нашем кругу никто никогда не обращал на такие вещи особого внимания. Ты же не могла не заметить, как на выпад этой истерички ее собственный муж отреагировал? Леха, он нормальный мужик. Малахольный, правда, но нормальный…
Она равнодушно кивнула и подняла глаза к небу. Оттуда, сверху, во двор заглядывала любопытная луна, круглая и желтая, как сердцевинки Бориных ромашек.
— Понимаешь, она — бухгалтерша! Бухгалтерша! И этим все сказано. Она не из нашего круга! Где уж ее Леха подобрал, я даже и не знаю… Но мелочно-то это как все, низко! Надо же, «шестьдесят две тысячи»! Мерзкая, отвратительная бабенка…
— Может, хватит? — Поля поморщилась. — Мне все это ужасно неприятно, да и тебе, я думаю, тоже.
Антон вздохнул и обнял ее за плечи. Руки его были теплыми и привычно нежными.
— Прости меня, я испортил тебе поездку, — он обвел указательным пальцем мочку ее уха. — Не надо было позволять ей раскрывать рот! А самое смешное, знаешь из-за чего это все?
— Из-за шестидесяти двух тысяч. Ты уже повторял это не раз, — отозвалась она с усмешкой.
— Да не в деньгах дело, а в том, что эта баба в свое время чуть в обморок не падала, так меня хотела! Ну и не обломилось ей ничего, потому что, во-первых, Алексей мне друг, а во-вторых, я терпеть не могу рыжих… Вот она и не простила! Господи, какие же все-таки бывают бабы стервы похотливые, что эта, что Татьяна твоя, ну та, которая «с кастрюлькой»…
Поля промолчала. Ни спорить, ни возмущаться, ни вообще говорить ей не хотелось. Антон еще немного покрутил двумя пальцами ее сережку, а потом со вздохом убрал руку.
— Знаешь, мне необходимо встряхнуться. У меня даже сердце что-то забарахлило, — он потер левую сторону груди. И она с тенью злорадства отметила, что вышло у него это несколько картинно. — Слушай, давай пойдем в казино? Я тут недалеко очень симпатичное заведение знаю, можно и отдохнуть нормально, и развлечься. Все равно до нашего поезда еще несколько часов…
— Я не хочу. Мне лучше сейчас поспать в какой-нибудь гостинице. А ты иди, иди… Ничего, на вокзале встретимся. Номер поезда-то не забудешь?
— Нет, не забуду, — он печально улыбнулся.
— Ну, тогда пока, — сказала Поля и, расстегнув кошелек, протянула Антону несколько стодолларовых бумажек.
* * *
В Москву вернулись в полдень, а уже в три часа Поля звонила в дверь Галкиной квартиры. Она помнила, что по понедельникам Лесина вроде бы работает с восьми до двенадцати, и поэтому рассчитывала застать ее дома. Так оно и оказалось. После второго или третьего звонка Галина с зеленой маской на лице и хлопьями мыльной пены на руках открыла дверь.
— Привет, — проговорила она обрадованно и несколько удивленно. — Вот уж кого не ожидала увидеть…
— А кого ожидала? — Поля, боясь испачкаться в мыле, вжалась в самую стенку прихожей. — Кого ты еще в таком виде встречаешь? Посторонний человек, узрев тебя, зеленую, от неожиданности и инфаркт получить может!
— А! — Лесина махнула рукой. — Да кто ко мне в последнее время в гости ходит? Все меня позабыли… В одном ты права, когда делаешь маску, нужно лежать себе на диванчике, слушать тихую музыку, расслабляться, а отпирание дверей и поднимание телефонной трубки доверить домочадцам. Вот учим вас, учим в косметических салонах, а сами, видишь…
Из ванной доносилось утробное гудение стиральной машины. В прихожей пахло порошком и влажным бельем. Поля вдруг подумала, что не была в Галкиной квартире уже, наверное, с полгода. И здесь, в общем, ничего не изменилось: та же мебель, те же детские тапочки на полочке для обуви, тот же календарь на стене и даже окурков в мужниной пепельнице, кажется, ровно столько же. Домашний уют, чистота и стабильность. Та скучноватая стабильность, которой она сама совсем недавно так боялась. Что теперь осталось от той стабильности?
Поля подошла к овальному зеркалу, двумя руками забрала вверх волосы на затылке, снова уронила их обратно.
— А ты чего пришла-то? — поинтересовалась Галка, ватным тампоном снимая маску с лица. — Нет, я не в том смысле, я рада, конечно. Но ты-то ведь просто так не придешь?.. К Сосновцевой-то сходила, кстати?
— Кстати, сходила, — Поля невесело усмехнулась.
— Ну и что?
— Да ничего. С лестницы она меня, конечно, не спустила, но вой подняла на все окрестности!
— По какому поводу? — аккуратно выщипанные у висков Галкины брови неудержимо поползли вверх.
— По поводу, что сама я — тупая кукла, муж мой — «новый русский», сидеть нам надо в своих «Мерседесах» в обнимку с сотовыми телефонами и не вылазить! А я, видишь, нахалка какая — книжки писать вздумала!
Лесина неодобрительно вздохнула и покачала головой:
— Да-а, сдает Вера, сдает… Да и мне тебя вовремя предупредить надо было: у нее в тот момент очередной запой случился, так что, сама понимаешь, к ней лучше было не лезть. Из чувства самосохранения хотя бы.
