– Я всегда только «за». – Валя поднялась из-за стола и направилась в комнату, где, удобно устроившись в кресле, Димка смотрел детскую передачу. Он повернул голову и улыбнулся ей. – Досматривай, сынок, и пойдете с папой на улицу.
– Хорошо, – обрадовался малыш.
Через несколько минут Валя закрыла за Вадимом и Димкой входную дверь. Она осталась одна и почувствовала такую щемящую боль внутри, как будто потеряла что-то безвозвратно. Она вдруг подумала, что Вадим просто бежит из дома, прикрываясь сыном, только бы не оказаться с нею лицом к лицу, не сказать чего-то лишнего. Димка превращался в связывающее и разъединяющее звено одновременно. Валя зашла в его комнату, машинально подобрала несколько самолетиков, расставленных на полу, на ковре, и остановилась у окна – из подъезда вышли два ее любимых мужчины. Улыбаясь, она смотрела им вслед. Как же они похожи, даже идут одинаково, уверенные, легкие походки. Они о чем-то разговаривают, а Вадим забыл поднять глаза на их окна: раньше он всегда делал это, зная, что Валя провожает его, отодвинув белоснежную гардину.
Валя вздохнула и отошла от окна. Она вернулась к своим домашним делам, постоянно разговаривая сама с собой. Мысли возвращали ее к Вадиму. Она не могла заставить себя думать о чем-то другом. Вытирая пыль с мебели, набирая воду для мытья полов, шагая с пылесосом по ковровым покрытиям, она все время возвращалась к тому, во что превращаются ее отношения с мужем. Не верилось, что он отдаляется, подчиняясь желаниям своей неуемной натуры. Что ж, она подождет, понаблюдает, насколько все окажется серьезным, а если слишком… Она уедет с Димкой в Смирновку. Да, да, она уедет туда, где не была со дня смерти мамы.
Желание сгоряча продать дом в деревне прошло. Тогда, сразу после похорон, Валя думала, что никогда не сможет переступить его порога, зная, что мама не выйдет навстречу. Это было ужасно. Но прошло чуть больше трех лет, и категоричного отрицания возможности возвращения в родную деревню больше не было. Валя понимала, что именно этот дом, дом ее детства может стать прибежищем для нее и Димки. Ему точно деревенский воздух и природа пойдут на пользу. Работу себе Валя обязательно найдет – не этого она боялась. Предаваясь таким стратегическим планам, она опасалась, что рано или поздно придется привести их в исполнение, а все, чем она жила последние годы, превратится в воспоминания. Только Димка будет постоянно напоминать о том, что когда-то она была счастлива. «Впрочем, что такое счастье? Мгновения, но никак не долгий промежуток времени. Оно озаряет, полностью изменяя привычный ход событий, а потом в один миг ты понимаешь, что все ушло – ощущение радости, легкости, светлого восприятия мира. И начинаешь сомневаться, а не обманывался ли ты? Если так, то нужно достойно уйти. Слишком трудно видеть, как растет отчуждение, процветает ложь и недоверие. Это не для меня. Я переоценила свои возможности…» – Валя почувствовала на губах соленый привкус. Она не заметила, что плачет. Быстро подойдя к зеркалу в прихожей, она смахнула прозрачные капли со щек, потерла глаза, отчего веки стали воспаленными, опухшими. Валя зашла в ванную и несколько раз ополоснула лицо холодной водой. Она ощущала бодрящее прикосновение и продолжала плескаться, словно стараясь отогнать все, что так тревожило и лишало покоя. Потом она подошла к телефону и собралась позвонить Ермолову. Номер телефона едва вспомнила, укоряя себя за то, что давно не общалась с Евгением Федоровичем. Она покачала головой, подумав, что не должна была совершенно вычеркивать из жизни этого человека, так искренно и безответно любившего ее мать. Валя не знала точно, что собирается сказать ему, да и никто не отвечал на ее настойчивые звонки. Положив трубку, Валя поняла, что сегодня в правлении вряд ли его застанет – воскресенье все-таки.
«Обязательно позвоню завтра или послезавтра», – решила она, снова принимаясь за домашние хлопоты.
Вадим поднимался на нужный этаж, пробегая глазами номера квартир. Наконец он остановился у двери, обитой старым, с разрезами и толстым слоем пыли коричневым дерматином. Белов поморщился: «Интересно, внутри тоже все выглядит таким запущенным?» Однако он сразу отогнал скептические мысли, предвкушая встречу с Алисой. Что ему за дело до таких мелочей, когда она сейчас окажется в его объятиях. Он сделал глубокий вдох и нажал звонок.
Ему открыли не сразу. Он стоял перед незнакомой дверью, и несколько секунд ожидания показались ему вечностью. Белову чудилось, что за ним наблюдают в крошечное отверстие глазка, и он испытывал неприятное чувство. Он критически осмотрел букет роз, несколько раз перечитал название конфет на коробке. У него начали дрожать коленки, и лицо, покраснев, горело от волнения. Когда Белов услышал звуки ключа, вставляемого в замок, у него сбилось дыхание. Дверь распахнулась.
– Привет, – Алиса улыбалась и светилась от счастья. – Проходи, пожалуйста.
– Здравствуй. – Вадим перешагнул порог и протянул ей цветы и конфеты. Он сразу успокоился, перестал дергаться, увидев, как она рада их встрече. – Это тебе. Я так соскучился.
– Спасибо. – Алиса приняла подарки и, закрыв глаза, вдохнула аромат роз. Потом снова улыбнулась и поцеловала Белова в щеку. – Спасибо, я тоже скучала. Даже не думала, что такое возможно. Раздевайся. Куртку клади вот здесь, на спинку стула. Наше прибежище не слишком комфортно обставлено. Тебя это не смущает?
– Нет, – солгал Вадим. Он уже зашел в комнату и остановился, осматриваясь. Застеленный желто-коричневым покрывалом диван, старенький полированный шкаф, небольшой стол-тумба, на котором гордо возвышался черно-белый телевизор, и два стула рядом. Потертый, когда-то коричневый, а теперь неопределенного цвета палас довершал нехитрый интерьер. Белов оглянулся на стоящую сзади Алису. Она уже налила в какуюто сине-зеленую стеклянную вазу воду и поставила в нее цветы. Через мгновенье они украсили старенький телевизор.
Вадим улыбнулся, стараясь, чтобы на его лице никак не отразились его мысли. А думал он о том, что ему было бы гораздо приятнее встретиться в шикарном гостиничном номере, что он планировал осуществить, а не в этой полупустой, хотя чисто убранной квартире. Явно хозяйка жила, считая каждую копейку.
– Да, подруга твоя явно звезд с неба не хватает.
– Марина – своеобразная девушка. Она очень самостоятельная и независимая, – присаживаясь на край дивана, ответила Алиса. – Когда-нибудь я расскажу тебе, как нелегко живется ей на этом свете. Она мне как сестра, и родители столько раз пытались помочь ей, но с некоторых пор она стала считать, что злоупотребляет их добротой и вниманием. Она упрямая и честная. Будет зарабатывать копейки, но никогда не попросит ни о чем.
