Они еще долго говорили. Вероника Сергеевна посоветовала подождать, наблюдая не только за мужем, но и за собой, делая выводы, а лучше – подвести Вадима к откровенному разговору. Она утверждала, что молчание и недомолвки только усложнят все. Валя приняла сказанное, потому что сама не была сторонницей категорических, жестких мер. Больше всего на свете ей не хотелось терять Вадима. Она любила его. Жизнь без него должна была стать просто вереницей дней. Конечно, у нее еще был Димка, но любовь к нему – это совсем другое. Она не затрагивает самых далеких струн ее женского естества. Ее материнское начало спокойно и радостно взирало на свое произведение – маленькую копию любимого мужчины. А вот с ним самим было сложнее, кажется, он отдаляется, попадает в пучину очередной страсти. Он ничего не говорит, но думал об этом давно, а теперь его ожидания стали реальностью.
Вале не нужны были конкретные признания, слова ничего не добавили бы к ее ощущениям. Разве что маловажные детали в виде имени, возраста той, которая вторгается в чужое пространство. А может быть, она не знает, что у ее Ромео семья, сын и три брака за спиной? Хотя что это изменит, если двух людей опаляет огонь любви? Валя понимала, что ничто в этом случае не имеет значения, кроме собственных ощущений и желания быть вместе.
«Чего же ты хочешь, Вадим, подскажи, и мне будет легче понять тебя. Я хочу понять тебя. Ведь я так сильно люблю тебя. Я не представляю рядом с собой другого мужчину, но и жить в обмане с самым любимым и желанным не смогу. Что же делать?..» – Валя разговаривала сама с собой всю дорогу домой. И поднимаясь по ступенькам лестницы в своем подъезде, старалась выйти из этого состояния, когда с порога хочется вбежать и задать все свои вопросы сразу, а дальше будь что будет.
Вадим не знал о том, что на следующий день после его бурного свидания жена два часа провела у бабушки, пытаясь обрести хоть иллюзорное спокойствие. Она пришла позднее обычного, но Вадим не стал опускаться до выяснения причин этого. Он хотел поступать последовательно. Хотя, если быть честным, ему не понравился тихий, лишенный привычной Валиной заботы вечер. В квартире словно чего-то не хватало. Белов почитал с Димкой книжку, потом включил ему недавно приобретенный видеомагнитофон, и малыш с удовольствием смотрел мультфильмы. Вадим понимал, что время просмотра слишком затянулось, но не мог заставить себя снова беззаботно резвиться с сыном. Его мысли постоянно возвращались к отсутствию Вали. Когда она наконец вернулась и с привычной улыбкой закружила Димку, бросившегося ей навстречу, Белов тоже расплылся в улыбке. И тут же со страхом подумал, что, может быть, однажды она захочет уйти и Димку, конечно же, заберет с собой. С чем он тогда останется?
Если ему временами было тяжело переживать то, что он сам решил заварить, то Валентина наверняка чувствует себя еще хуже. Она привыкла к открытому общению, а тут приходится смириться с тем, что в душе поселилось недоверие. С этим чувством жить очень трудно, тем более такой ранимой натуре, как Валентина – Вадим это понимал. Его не покидало ощущение вины за то, что он заставляет ее страдать. Деликатность и понимание жены вызывали у него зависть. Он давно бы закатил скандал – без вариантов. А она никогда не сделает этого просто потому, что любит его сильнее, преданнее, ее чувства глубже. Что же ему делать? Он не мог сказать своей жаждущей, томящейся по обжигающим чувствам плоти – нет. Отказаться от своих желаний он был не в силах.
Вадим думал, что, разделив свою жизнь на две части, он сможет легко перестраиваться, переходить от одних отношений к другим. Раньше после очередного романа наступало время новых эмоций, новой возлюбленной, а прошлое безвозвратно оставалось за спиной. Но теперь складывалась совершенно иная ситуация. Он не учел того, что обе женщины будут ждать или требовать от него полной отдачи. И чтобы соответствовать новому жизненному ритму, ему придется доказывать обеим, что он нуждается в них, оставаясь хозяином положения. Главное, чтобы ни Валя, ни Алиса не знали о существовании друг друга. Эта практически невыполнимая задача заставляла Белова постоянно обдумывать каждый свой шаг. Он не желал загадывать наперед, прогнозируя развитие отношений с Алисой, и ни на минуту не думал отказываться от любви и заботы Вали. Ее присутствие в его жизни стало уже чем-то большим, нежели страсть, желание обладать, необходимость общения. Она воспринималась как частица его самого, тем более она стала матерью его сына. При всей своей взбалмошности, эгоизме, самолюбии Вадим не представлял, как он мог раньше так долго жить без этого прекрасного ощущения отцовства. Именно благодаря Вале он смог проникнуться этим необыкновенным чувством. Он изменял женщине, которая больше трех лет была готова ради него на все. Она говорила, что он держит в руках ее сердце – слов более сильных подобрать невозможно. Он переступал и через это.
«Какая же ты свинья, Белов», – думал он в субботу вечером, лежа на диване. Он только что получил отказ на предложение заняться любовью. Валя удивленно посмотрела на него и, смутившись, ответила, что физически не может позволить себе этого. Вадим понял, о чем она не хотела прямо говорить, и ему стало не по себе: он совершенно упустил из виду то, что, как любая женщина, она пережила не самый приятный момент, прервав беременность, и ей пока не до постели. Это он весь погрузился в живительные флюиды нового чувства, а жена по-прежнему остается в мире, который они создавали вместе больше трех лет. Ей не хочется перемен, ее все в нем устраивает, а Белову нужно движение, ощущение нового, неизведанного.
Вадим проводил жену тоскливым взглядом. Она пошла посмотреть на Димку, негромко захныкавшего во сне. Потом он слышал, как Валя вышла из детской и принимала в ванной душ, а он боролся с желанием быстро набрать номер телефона Алисы. Он не стал бы разговаривать, достаточно было просто услышать ее голос. Вадим включил бра и уже потянулся к телефону, но в последний момент передумал, резко откинулся на подушки. Вероятно, выражение его лица удивило Валю, потому что войдя в комнату, она остановилась на полпути. Вадим поднял брови и подмигнул ей. Кого он старался ободрить?
– Ты плохой актер, Белов, – заметила Валя, устраиваясь рядом с ним на кровати. Она повернулась к Вадиму лицом и улыбнулась. – Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы не понять – ты места себе не находишь.
– Именно это я хотел сказать о тебе.
– Может быть, но у меня нет ничего за душой. Я не несу груза необходимости общения с тобой. Я продолжаю любить и принимать тебя любого.
– И что же сейчас?
– Ты далекий, замкнутый, задумчивый. Мне тяжело, но, если ты честно скажешь, что все скоро пройдет, мне будет легче. Есть и другой вариант – не пройдет, но в этом нужно честно признаться. Давай поговорим, наконец.
