Папа, должно быть, приезжал на ней, когда навещал нас. Вот почему машина показалась мне знакомой.
— Что-то не так? — спрашивает Сара.
Я качаю головой, хотя ощущаю, что что-то не так.
На автопилоте я выхожу на улицу. Я продолжаю смотреть на свою лодыжку, будто эта окровавленная рука вновь заключит меня в свою лапы.
Это не реально. Этого не может быть.
Но папа говорил, что был кто-то еще. Вспомню ли я их сейчас? Не в этом ли причина окровавленной руки?
Я должна поговорить с доктором.
Поскольку мне восемнадцать, я не нуждаюсь в разрешение отца.
Волна грусти захлестывает меня, когда я бросаю последний взгляд на дом и папину машину, ожидающую снаружи.
Вчера он не поехал прямо домой. Он отвез меня к врачу на следующее утро после таблетки и противозачаточного укола. Я пыталась сказать ему, что использовала защиту, но у меня словно язык заплетался.
В тот момент мне было стыдно больше, чем когда он вошел, увидев меня в объятиях Леви.
По дороге домой он не сказал ни слова.
В первую ночь после смерти мамы папа не пришел пожелать мне спокойной ночи. Я ждала, ждала и ждала, но он так и не появился.
Я была слишком труслива, чтобы пойти и извиниться, потому что, если он откажется от меня на этот раз, не знаю, смогу ли я снова собрать себя воедино.
Машина Дэна останавливается рядом с машиной Николь.
Он упирается предплечьем в капот ее машины, а всем телом прислоняется к ее окну.
Его плечи необычно напряжены, когда он говорит в быстром темпе. Я слишком далеко, чтобы расслышать его слова. Николь смотрит на него дикими глазами и приоткрытыми губами.
Она выглядит на грани… слез?
Ее затуманенный взгляд встречается с моим, она поворачивает руль и мчится вперед. Дэн отшатывается, ругаясь.
Ради любви к Викингам. Николь сегодня пытается кого-то убить на своей машине?
Я ускоряю шаг в сторону Дэна.
— Что, черт возьми, все это значит?
— Николь, как всегда, ведет себя как сука. — он лихорадочно проводит рукой по лицу. Когда он оборачивается, он выглядит менее взволнованным. — Как ты себя чувствуешь? Лучше?
Вчера вечером я, возможно, провела два часа, общаясь по фейс-тайму с Дэном. Я должна была рассказать обо всем своему лучшему другу.
— Нет, — мой голос срывается. — Папа со мной не разговаривает.
— Иди сюда.
Дэн обнимает меня, и я борюсь со слезами, обнимая его за спину.
— Разве ты не ненавидишь меня за то, что я бросила тебя и ушла с Леви?
— Блядь, я все время бросаю тебя ради секса. Ничего страшного.
— Ты серьезно?
— Да. Наконец-то ты не девственница, так что мне не нужно больше отгонять всех тех, кто планировал принести тебя в жертву сатане.
Я смеюсь и отстраняюсь.
— Ты не собираешься меня осуждать?
— Что тут судить? — Дэн ухмыляется, демонстрируя ямочку на щеке. — Кроме того, в руководстве для лучших друзей жирными заглавными буквами написано, что лучшим друзьям не разрешается осуждающими маленькими сучками.
— В каком руководстве?
— Уверен, что оно где-то существует.
— Я удивлена, что ты читаешь какое-либо руководство, которое не является порно журналом.
— Я знаю, верно? Разве ты не счастлива, что я твой лучший друг?
— Я счастлива. Жизнь была бы скучной без тебя, жук.
— Именно. — он делает паузу, улыбка и ямочка исчезают. — Полный отказ от ответственности, в руководстве также говорится, что лучшие друзья должны проверять реальность на предмет любого плохого дерьма, которое делает другой друг. Капитан склонен к плохому. — он закатывает глаза. — Но ты уже это знаешь.
— Тебе не кажется странным, что меня продолжает тянуть к Леви несмотря на то, что я знаю, на что он способен?
— Нет, — он толкает меня в плечо, шевеля бровями. — Это просто означает, что ты обладаешь дикой стороной, о которой я до конца не знал.
Возможно, он и прав.
— Кроме того, ты не можешь выбирать, кто тебе нравится.
— С каких это пор ты стал философом? — я ударяю его по плечу. — Только не говори, что тебе действительно кто-то нравится.
— Мне нравятся все, кто раздвигает для меня ноги. Или губки. Я гибкий.
— Ты такая свинья.
Он хихикает.
— Давай, поехали в школу.
— Подожди. Как думаешь, Леви в порядке?
— Ты не в курсе?
Что-то сжимается у меня в груди.
— Я не в курсе чего?
— Вчера у команды была вечеринка в Meet Up.
— Вечеринка?
— Да. — Дэн морщится. — Я пошел после того, как ты позвонила ночью.
— Леви был там?
— Он тот, кто это все организовал.
— Ох.
Я ужасно волновалась за него, пока он был на вечеринки.
Он даже не потрудился написать мне или позвонить.
— И чем он занимался? — спрашиваю я.
— Как обычно. Веселился. Пил.
— Это… блестяще.
— Астрид…
— Нет, Дэн. Все в порядке. — я заставляю себя улыбнуться. — Поехали в школу.
Горячий, красный огонь течет по моим венам, когда я иду к машине и сажусь.
Леви отправился на вечеринку, будто вчера ничего не произошло. Он не остановился спросить, как все прошло с папой. Он не думал, что нам необходимо поговорить или что-то в этом роде.
Для Леви это, должно быть, еще одна игра разума.
Я та, кто не должна была сосредотачиваться на мудаке в первую очередь.
Не тогда, когда у меня имеются более важные вещи, о которых я должна беспокоиться.
— Вообще-то, Дэн, — я сглатываю. — Я еду к на приём к врачу.
Глава 41
Астрид
Ты не убил меня, а уничтожил.
Я возвращаюсь с сеанса от доктора, ощущая головокружение.
Все, что я думала, что поняла, теперь это дым и зеркала.
Авария мамы. Мой несчастный случай.
После смерти мамы я думала, что никакая терапия не вернет мою маму и не заставит меня двигаться дальше. Так что я стала призраком своего психиатра.
В самом начале папа заставил меня обратиться к доктору Эдмондсу, но, когда у меня начались припадки и я проснулась с криком посреди ночи, он оставил меня в покое.
Он заставил меня снова встретиться с доктором только после летнего несчастного случая.
— С тобой все в порядке? — Дэн встает с кресла в зоне ожидания. — Зачем тебе понадобился сеанс с доктором?
— Потому что… — я смотрю на него, и мое сердце сжимается в груди. — Мне кажется, я убегала.
Он сжимает мою руку, помогая мне сесть, в то время как ассистент вызывает другого пациента.
— Это доктор сказал?
— Нет. Он сказал мне, что я перестала приходить по какой-то причине, но и вернулась я тоже не просто так. — я крепче сжимаю его руку. — Он прав, Дэн. У меня было воспоминание.
Он хмурит брови.
— Воспоминание?
— Из-за аварии с мамой. Папа сказал, что в тот день умер еще кто-то, и я думаю… Я думаю, что он или она попросили меня о помощи. — мои глаза наполняются слезами. — Что если… что, если… они погибли, потому что я не смогла им помочь?
Он сжимает мое плечо.
— У тебя было сотрясение мозга, и ты не смогла спасти даже себя, не говоря уже о ком-то другом. Хорошо?
Я медленно киваю, больше для себя, чем для чего-либо еще.
— Проблема не в этом, Дэн. Проблема в том, что я хотела вспомнить по неправильным причинам. Я хочу вспомнить, что произошло во время несчастного случая с наездом, потому что сейчас я так зла на Леви. Все так запутано, не так ли?
— Этот парень. — он усмехается. — Давай забросаем его машину яйцами и порежем шины. Этот Ягуар меня раздражает.
Я хихикаю. Только Дэн может превратить напряженную ситуацию в шутку.
— Так доктор сказал, что ты помнишь? — спрашивает он.
— Да, но все зависит от меня. Очевидно, я блокировала воспоминания.
— Ты боишься?
— Нет… возможно. Я не знаю.
— Я здесь, с тобой. Ты справишься, негодяйка.
— Боже. Не знаю, что бы со мной стало, если бы не ты, Дэн.
