Схватив Маркуса за руку, Люси попыталась оттащить его, но он не сдвинулся с места. Этот сукин сын тоже не спускал с меня глаз.
— Ты с ума сошел, Маркус? Ради бога, он ее муж.
Он ехидно усмехнулся.
— Как будто я поверю в это после того, как она приехала сюда.
Мой взгляд метнулся к Люси, излучая уже совершенно иного рода беспокойство.
— Олив в порядке? Что-то случилось?
— Как будто тебе не все равно, — фыркнул Маркус.
Лицо Люси смягчилось.
— Она в порядке, Джейсон. Просто слишком много выпила. А сейчас отсыпается, именно поэтому я и сказала тебе по телефону приехать за ней утром.
Устав терпеть этого идиота, я попер напролом.
— Эй! — прокричал он мне вслед.
Только подойди ко мне, щенок. Рискни, и я оторвусь на тебе.
— Где она? — спросил я, взглянув на Люси.
Шарлотта, еще одна соседка, спокойно наблюдала за всем происходящим, стоя в дверном проеме своей комнаты. Я направился к ней, но она отрицательно покачала головой.
— Она спит в комнате Маркуса.
Я повернулся к Маркусу, моему терпению пришел конец.
— Сукин сын! Ты посмел прикоснуться к ней?!
— Какое тебе дело? Ты ей никто, — повысил он голос и, выпятив грудь, пошел на меня. Но не успел я дотянуться до него, чтобы подпортить эту симпатичную мордашку, как Люси повисла у меня на руке.
— Прекратите, вы оба! Не прикасался он к ней, Джейсон. Черт побери, — она бросила раздраженный взгляд на Маркуса, — никто ее не трогал. Я спала рядом с ней. Пойдем, — торопливо объяснила она и потянула меня к другой закрытой двери.
У меня руки чесались надрать задницу этому парню, но я позволил маленькой Люси оттащить меня от него.
Я вошел в комнату вслед за ней и увидел Олив: свернувшись калачиком, она спала посередине кровати. Вся моя злость испарилась, а сердце успокоилось. Позже мне нужно попробовать понять, что бы это значило.
Встав одним коленом на кровать, я просунул ладони ей под спину и как можно нежнее поднял Олив на руки. Сделал глубокий вдох и уловил ее прекрасный аромат.
Ее глаза открылись, и на лице появилась счастливая улыбка.
— Джейсон, — тихо пробормотала она и, опустив голову мне на грудь, снова закрыла глаза.
От нее прямо разило алкоголем.
Я прочистил горло, чтобы смягчить свой тон.
— Это я, дорогая. Я отвезу тебя домой.
— Я не хочу уходить, — пробормотала она. — Мы занимались сексом. — Олив крепче обхватила меня руками за шею и уткнулась в нее лицом.
Мое тело отреагировало на ее аромат — в последнее время это вошло в привычку — но я постарался абстрагироваться. Не здесь.
Я нахмурился и, взглянув на Люси, заметил, что она едва сдерживает смех.
— О чем, черт возьми, она говорит? — проворчал я.
— Ни о чем, — быстро ответила она. — Полагаю, ей снилось, как вы занимаетесь сексом. Она рыдала всю дорогу, болтая о своем медовом месяце.
Что?
— Ох.
Ну, тогда ладно.
Войдя в гостиную с Олив на руках, я увидел Маркуса, ожидающего перед дверью. С мрачным от злости лицом он стоял, скрестив на груди руки.
— Никогда больше не вставай у меня на пути, — тихо сказал я, остановившись перед ним.
— Мне плевать, кто ты, черт побери, но, когда закончишь этот фарс и бросишь ее, я позабочусь о ней.
Люси обошла его и открыла мне дверь, но я не мог сдвинуться с места. Я был на грани и не мог позволить ему так просто отделаться — руки прямо чесались.
— Ты должен отвезти Олив домой, Джейсон, — сказала Люси, все еще держа дверь открытой, — она замерзла. — Я взглянул на Олив и заметил, что ее руки покрылись гусиной кожей.
Не глядя больше на Маркуса, я поблагодарил Люси и поехал домой так быстро, как только мог, чтобы вернуть Олив в ее кровать, где ей и место.
* * *
Припарковав машину в гараже, я откинулся на спинку сиденья и глубоко вздохнул. Олив свернулась калачиком рядом со мной, тихо похрапывая. Обойдя автомобиль, я открыл дверь и позвал ее по имени.
— Олив, мы дома. Просыпайся, дорогая.
— Отстань, — пробормотала она, даже не открывая глаз и поворачиваясь ко мне спиной.
— Олив, малышка, пойдем в дом, и ты продолжишь спать.
Нет ответа.
Ладно, тогда…
Я наклонился и снова осторожно взял ее на руки. Она, не колеблясь, обхватила меня руками за шею и прижалась к груди.
— Ты такой теплый, — пробормотала она, и ее губы нежно коснулись моей шеи. Я стиснул зубы, чтобы не застонать или еще похуже… спустя мгновение она заснула у меня на руках.
Вернуть бессознательную Олив в дом оказалось труднее, чем я предполагал. Когда мне, наконец, удалось сделать так, что мы в целости и сохранности оказались внутри, я в раздумье остановился между дверями наших комнат. Мне следовало уложить Олив в ее кровать, но я хотел присматривать за ней в течение ночи, если вдруг ей станет хуже. Судя по запаху, она выпила гораздо больше, чем бутылку шампанского.
Когда я положил ее на кровать, она даже не открыла глаз, чтобы посмотреть, где находится. Я потянулся и включил ночник, чтобы понять, все ли с ней в порядке. Мягкий желтый свет осветил комнату и помог мне лучше разглядеть лицо Олив. Взглянув на ее одежду, я задумался, стоит ли мне ее снять. Довольно быстро отказавшись от этой идеи, я потер шею и, оставив Олив спать, направился в ванную принять душ.
А, вернувшись в комнату, обнаружил Олив, пытающуюся расстегнуть джинсы — у нее это плохо получалось. Но вот блузку ей удалось снять. К счастью, лифчик был все еще на ней — кружевной, сквозь который открывался отличный вид на возбужденные соски — но это лучше, чем вообще ничего.
— Олив, остановись. — Я поспешил к ней и взял ее за руку. — Остановись.
Между бровями у нее появилась небольшая складка, и она исподлобья посмотрела на меня.
— Жарко. Я хочу снять их. — Для убедительности она подергала ногами и начала возиться с ширинкой.
Я стукнул ладонью себя по лбу и выключил свет, после чего потянулся к ее джинсам.
Как только пальцы коснулись мягкой кожи ее живота, у меня по спине побежали мурашки, и я закрыл глаза. Член дернулся, проклиная меня и боксеры, сдерживающие его.
Я с ним безоговорочно согласен.
Решив поспособствовать, Олив выгнула бедра навстречу моим рукам и помогла мне стянуть джинсы с ее ног. Я отвел взгляд подальше от ее тела. Чтобы не отвлекаться, я повернулся к ней спиной, сложил джинсы и положил их на комод. Затем поднял блузку, которую она бросила на пол, и тоже сложил ее.
Повернувшись лицом к кровати, я с легкостью разглядел фигуру Олив — она лежала на животе посередине кровати. Ее трусики тоже были из белого кружева. Они прекрасно смотрелись на ее полной округлой заднице. У моей Олив нет ничего плоского. Вообще ничего.
На мгновение, когда мне наконец-то удалось отвести взгляд от ее задницы, я задумался: интересно, а она специально спит, растянувшись на всей кровати, чтобы помучить меня? Потому что именно это сейчас и происходит. Я достал свою старую рубашку из шкафа, чтобы надеть ее на Олив. Как бы жарко ей ни было сейчас, думаю, она будет не очень-то рада оказаться в одном нижнем белье, когда проснется.
Мне тоже будет проще, если она будет прикрыта.
Затем я принес стакан воды из кухни, разбудил ее и дал попить. Вместо того, чтобы взять стакан, она накрыла мои руки своими и все выпила в несколько больших глотков, не переставая что-то бурчать себе под нос.
Закончив пить, она рухнула обратно на подушки. Немного поборовшись с одеялом, я сумел натянуть на Олив рубашку и вздохнул с облегчением.
Теперь все не так сложно, да?
Ложиться в кровать было намного проще. Я твердо решил лежать на противоположном краю кровати и не сводить глаз с Олив, чтобы быть уверенным, что она по-прежнему дышит. Но, видимо, все же уснул, потому что проснулся, почувствовав, как волосы Олив щекочут мою руку. Опустив взгляд, я увидел, что она практически лежит на мне и … трется о мою ногу?
