еще одна мысль изводила меня – рассказать ли Марату про мертвеца и сообщения? Наверное, я трусиха, бессознательно отталкивающая от себя очевидные выводы. Боялась спросить, потому что боялась ответа – вдруг сообщения тоже имеют отношение к Марату. Как только я узнала про «жучок», меня поразило озарение, и им можно было бы объяснить многие непонятные события, связать их воедино. Я не хотела этого делать, мысленно сопротивлялась, но в итоге всё же не могла не признать, что это было бы в духе Марата – управлять моим телефоном. Дальше последовал резонный вопрос: зачем?
Зачем ему понадобилось влезать в мой телефон, сводя меня с ума сообщениями?
Так может делать только человек, испытывающий черную ненависть. Или тот, кто сильно обижен и желает отомстить? Или же тот, кто думает, что я побегу под его теплое крылышко искать спасения от преследования? «Мертвец» тоже нанят Маратом? А где же настоящий? Я ругала себя на чем свет за то, что не проверила тело в багажнике, поверив Марату, что человек мертв. А если нет? А если всё было подстроено? Нет, это невозможно… Разве можно сыграть такое? Какой человек способен на такой кошмарный спектакль? Он больной, сумасшедший, ненормальный маньяк, если инсценировал преступление и потом мучил меня… И с таким человеком я нахожусь в одном доме, ложусь с ним в одну постель…
Нет, наверное, я просто убеждаю себя в вине Марата, чтобы снять с себя ответственность. Не было трупа, значит, я не совершала убийства.
Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Или как раз правдоподобно? Гораздо реальнее, чем убийство по неосторожности в полном беспамятстве. Всё сходилось. Пазл сложился. У меня не было доказательств тем предположениям, что возникли в голове. Но я твердо верила, что, если бы совершила убийство, помнила бы об этом. Я не какая-то пьянчужка или сумасшедшая, которая не ведает что творит. И я прекрасно понимала, что в ту ночь обстоятельства сложились так, что Марат смог использовать их и привязал меня к себе.
Его слова так и звучали в голове: «Теперь мы связаны. Каждый раз, когда зазвонит телефон, ты будешь думать, что это я. Будешь ждать моих звонков. Засыпая, будешь думать о нашей тайне. И никому не сможешь рассказать, она будет тебя рвать изнутри, и ты будешь возвращаться ко мне, чтобы обсудить свои грехи. Так будет, я тебе обещаю».
Ну что ж, Беркутов, тебе удалось создать связь, как ты и желал. Но, проколовшись в одном, ты раскрылся по полной. Я умею складывать два и два. Если хотел и дальше держать меня на крючке, не нужно было признаваться в установке «жучка».
Вот только как вывести Марата на чистую воду? Он же ни за что не признается. До чего же страшный человек. У меня мороз по коже пробегал, как думала о своем открытии. Если это правда… Ничего пока не доказано, одни подозрения. Но ясно одно – как только приехала на дачу, сообщения прекратились. Это ли не доказательство, что они исходили от руки Марата? Надо выяснить правду. Сбегать бесполезно, всё равно поймает и жизни не даст. Как же заставить его открыться?
Мы находились на кухне, как настоящая семейная пара. И я готовила ужин. Марат же, сказав, что ему осточертело лежать и стало намного лучше, пришел составить мне компанию. Сменив платье на его футболку, я щеголяла голыми ногами. Знай я, что сюда притащится Марат, надела бы и его спортивные штаны. Выглядела бы нелепо, но зато не стеснялась бы сейчас, расхаживая с едва прикрытой задницей, и не представляла бы, как Марат опрокидывает меня на стол… Совершенно неуместные мысли, учитывая, что он на такие подвиги пока не способен, а я не хочу с ним сближаться, подозревая в ужасных вещах.
- Ты такая молчаливая, - заметил мое состояние Марат.
Не оборачиваясь, я отделалась отговоркой:
- Я занята. Ты по-прежнему обожаешь картошку во всех проявлениях? – спросила я, скидывая порезанные брусочки на нагретую сковородку. На кулинарные изыски я была сегодня неспособна, но и оставлять своего мужчину голодным не могла себе позволить.
- Да, не откажусь от жареной. Тебе помочь?
- Сиди уж. Тебе надо поправляться. Как себя чувствуешь?
- Лучше. Но меня больше беспокоишь ты.
- А что со мной такое? – Помешивая картошку, я бросила взгляд на Марата. Он развалился на стуле, откровенно любуясь мной. Покраснев, я вернулась к своему занятию.
- Я не слепой, Лера, и вижу, что ты чем-то запарилась. Переживаешь о работе или Иваре?
Удивительно было не слышать в голосе Марата издевку, словно он в самом деле беспокоился о моих проблемах. Громко скворча, картошка поджаривалась на большом огне, и я отвлеклась на нее, избегая взглядов Марата. Ну зачем он пришел и изводит меня вопросами?
- Конечно, переживаю, - ответила я со злостью. – А как иначе? Мне снова пришлось сообщить Ивару, что я у тебя. Спасибо, что в этом раз не заставлял! Но я не могла оставить его в неведении.
- Ты должна забыть его, - неожиданно сказал Марат, и я с негодованием воззрилась на него.
- Будто я могу на что-то надеяться после того, что устроили твои головорезы! Мне и в глаза-то ему стыдно смотреть будет теперь.
- Всё еще думаешь, что продолжишь работать под его началом? – слишком спокойно поинтересовался Марат, глаза его напряженно следили за мной.
- Ты хочешь, чтобы я всю жизнь построила так, как ты прикажешь?
- Нет. Но надеюсь, что тебе хватит ума не работать на бывшего любовника.
- Причем тут вообще ум, Марат? – Накрыв сковороду крышкой, я убавила огонь и села напротив Беркутова и сразу почувствовала себя защищенной столешницей и расстоянием между нами. – Давай я сама разберусь со своей работой? Если у меня с ней не заладится, то уж точно не с твоей подачи.
- Есть какие-то проблемы? Надо помочь?
- Я перешла в другой отдел и, скажем так, не совсем справляюсь с обязанностями.
- Тебе Ивар палки в колеса ставит?
- Ивар? – Усмехнувшись, я не сдержалась от колкости: -
