Вредно и Алисе, и малышу. Нужно бросать эту привычку.
Звонит мобильник. В недоумении пялюсь на экран, потому что высвечивается номер, который записан на бумажке. Алиса.
— Да, — говорю тихо, надеясь, что ее телефон не нашли, и это она сама набрала меня.
— Тим, — тихий шепот пробивает до костей. Что есть силы сжимаю мобильник, ещё чуть-чуть — и он треснет у меня в руках. — Тим, ты меня слышишь?
Голос взволнованный, напуганный. Чувствую, она сейчас вся дрожит.
— Лис... Алиса?!.. Лис, ты где? Ты как?
Она пытается меня успокоить. Уверить, что с ней всё хорошо. Но ни хрена ничего не хорошо! Тревожный голос её выдаёт.
— Чуть осталось. Я приеду за тобой, хорошо? — то ли себя успокаиваю, то ли ее. Сам не понимаю.
— Отдала!.. — доносится грубое мужское рычание. А следом звук пощёчины и Алискин стон.
— Алиса! — ору в трубку. Может, сукин сын ответит, но ничего подобного. — Алиса! Ты меня слышишь?
— …Попалась, сучка…
И звонок прерывается. Слышу лишь короткие гудки и схожу сума. Меня трясет. Никогда так не нервничал, не беспокоился. Никогда не чувствовал себя так погано.
— Алиса! — набираю номер, но абонент недоступен. — Алиса! Черт!
Глаза щиплет какая-то херня. Сердце колет. Сглатываю раз за разом, но что-то словно застряло в горле. Дышать даже не получается.
— Тимофей. Ты чего? Алиса звонила? — капитан разворачивает меня к себе лицом. — Ответь, млядь!
— Да! Да, твою мать! Ты сказал, там есть твой человек. Твой, сука, человек! — ору, схватив за воротник его рубашки, встряхиваю. — Где он?! Где?! Только что ей влепили пощечину! Сам услышал! Собственными ушами! И хрен знает, что с ней сделают дальше! ГДЕ. ТВОЙ. ЧЕЛОВЕК?!.
Чувствую, что не могу контролировать себя, свои эмоции. Отталкиваю от себя Тимура, схватившись за голову, тяну волосы что есть силы, готов вырвать с корнями. Я, сука, потерял! Я потерял её.
Набираю номер Алисы. Снова и снова. Но телефон отключен.
Захаров в стороне. С кем-то связывается по телефону. Не понимаю, что он там говорит, что орет мне в спину. Я сажусь за руль и жму на газ. Еле торможу, заметив прямо перед машиной Тимура:
— Сука! Жить надоело?
Он садится рядом. Не знаю, куда я еду. Капитан молчит, а я сжимаю руль до побелевших костей. Сердце разрывается, раскалывается. Впервые такая ситуация.
Где моя девочка? Где моя женщина, без которой я жизнь свою не представляю? Которая под сердцем моего малыша носит? ГДЕ ОНА?!
Снова звонит телефон. Капитан рывком отнимает его у меня и отвечает, но сначала включает громкую связь. Сжимаю челюсти до нестерпимой боли в зубах.
— Да! — ору. Я уже окончательно потерял контроль над собой.
— Бабу свою ищешь? — ржет какой-то шакал. — В центральном парке. Можешь забрать ее тело.
«Можешь забрать ее тело». Это шутка такая? Прикол? Розыгрыш?
— Что он несет? Что он, сука, несёт, Тимур?!.
Будто током прошибает. Я не чувствую ничего. Внутри пустота. Всё тело онемело. Руки, сжимающие руль, белые. Губы пересохли, а в глазах начинает темнеть. Нет, это нереально. Нет...
— Он тебя провоцирует, разве не понимаешь? Специально.
— А если нет? — паникую, как ребенок.
Страх берет вверх, становится до жути больно. Если я ее потеряю... Я не знаю, как буду жить дальше. Просто не представляю.
— Тимофей. Сколько раз ты такое встречал, а? Шантаж. Угрозы и прочее. До хрена! Прекрати уже.
Знал бы я, где Алиса, без раздумий пустился бы по следу. Сорвался бы. Нашел и привел домой. Никогда не отпустил. Ни на шаг, ни на минуту! Но её нет, и я не знаю где она. Не знаю, что с ней происходит. Ни хрена не знаю!
Пару ударов в руль. Не отпускает, не проходит та боль, что рвет на части. На куски. Что разрывает сердце на осколки. Рычу, как дикий зверь. Снова сжимаю челюсти, едва удерживая дрожь от переполняющей меня ярости. Черт подери! Я же с ума сойду, пока не найду Алису!
Звонит телефон, и на этот раз не мой — Тимура.
— Ответь! — скалюсь недоброй ухмылкой. — Ответь, Захаров, и на громкую связь ставь!
Он смотрит то на меня, то на экран мобильника. Не решается, сука. Чует, что всё это может быть реальностью. Что Воронов очень редко шутит.
— Да, — отвечает спокойно, но голос взволнованный.
— Тимур. Тут в парке девчонку нашли.
Сердце пропускает несколько ударов. Торможу посреди дороги, замираю, почти не дышу.
— И? — капитан играет роль крепкого орешка, а у самого голос начинает подрагивать. — Что там?
— Короче. Девчонка лет двадцати-двадцати трех. Худого телосложения. Рост примерно сто семьдесят. В неузнаваемом состоянии... Избили, затем изнас…
Дальше ничего не слышу. В голове абсолютный хаос. Я жму на газ.
— Тимофей! Тимофей, мать твою, сбавь скорость! — где-то издалека до меня доносится голос Тимура. Пытается привести в себя. Тянет за локоть, но я отталкиваю его руку от себя.
— Отвали! — шиплю сквозь стиснутые зубы.
— Успокойся ты! Это ничего не значит! Ты сейчас сам себя накручиваешь! Даже часа не прошло. Не могли они так быстро все это... Да успокойся, млин! Разобьешь нас!
— Заткнись. Просто заткнись и всё.
Как доезжаю до парка — не понимаю, но в противоположную часть города прилетаю за двадцать минут. Даже меньше. Башку окончательно срывает. Меня начинает трясти. Всюду вижу лицо Алисы. Ее зеленые глаза, пухлые губы. У меня паранойя.
У памятника замечаю толпу ментов. Мчусь туда, а за спиной снова кричит Захаров. Пошли на хрен, черт бы всех побрал!
— Отошёл! — командую каждому, кто на пути моем встречается.
Кого-то отталкиваю, а кому-то врезаю кулаком.
Вижу тело. Вижу ее — лежит на асфальте. Замираю рядом, падаю на колени. Рука не тянется открыть лицо, покрытое какой-то тряпкой или простыней. Сглатываю раз за разом, но удушающий ком в горле не даёт дышать. Тяну гребаную тряпку вниз и...
— Алиса... Это же не ты...
Включаю фонарь мобильника, внимательно разглядывая. Два ночи, темно.
Выдыхаю. Не скажу, что прямо облегченно, потому что девушка, которая лежит тут, очень юная. Лет восемнадцать максимум.
Захаров снова что-то кричит, останавливаясь рядом, а я от шума в ушах ни черта не слышу. Пульс бьёт прямо в глаза. Начинает тошнить. Скрипя зубами, поднимаюсь на ноги. На
