миг мне показалось, что мир обрушивается на мою голову, но...
Это не Алиса.
Нужно взять в руки. Меня круто разыграли. Как такими вещами можно шутить? Засранцы! Шакалы, млядь!
— Ты меня никогда не слушаешь, — ворчит капитан, тащит меня в сторону. — Чуть себя не угробил, придурок.
— Где её теперь искать?
— Подожди, разберемся.
Сажусь в машину и снова бью в руль кулаком. Черт! Я уже не могу... Не могу без своей Лисички. Башка съезжает. Сердце болит невыносимо. Аж глаз дергается. Господи, дай мне знак...
Мобильник вибрирует в кармане. Усмехаюсь мысленно. Ну что, твари, решили поиздеваться? Да, круто меня вокруг пальца обвели.
Сообщение от неизвестного номера:
«Улица Пушкина, 27. Средний подъезд, квартира 140. Она тут».
Это что за прикол снова? Решили окончательно добить? Но Лиса попросила никому не верить...
Черт! Не могу же сидеть и ждать. Я — взрослый мужик — буду бояться этих сволочей? Нет, конечно.
В квартиру меня точно незачем звать, если хотят угробить. Адрес, написанный в сообщении, в центре города. Яна живёт неподалеку оттуда. Там нет заброшенных зданий и прочего, куда могли бы меня заманить.
Выхожу из машины и спрашиваю Захарова:
— Ты ещё здесь? Я ухожу, сил нет.
— Куда собрался? — прищуривается, недоверчиво разглядывает меня.
Если скажу домой — не поверит и не отпустит.
— К Артёму, — вру. — Глаза не видят, устал я. Давай, свяжемся ещё.
Тимур поджимает губы, но ничего больше не спрашивает.
— Тимофей, ты не ребенок. Не суй свой нос куда попало. Сообщи мне, если что.
— Естественно.
Сажусь за руль и выруливаю на дорогу. Доезжаю до нужного адреса, торможу. Открываю бардачок и забираю личное оружие. Прячу за пояс.
Лифтом не пользуюсь. Этаж первый. Второй. Третий. Нажимаю на звонок, жду. Минуты длятся бесконечно.
Алиса. Лисичка моя. Клянусь — больше не буду тебя не обижать, буду верить каждому слову. Только вернись ко мне, я устал. Соскучился по тебе дико.
Дверь распахивается, передо мной появляется мужик в черных джинсах и рубашке, рост под два метра. Глаза черные, прищуренные. Он рассматривает меня, а я его. Тянется куда-то, и я — автоматически — за оружием. Снова игра непонятная.
— Без выходок, — поднимает он руки вверх. — Иначе мы расстреляем тут друг друга.
— Ты кто такой? — бросаю холодно. — Какого хрена меня сюда позвал?
Он лишь усмехается, жестом приглашая внутрь.
Не нравится мне всё это. Совсем не нравится.
Алиса
Где я? Что со мной происходит? Понятия не имею.
Я не чувствую свое тело, лишь невыносимую головную боль. В висках стучит кровь, в горле пересохло. Хочу что-то сказать, но не получается. Распахиваю глаза и смотрю на белый потолок и серые стены. Совсем незнакомые. Горит свет — ослепляет глаза. Я зажмуриваюсь, затем открываю их снова и опять смотрю по сторонам.
Не сразу замечаю мужчину, сидящего чуть дальше от меня на диване. Что-то печатает на компьютера — занят так, что меня вовсе не замечает.
Рамиль… Черные волосы растрепаны. Одет в спортивные штаны и свободную футболку. Выглядит так себе. Смотрит на фотографии. Он с какой-то девушкой. Брюнетка, безумно красивая. Ещё одно фото — она в свадебном платье, а Рамиль рядом в костюме. Ой! Он, оказывается, женат?!
Мужчина хватается за голову, наклоняется. Сжимает волосы так, будто хочет их вырвать. И я его понимаю — сколько раз я так делала, когда Тимофея не было рядом. Когда мне его не хватало.
Но что произошло между Рамилем и его женой?
И как я здесь оказалась? Последнее, что помню — это как мне заткнули рот тряпкой, и я провалилась в темноту. Но это был не Рамиль, потому что от того чурбана воняло так, как не воняет даже от помойки. А здесь, в этой комнате, пахнет цветочным ароматом.
— Рамиль… — шепчу я, пытаюсь опереться на локти, но падаю обратно.
Мужчина моментально поднимается и подходит ко мне. Смотрит странно, я бы сказала — злобно и в то же время взволнованно.
— Доигралась? — выгибает вопросительно бровь, а потом усмехается и мотает головой. — Воды принести?..
Я лишь киваю. Значит, я была права: он кто-то из своих. Но меня сейчас больше всего волнует один вопрос: как он меня спас из лап того подонка?
— …Держи… — протягивает мне стаканчик.
Я хочу сесть, но снова не получается. Рамиль помогает. Цокает языком. Недовольный. Впрочем, как всегда.
— …Я же просил тебя не высовываться из комнаты, да, Алиса? — придвинув стул к кровати, садится и смотрит на меня с яростью. — Вот чего ты добилась, а? Благодаря тебе меня тоже раскусили. Надеюсь, ты рада, что твой... Гордин не вылезет из дерьма, в которое, кстати, попал из-за тебя?
— Я ничего не делала. Он пришел в комнату…
— Ты говорила по телефону! Знал я, что ты с собой притащила, но, млядь, не стал тебя лапать. А нужно было! — Он повышает тон, а я зажмуриваюсь. — Когда я пришел, он тащил тебя на нижний этаж. Ты представляешь, что он мог с тобой сделать? И, прикинь, твоему отцу абсолютно насрать на тебя!
Представлю. И становится не по себе. К горлу подкатывает тошнота. Закрываю рот ладонью и сглатываю раз за разом. Папа... Будь он неладен!
— И чего ты добилась? — усмехается. — Чего ты добилась, Алиса?!
Телефон! Я оставила там телефон, в котором была запись! Запись, которая доказывала непричастность Тимофея к делу Вороновых — моего отца и брата. Там было видно лицо предателя, а я... Господи, мобильник остался там! Его точно найдут, когда начнут убирать дом! Че-е-ер-р-рт!
— Прости… — произношу искренне. — От меня одни проблемы.
На глаза наворачиваются слезы, и я всхлипываю, понимая, что действительно помочь Тимофею очистить свое имя не получилось. План провалился, а провалила его я! Будь я проклята!
— Так, всё. Прекращай. Терпеть не могу женские истерики.
— Сам, видимо, свою женщину круто обидел, — говорю сквозь слезы.
Не знаю, откуда такая мысль, но, кажется, я попала в точку, раз мужчина так реагирует — смотрит на меня с распахнутыми глазами, поджимая губы в тонкую линию.
— Я развожусь, — бросает холодно и встаёт со стула. — Изменила.
Я слишком эмоциональная, да. И могу ошибаться в людях. Но та девушка, которую я увидела рядом с
