— Я люблю тебя, — произношу, оторвавшись от губ жены. — И сделаю все ради твоей безопасности. Но пообещай, что будешь доверять мне на сто процентов. Я не подведу, обещаю. Больше нет.
— Хорошо, — выдыхает Мышка, а потом медленно ставит ноги на пол.
Мы быстро приводим себя в порядок, и я киваю на пакет с продуктами.
— Поставь пока в холодильник. Не уверен, что у нас получится организовать шашлыки.
— Может, сделать всем кофе или чай?
— Пока не надо. Давай я сначала узнаю, что делаем дальше, а потом скажу.
Еще раз коснувшись губ жены своими, покидаю кухню, чтобы присоединиться ко всем на заднем дворе. Парни быстро обрисовывают наши дальнейшие действия, и спустя уже десять минут мы рассаживаемся по машинам.
— Не пацанский цвет, Роман Батькович, — подкалываю я приятеля, а он отвечает мне “факом”, усаживаясь за руль.
— Зачем ты так? — говорит Ира, когда мы размещаемся в моей машине.
— Это же шутка, и Рома ее понимает, иначе не тыкал бы мне средним пальцем, а промолчал. Мышка, я же уже сколько лет всех их знаю.
— А вдруг его машина — это его гордость, а ты о ней так?
Я усмехаюсь и сжимаю коленку жены, выруливая на дорогу. За моей машиной только одна Таймазовская, так что сразу за ней я закрываю ворота.
— Вить, что будет дальше?
— Мы тебя с Соней спрячем и позаботимся о том, чтобы через пару дней, когда заберем вас, было уже безопасно. Вбей мне в телефон номер Семенова, он нам понадобится. И Попова тоже.
Ира берет с консоли мой телефон и начинает заносить в него нужные номера.
— Может, папе позвонить?
— Только ради того, чтобы обезопасил остальных членов семьи.
Ира долго разговаривает с отцом, не отвлекая меня от дороги. А после я набираю нужный номер.
— Алина Дмитриевна, добрый вечер.
— Добрый.
— Это Виктор Богомолов.
— О, господи, напугал меня, — смеется председатель городского суда. — Чем обязана?
— Надо срочно выдать постановление на арест.
— В установленном порядке, — пытается отделаться стандартной фразой.
— Алина Дмитриевна, в прокуратуре возбуждено уголовное дело. Крупное. Прямо очень крупное, — давлю словами. — Подозреваемый пока не задержан, но процесс запущен. Думаю, в течение пары часов он уже будет у полиции. Нам надо постановление, чтобы он не мог выйти из СИЗО до решения суда.
— Витя, во что ты меня втягиваешь?
— Алина Дмитриевна, все равно дело попадет в ваш суд, и его все равно будет рассматривать кто-то из судей. Но производство может быть осложнено отсутствием подозреваемого, а после и обвиняемого.
— Витя, пускай прокуратура сначала задержит подозреваемого, а потом все сделаем.
— Алина Дмитриевна, прямо очень надо сегодня, чтобы срок задержания превышал сорок восемь часов. Думаю, этого времени будет достаточно, и все же.
— Ох, Богомолов, — выдыхает она. — Будешь должен. Кто подозреваемый?
— Разгуляев.
— Что? — она давится и кашляет. — Кто? Повтори.
— Разгуляев Эдуард Владимирович.
— Господи, — снова тяжелый вздох. — Ладно, везите документы. Через час буду в суде.
— Спасибо, Алина Дмитриевна.
— Простым “спасибо” здесь не отделаться.
— Я помню, что обещал вам, — улыбаюсь, а потом сталкиваюсь с хмурым взглядом жены и подмигиваю ей. — До встречи.
— До встречи, — со вздохом отвечает она.
Отключившись, набираю номер ее помощника.
— Витя, — зовет меня Мышка, но я качаю головой.
— Олег, привет, это Богомолов.
Договориться с помощником гораздо проще. Он выясняет детали, я обещаю ему, что с ним свяжутся из прокуратуры, прошу подъехать в суд до приезда Алины Дмитриевны и составить постановление, чтобы не беспокоить старушку лишними телодвижениями. Потом набираю прокурора, который занимается делом Беса, и тоже коротко объясняю схему задержания, после чего обещаю сбросить ему номер Олега, чтобы Семенов мог передать помощнику Киваловой подробности дела.
— Мышка, последние контакты, — снова киваю ей на телефон. — Отправь Семенову контакты Олега Тополева.
— Я прямо как секретарь, — беззлобно бурчит Ира и разблокирует телефон.
— Когда все это закончится, заставлю тебя надеть узкую юбку, чулки, туфли на шпильке и принести мне кофе в кабинет.
Я широко улыбаюсь, стараясь игнорировать то, как распирает мою ширинку от появившейся в моей голове картинки.
— Извращенец, — бурчит Ира, продолжая набивать сообщение.
Хорошее настроение улетучивается, стоит нам попасть в тайную квартиру Таймазова. Как только мы оказываемся внутри, вся серьезность ситуации вдруг лупит по мне, словно товарняк на полной скорости. Насколько херово происходящее, если мы — помощник прокурора, судья, два адвоката и их помощник — вынуждены были обратиться к преступному авторитету за помощью, чтобы закрыть другого преступного авторитета за решеткой? Блядь, наш мир таки сошел с ума.
С каждой минутой, что мы проводим в этой квартире, напряжение во мне звенит все громче. Ужас ситуации все сильнее накрывает, и я понимаю, что проблемы, вызванные арестом Наумова, были еще цветочками. Вот теперь пойдут ягодки.
Глава 37
Виктор
Оставив девочек в квартире Таймазова, мы разъезжаемся. Рома с Макаром едут в прокуратуру, я — в суд. Касим прощается, пообещав позже связаться.
В суде тишина. После моего звонка Киваловой охрана впускает меня с черного входа. Пожимаю руку охраннику и поднимаюсь на третий этаж. Захожу в приемную и слышу голоса из кабинета, в который попадаю после короткого стука в дверь. Кивалова сидит в своем кресле, перечитывая документ, Олег стоит рядом. Она поднимает строгий взгляд из-за очков в тонкой оправе. Не будь я сам судьей, наверное, затрясся бы от такого взгляда. Я все боюсь, что у моей Мышки когда-нибудь будет такой же. Это особенность всех, кто работает в правоохранительных органах. Кивалова пятнадцать лет работала в воспитательной колонии для несовершеннолетних. Неопытных юристов от ее взгляда пробирает дрожь, сам таким был в начале карьеры.
— Добрый вечер, — здороваюсь, проходя в кабинет. Судья кивает мне на кресло напротив.
— Вряд ли его можно назвать добрым, Витя.
Я пожимаю руку Олегу и занимаю место в кресле, дожидаясь, пока Кивалова прочитает документ и поставит размашистую подпись на двух листах, а потом шлепнет на них печать. Поднимает голову и откидывается на спинку кресла.
— Олег, принеси воды, пожалуйста, — просит она, и помощник, кивнув, выходит из кабинета. — Что происходит?
Я вкратце обрисовываю ей картину, и Алина Дмитриевна качает головой.
— Что ж твоей Ирине на месте не сидится?
— Она случайно обнаружила, что замешан Разгуляев.
— Витя, как быстро его закроют?
— Думаю, счет на часы.
— Хорошо. Не хотелось бы осечки, иначе и я попаду под раздачу.
— Если запахнет жареным, я сообщу. — Поднимаюсь и тянусь к документам.
— Да погоди, файл дам.
Когда документы упакованы в файл, я прощаюсь с судьей и ее помощником, и мчу в прокуратуру, где уже ждут Макар с Ромой. Выхожу из машины и подхожу к друзьям, которые курят, облокотившись о машину Романа.
— Семенов на месте? — спрашиваю, тоже закуривая.
— Да. У него сейчас совещание, — отвечает Макар, а я смотрю на часы. — Ага, в девять вечера. Они там все какие-то стахановцы. Ира тоже так допоздна задерживается?
— По-разному, — пожимаю плечом.
А дальше маховик уголовного дела раскручивается с невероятной силой. Я передаю постановление судьи Семенову, и через два часа Разгуляев уже под стражей. Проблема только в его помощниках, они как сквозь землю провалились. Мы втроем размещаемся в квартире Ромы и постоянно находимся на связи с Касимом, который подключил все свои ресурсы для поиска сбежавших шестерок Беса. Время уже идет не на часы, а на минуты, потому что чем дальше, тем больше мы рискуем своими жизнями.
Ночь выдается бессонной. Я пытался дозвониться до Мышки в одиннадцать, чтобы спросить, как у нее дела, но она не ответила. Видимо, все эти события вымотали ее, и она уснула. А я не могу найти себе места. Курю, пью кофе и постоянно двигаюсь, чтобы не сойти с ума от напряжения в мышцах.
