успокаивают. Рядом с ним мне удается отпустить бешеный страх, хоть я и продолжаю горько плакать. Рубашка Демьяна становится мокрой от моих слез.
– Ну, все, все… – ладонь мужа ложится мне на макушку, а потом начинает нежно гладить.
Наверное, он не умеет успокаивать плачущих женщин, но, кажется, старается.
В этот момент хочется ему поверить. Во всем. Даже в том, что папа ради собственной выгоды оправдывает опасных преступников.
– Поехали домой, – спокойно говорит он, немного отстраняясь. – Поговорим завтра. Обдумаешь все. Переживешь. И поговорим.
Мне не хочется ничего отвечать. Какой выбор я имею? Да никакого.
Забегая вперед, я не вижу собственного будущего. Ни с Демьяном, ни с родителями. Передо мной будто пропасть, и, куда ни глянь, ты в нее попадаешь. В бездну. В неизвестность.
По приезду домой, муж провожает меня в мою комнату.
– Если что понадобится, я буду у себя, – поясняет он.
Даже не знаю, как на это реагировать. Вроде и рада, что так получается, но и обидно. Этому человеку я не нужна тоже. Было бы не так, сейчас бы не оставил.
Всю ночь я не сплю. Даже когда пытаюсь закрыть глаза, они тут же открываются.
Пялюсь в потолок до самого утра. Размышляю. Уже не плачу. Слез не осталось. Зато было много времени на то, чтобы все обдумать.
Для себя решаю, что, все же, могу доверять мужу.
Начало у нас вышло не очень, да. Зато потом он ни раз дал понять, что адекватен. Даже после того, как отец разрешил ему трахать меня, спутав тем самым все карты (в этом я уверена), Демьян не разорвал меня от злости, не накинулся, не сделал ничего, что бы могло причинить мне вред.
Он хорошо со мной обращается, кормит, одежды вон накупил. Даже побег со службой доставки простил, и я отделалась, если можно так сказать, легким испугом.
Муж возил меня к подруге, обещал помочь ей, хотя, мог бы этого не делать.
Всю ночь я вот так складывала пазл из разных событий, чтобы понять для себя, кто и чего стоит.
Отбросив эмоции, я поняла, что никогда не поверила бы россказням о моем отце, если бы пару дней назад своими ушами не услышала его разговор с Демьяном.
И теперь все больше кажется, что человек, который сказал такое о своей дочери, вполне мог бы заниматься чем-то ужасным.
Конечно, я не могу вот так голословно поверить мужу, поэтому решаю, что мне нужно поговорить с отцом, выяснить все у него лично. Да, Демьян вряд ли позволит мне, но я могу хотя бы попытаться.
Аля
Вчера я завалилась на постель прямо в платье. Теперь принимаю душ, переодеваюсь и спускаюсь на первый этаж.
Демьяна нахожу в кухне. Он о чем-то непринужденно беседует с Марией Петровной.
Та быстро исчезает из поля зрения, когда я появляюсь, предварительно поставив на стол напротив хозяина еще одну тарелку с завтраком.
– В холодильнике есть пирожные, – сообщает она мне, когда проходит мимо.
– Не голодная? – интересуется Демьян, потому что я так и продолжаю стоять в дверях.
– Я хочу увидеться с папой, – начинаю сразу с главного.
– Зачем? – муж от поглощения пищи не отрывается.
– Поговорить хочу, – внутри нарастает напряжение. Уже чувствую, что Демьян откажет.
– Я могу дать телефон. Этого достаточно.
– Ты не понимаешь! Я хочу увидеть его лично! Заглянуть в глаза. Мне нужно проверить все, что ты сказал вчера.
Мужчина задумывается.
– Зачем? – спустя какое-то время опять спрашивает он.
– Они – моя семья. Как бы там ни было.
– Все, что я рассказал – правда.
– Демьян, пожалуйста… Ну, чего тебе стоит? – умоляю я.
– Он никогда не скажет тебе правду. Такие люди очень искусно врут.
– Я замечу…
Демьян громко хохочет.
– Ты такая наивная.
Он откладывает столовые приборы и поднимается со стула. Подходит ко мне и хватает за руку. Тянет за собой. Пятится, пока не облокачивается о стол.
Меня притягивает ближе, так, что я оказываюсь между его разведенных ног.
– Ты же понимаешь, – его ладони ложатся мне на талию, – что если я позволю тебе встретиться с родителями, они тебя уже не отпустят?!
Закусываю губу. Об этом я совсем не подумала. Моя просьба, и правда, выглядит противоестественно в наших реалиях.
– Получается, ты просишь, чтобы я отпустил тебя навсегда, – Демьян смотрит мне прямо в глаза. Внимательно. Точно хочет что-то там прочесть.
Я нервно сглатываю. Это разговор теперь принимает предельно ясные очертания. Демьян не позволит мне увидеться с ними. По крайне мере, сейчас, пока я еще зачем-то нужна ему.
Теплые большие ладони скользят по моему телу вверх. Я не сопротивляюсь. Мне приятна его ласка. Она будит во мне сладостное чувство возбуждения, которое станет невероятно острым, если муж продолжит в том же духе.
Демьян обхватывает мои груди снизу, слегка приподнимая их. Большими пальцами через ткань майки ласкает соски. От этих действий возбуждение расцветает внизу живота.
– Я не хочу отпускать… – тихо произносит муж, продолжая сладкую ласку. – Я хочу трахать!
Сладкий острый импульс стреляет внизу. Он кажется даже болезненным.
Не знаю, почему эти пошлые фразочки каждый раз так действуют на меня. Как афродизиак.
Еще пара настойчивый движений, и Демьян рывком тянет майку вниз, обнажая мою грудь.
Задумываюсь ли я о том, что все происходит в кухне, где даже двери не наблюдается? Нет. Я не могу устоять перед ним, перед теми ощущениями, что этот мужчина дарит мне.
Они каждый раз превращают мозг в кашу, и я перестаю соображать, что происходит. Тело жаждет отдаться, раствориться в настойчивых властных движениях. Кончить.
Демьян притягивает меня ближе, и его губы накрывают один сосок. Он жадно целует его, посасывает, кусает зубами. С другим, при этом, играет пальцами.
Я стону как ненормальная. Держать все в себе не получается. Слишком горячо и чувственно.
По венам будто растекается пульсирующая лава.
Демьян тоже, кажется, сходит с ума.
Он полностью лишается той нежности, которой были пропитаны его действия вначале. Точно какой-то переключать меняет свое положение, превращая моего мужа в совсем другого человека.
Он сначала отстраняется, а потом снова притягивает меня.
Не успеваю даже понять, что происходит, как оказываюсь лежащей на кухонном столе, с которого мигом слетают на пол тарелки и приборы.
Демьян раскидывает мои ноги.
