— Софочка… — потрясенно тянет Анатолий. — Это все правда?
— Да, — не узнаю ее голос. Твердый. Жесткий. Стальные нотки уже успели разрезать гнетущую атмосферу, и теперь просто начинает искрить.
— Софа… ты… зачем?!
— Когда Рита родилась, мы сразу их записали в жениха и невесту. Потом они и так встречаться стали. А эта девчонка, — женщина повышает голос, а я всем своим видом показываю, что ей бы лучше подбирать слова, — только все испортила!
В принципе я уже понимал, что конкретно могу услышать. А вот Анатолий…
Перевожу на него равнодушный взгляд. И упиваюсь его выражением лица. Неверие. Шок. Разочарование.
Да, Анатолий, разочаровываться в близких всегда больно.
— Скажи ей, пусть говорит. Пусть рассказывает обо всем. Сейчас же. Иначе сеть ваших горячо любимых ресторанов останется лишь красивым воспоминанием. А тот проект по энергетике… можешь о нем забыть. Я с легкостью перебью любые твои предложения. Любые цифры. И сотрудничать с монополистом ты никогда не будешь.
— Демид… — Софья вдруг переводит на меня пропитанный неприязнью взгляд. А я сразу уточняю:
— Я беседовал с Ольгой. Если хоть что-то будет отличаться от ее версии…
— Я тебя услышала, Демид.
Рассказ начался плавно и монотонно. Но с каждым словом набирал обороты, и с каждой секундой хотелось все больше и больше отойти в сторону, чтобы не быть испачканным ядом этой женщины.
О нас с Владой Софья узнала из той злополучной статьи, когда я, поддавшись порыву, поцеловал Владу. Эту сцену зафиксировали на камеру, и фотография получилась очень говорящей. Нестерова выяснила, кем была «та самая девушка». И, понимая, что с Ритой мы прекратили общение полностью, решила повлиять на ситуацию. Женщина некоторое время наблюдала со стороны. А потом узнала, к какому врачу ходила моя девушка, пытаясь выяснить подробности нашей с ней интимной жизни. За довольно приличное вознаграждение врач рассказал, что Влада до меня была девственницей. И тогда у Софьи созрел план, как можно очернить неугодную «особу».
Тогда-то Нестерова и придумала всю эту историю с подделкой документов, пытаясь выставить Владу алчной, жадной и потрёпанной другими мужчинами.
Все вроде было неплохо продумано, но не хватало основного звена: чьи же руки выполнят грязную работу?
Когда ей пришла в голову мысль об идее с проверками, она за неё зацепилась. И начала искать выходы на работников проверяющей медучреждения службы. Всегда ведь кому-то нужны деньги. Или новая должность. Или прерогативы. Или какая-то помощь. София готова была заплатить любые деньги человеку, который осуществит подлог. Когда она увидела новую фамилию Ольги, даже и не знала, что это ее старая знакомая — бывшая любовница моего отца. Лишь чуть позже София поняла, какой выигрышный билет ей выпал. «Кто ищет, тот всегда находит», — фраза, после которой мне впервые в жизни захотелось ударить женщину.
Пазл окончательно сошёлся в женской голове. Андрею Софья сообщила о своём недовольстве, что я перестал замечать ее дочь. Что Рита воспитанная умная девушка и без памяти влюблена в меня. А я остановил свой выбор на какой-то интриганке, которая точно выпьет всю мою кровь. И нужен я такой девушке только ради денег, а ее Риточка влюблена и мечтает только о том, чтобы я ее заметил. София капала на мозги отцу понемногу. По чуть-чуть. Звонила ему, жаловалась. По капле. По капле… Но в итоге своего добилась. Когда она сказала, что мы все круглые идиоты — ведь «девочка-то вас, олухов, разводит! Я-то все про маленькую обманщицу разузнала!» — и нас обведёт вокруг пальца любой ребёнок, она намекнула: «Да уж ты бы взял и открыл сыну глаза! Да на этой девочке и пробы ставить негде! А Демид возьмёт и приведёт такую в семью! Вон аж три аборта у неё было! Не хочешь меня слушать — пожалуйста! К Ольге Дегтяровой обратись. Она как раз может достать любую информацию из любой клиники! Шутка ли? Теперь в сфере надзора работает. А врачи знают о нас все и даже больше, вот и убедишься, какая эта Влада маленькая дрянь!».
И когда отец обратился к Ольге с просьбой предоставить ему конфиденциальную информацию, всплыла ещё и гименопластика. Тут уж отец не устоял, видимо. Приехал и закатил мне скандал.
Но и это ещё не все. София «случайно» проговорилась матери, что отец вновь с Ольгой «своей» видится, а «Лида дура, что простила его тогда»!
На вопрос «зачем» ответ был просто гениальный. Когда в семье мир да лад, скучно живётся. А так приключения, эмоции… И ещё улыбнулась. Тошнотворно. Мерзко. И мне вдруг захотелось ее хорошенько встряхнуть.
Анатолий абсолютно повержен, он не находит подходящих слов. Взгляд его слишком говорящий.
— У меня только одна деталь не сходится. Ольга сказала про шантаж, помимо денег было что-то ещё. Отвечайте, что именно.
— Ну это уже ее личное, я не собираюсь лезть и тебе что-то говорить.
— Очень советую подумать, прежде чем давать мне такой ответ.
— Ох, ладно. Ты ж все равно вытрясешь. Не из меня, так из этой трусихи.
— Скорее. У меня нет столько времени, чтобы тратить его на пустые разговоры.
— Я пригрозила рассказать ее мужу, что их общий ребёнок на самом деле не общий.
Уверен, на пару секунд в моих глазах отразился весь ступор от услышанного.
— Не понял.
— Ребёнок Ольги не от мужа.
— А от кого тогда?
Я замираю в ожидании ответа. И, кажется, начинаю ненавидеть эту женщину. Если я сейчас услышу, что Ольга родила от отца…
— Хороший вопрос. Хочешь — сам у неё спроси.
Не могу больше. Не могу здесь находиться. Дышать нечем. Кто-нибудь, остановите происходящее. Я отказываюсь верить в то, что Ольга родила от отца, но ему ничего не сказала. А если сказала, то он не принял. А если принял, то, значит, лгал матери и дальше…
В моих руках, оказывается, давно уже зажат карандаш. И именно он сейчас с тупым треском переламывается надвое. Резко откидываю от себя обломки, и они тут же с глухим отзвуком отскакивают в разные стороны.
— Я хочу сейчас слышать ответ.
— У меня его нет. Спроси у неё, если интересно. Но она очень боялась, если правда всплывёт…
Господи, пусть она уже закроет рот, пусть заткнется!
Я больше не могу это слушать. Иногда лучше не знать правду. Потому что после — не знаешь, что с ней делать.
Поворачиваю голову в сторону Анатолия. Когда я начинаю говорить, сочувствие сочится наружу. Мне искренне жаль этого человека. У него есть все, кроме нормальной семьи. Вместо доброй достойной жены — завистливая жадная змея. Вместо рассудительной любящей дочери — изворотливая маленькая девочка, которая не привыкла чего-то добиваться в этой жизни и которая всегда идёт на поводу у родителей, привыкшая прятать свои желания и стремления от посторонних глаз, чтобы не осудили…
Да прав был, отец. Бизнес — это ещё не все.
— Какое счастье, что я ещё не успел вляпаться в вашу счастливую дружную семью и увязнуть во всем этом дерьме по горло. Знаешь, что я тебе скажу, Анатолий. Я-то уйду. И у меня все будет в порядке. И у моих близких. А тебе в этом серпентарии жить. Это твое наказание. И заметь. Это твой собственный выбор. Поздравляю, партнёр. Я надеюсь, ты понимаешь, что с сегодняшнего дня уже бывший. А насчёт проекта по энергетике я не шутил. Можешь с ним попрощаться. И не только с ним, кстати… — многозначительно обрываю фразу.
Анатолий не проронил ни слова. Вообще на меня не смотрит. Он даже сейчас не отводит потрясённого взгляда от жены. Есть такая присказка: мужчине нельзя жаловаться на жену и машину. Потому что сам выбирал. А выбор Анатолия оставляет желать лучшего… нааамного лучшего…
Ждать нет сил. И я не поверну назад. Не знаю зачем. Не знаю к чему. Не знаю, что буду делать с ответом на вопрос, который переворачивает мои мысли.
Андрей все еще ждет меня. А я все еще медлю. Разблокирую экран и набираю номер Ольги Логиновой.
Вопросом бью сразу, как только она снимает трубку. Думал, она растеряется. Рассчитывал на возможность уточнить, знал ли отец. Какое-то невнятное чувство горечи пытается проклюнуться наружу, но оказывается зажато под гнетом мучительного сопротивления.
