Я взял браслет и снова надел на руку маленькой упрямице.
- Договорились?
Я не сказал тех слов, которых она от меня, очевидно, ожидала. Кошки уже сточили все когти о мою нежную душу, но я не мог ничего обещать, не зная, что будет завтра. Вдруг стоимость дома будет занижена, и господа коллекторы сочтут, что с этой груши, то есть с меня, можно стрясти еще много чего.
- Варя? – настойчиво потребовал я ответа. Привлеченный нашей эмоциональной беседой, примчался Герц. Привалился к ноге Вари, давая понять, что ему требуется внимание.
Понятное дело, перед этим сорокакилограммовым шантажистом никто не устоит. И я возблагодарил небеса за то, что послали мне этого манипулятора.
Кто ж ему откажет!
- Договорились, - тихо ответила Варя, очевидно, тоже считая, что добрый мир лучше худой ссоры. Наклонившись, потрепала настороженно торчащие уши Герца, и я, кажется, услышал ее обиженный вздох.
- А мы не будем им в тягость?
Опять мой тактичный воробышек беспокоится, чтоб никого не нагрузить своими проблемами.
- Варь, они получают няньку и аниматора. Причем просто за еду. Где ты такое видела? Ты же будешь помогать с малышней?
- Конечно, - девочка недоуменно уставилась на меня своими бездонными омутами, в которых я постоянно тону. – Тем более они такие смешные.
Грустная улыбка тронула ее губы и перекинула между нами шаткий мостик прежней теплоты. Я снова не удержался и, отодвинув недовольного Герца ногой, обнял свою занозу.
Почувствовав, как неровно бьется ее сердце, опять поплыл от невыразимой нежности. Я наклонился к ее губам и поцеловал. Не страстно, по-хозяйски, а мягко, успокаивающе. С восторгом поймал ее изумленный взгляд и еще крепче прижал к себе.
«Моя Варежка!» - беззвучно шептали мои губы, и искорки счастья растекались по телу.
- Я помогу собрать вещи. Вы снова их на квартиру отвезете?
- Варь, кто мы? Мы, Николай второй? Не надевай мне корону! Мы с тобой на ты, - снова пришлось повторить. – И собственно, поэтому я тут тебе наговорил чего-то – я ж тебе уже сказал - у меня нет квартиры. Я ее отдал в качестве отступных жене. Поэтому придется пока к Демидовым. И вас с Герцем, и пожитки.
Глава 34
Только что в носу предательски щипало, и я боялась, что сейчас расплачусь. Ну зачем он так?! Слова обиды готовы были уже сорваться с языка. Мысли, одна другой колючей, вертелись в голове. Тоже мне, меценат выискался. Неужели он и, правда, думает, что мне деньги нужны от него? И это унизительное - «Ты свободна». Свободна в смысле не нужна? Нужна была в качестве кого? К чему были его слова – мы пара? Вот что называется – обидно до соплей. Я готова была, гордо задрав подбородок, распрощаться, заставить попереживать, но Арсений снова поставил все с ног на уши.
Как он умудряется это делать? Одно прикосновение, и я, словно загипнотизированный кролик, не имею возможности пошевелиться, замираю и едва не стекаю сладкой лужицей к его ногам.
Сказать ему, что готова с ним хоть в каморке папы Карло ютиться, лишь бы не расставаться?! Но это перебор. Он взрослый мужчина и знает, что делать. Навязываться так откровенно нельзя. Поэтому я помогаю упаковать вещи Арсения, поминутно сокрушаясь, что не можем забрать что-то ценное.
- Арсений, а дом, действительно, продадут с молотка? – наконец выдавила я мучающий вопрос.
- К сожалению, да. Если не внесу нужную сумму в ближайшее время, у него будет другой хозяин, - Арсений шутливо развел руками и улыбнулся, однако улыбка не смогла скрыть горечь.
- Мне об этом даже страшно подумать…
Я могла бы озвучить, почему страшно подумать, но опять, это было из категории «слишком». Я не могу еще говорить о своих чувствах, о том, как мне безумно хорошо в его доме, где каждая вещь – это его вещь, которая безмолвно разговаривает со мной. В этом доме он трогательно ухаживал за мной. Здесь же случилось то волшебство, о котором я и мечтать боялась. Мы стали одним целым. Я люблю его, несмотря на его колючки.
И чем ближе был момент отъезда к Демидовым, тем ясней у меня в голове вырисовывался отчаянный план.
Арсению пока не скажу ни слова, потому что уверена – он прикует меня наручниками к батарее и не даст даже пикнуть. Улучив минутку, пока он переносил картонные ящики, в которые мы упаковали вещи, я вытащила свою потрепанную записную книжку и нашла номер Ивана Антоныча Сивцова. Дедушка называл его своим душеприказчиком, а на деле он нотариус, у которого хранятся мои документы, подтверждающие право на наследство. Я боялась, что Арсений меня застукает и настучит по макушке, но медлить было нельзя. Я представляю, что такое коллекторы – это не акулы, которые могут съесть, а могут и мимо проплыть. Они пираньи, которые набрасываются на жертву и обгладывают до блестящих, отполированных косточек.
Как замечательно, что Сивцов всегда на связи, так говорил дедушка. Только я набрала номер, как тут же услышала бодрое «Алле». Именно «Алле», а не привычное «Алё».
- Иван Антонович, миленький, выручайте. Это Варвара Гранина. Мне нужно срочно продать квартиру. Я в здравом уме и трезвой памяти. На меня никто не оказывает давление, но, поверьте, так нужно, - выпалила я, кося глазом во двор.
- Варенька, детка! У тебя все в порядке? Где ты? – милый дяденька определенно был рад, что услышал меня. – Господи, я уже собирался подключать свои связи, чтоб тебя искать. Тут твои родственники пороги мне все обивали, трясли перед носом справкой из …
Он замолчал, видимо, не знал, как мягче выразиться.
- Из дурки, чего уж там. Было дело, они меня туда засунули, хотели опекунство оформить как над недееспособной. Но меня спас один человек. И теперь ему нужна помощь. Подготовьте, пожалуйста, документы на продажу. Я на днях приеду. Не сомневайтесь, у меня все будет хорошо.
- Варя, я поклялся деду твоему…
- Знаю, знаю, - я не совсем корректно перебила его, но нужно было торопиться. – Пожалуйста – пожалуйста. Я точно знаю, что делаю. До встречи.
Фух! Понятно, что цена может быть занижена ввиду спешки, но я не могла позволить, чтобы у Арсения провалилось дело, в которое он столько вложил и средств, и сил. И к тому же, зная его упрямство, можно догадаться, что разорившись, он будет меня отталкивать. А если я ему помогу, то это можно будет рассматривать как приданное.
Улыбнувшись собственной решительности, я вернулась к Арсению, продемонстрировав, что я пай-девочка.
Однако между нами уже установилась невидимая связь, поэтому он подозрительно на меня покосился.
- Варежка…, - протянул он. – Почему меня терзают смутные сомнения? Не могу понять, в чем дело, но мне очень неспокойно.
Тон его был нарочито отеческим, подчеркивающим мой статус несмышленыша, за которого несет ответственность он, старший по званию. Но я уловила искренние нотки беспокойства. И нужно во что бы то ни стало усыпить его подозрительность.
Хитрой лисичкой я нырнула в его объятия и, задрав голову, чмокнула в подбородок.
- Все хорошо, мой повелитель, - мурлыкнула я, вызвав счастливую улыбку у моего мужчины, который иногда выкидывает мальчишеские капризы. – Занимайся делами и о нас не беспокойся. Мы с Герцем уже взрослые.
Я стояла, прижавшись к Арсению, и готова была расплакаться от нежности. Его запах, такой родной и гипнотизирующий, окутывал меня волшебной аурой уверенности, и я чувствовала, что у нас все получится.
Сдав нас с рук на руки Марине, мой Барсов уехал. А я с погрузилась в томительное ожидание. Понятное дело, что продажа квартиры – дело крайне ответственное и порой решается не одним месяцем, но я верила, что Вселенная сделает исключение и поможет своему представителю, Ивану Антонычу, быстрее справиться с задачей.
Малыши, Герц, помощь Марине немного отвлекали меня, но все равно я «сидела на чемодане».
И несмотря на «каждоминутную» готовность, звонок Сивцова все равно заставил меня чуть ли не подпрыгнуть.
